Записки охотника Восточной Сибири - Александр Черкасов

Много охотников живет в таких местах, где вовсе нет не только ружейных мастеров, но даже и порядочных слесарей, что весьма часто случается у нас, в Сибири, а между тем не убережешься от порчи ружей. Нередко случается падать с ружьями на камни, валежины, особенно ходя в лесу, по горам и оврагам, отчего можно погнуть стволы или сделать на них ямины, углубления. Такие вещи в нашем крае легко исправляются зачастую самими охотниками, хотя мало-мальски понимающими дело, а особенно лишь немного знакомыми со слесарным мастерством. Стоит только разобрать ружье, прикинуть стволы на струну, почему тотчас будет видна всякая впадина, возвышение или углубление, вследствие чего их выбивают легкими ударами мягкого свинца (куском в 5 и 8 ср.), но отнюдь не железным молотком, до тех пор, покуда не исправят погрешностей, непрестанно прикладывая к натянутой струне. Если не торопиться и сделать это аккуратно, то все впадины и возвышения выбиваются совершенно, так что стволы примут прежнее настоящее, правильное положение. Вот почему у редкого из здешних промышленников нет одного или двух подпилков, молотка, клещей, даже тисков и проч. необходимых принадлежностей. Казенный шуруп они просто отбивают молотком или закладывают в какую-нибудь крепкую щель, например в паз между бревнами в стене или в пол, и таким образом отвертывают казенники, которые обыкновенно слабы и нередко у них завинчены с тряпичками или тонкой кожицей. По этому случаю некоторые из них и получали значительные шрамы на голове и физиономии за свою неосторожность. Русское «авось» неверно и у нас, в Сибири!.. Но, не защищая сибиряков, это слово здесь действует иногда по необходимости, даже из крайности, тем более относительно вышеизложенного случая, потому что заметный недостаток мастеровых рук не только в этом отношении заставляет сибиряка как бы нехотя надеяться и на «авось».

Винтовка — друг и товарищ сибирского промышленника! Всем известно, как метко стреляют здешние охотники из своих невзрачных на вид винтовок. Не видавши винтовки здешнего покроя, трудно представить себе ее фигуру, почему я постараюсь изобразить ее на чертеже.

Но и чертеж без пояснения, я думаю, будет непонятен многим, почему познакомлю и с этим: а — b — ствол винтовки; с — d — ложе ее; b — е — курок с огнивом; е — нарагдн, т. е. костяная, железная или даже деревянная дужка, посредством которой спускается курок, заменяя в пистонном ружье собачку; d — погон, простой ремень, на коем промышленники носят винтовки, надевая его чрез плечо; h — сошки; две деревянные палочки, связанные между собою поперечным брусочком и свободно, несколько натуге, вращающиеся на железном шурупе (i), который проходит сквозь сошки и ложу; m — железные подмоги, или так называемые флястики, сквозь которые тоже проходит шуруп i, для того чтобы сошки не терлись от шурупа и держались крепче. Самые же сошки служат для того, что винтовки обыкновенно тяжелее дробовиков и их трудно удержать на весу руками, без сошек, служащих подпорой стволу; тем более при стрельбе пулей, где нужна такая верность прицела, сошки составляют необходимость. Многие сошки на нижних концах оковывают железом, что при стрельбе зверей неудобно, ибо окованные сошки лязгают об землю и пугают зверя; поэтому зверовщики их деревянные кончики только обжигают, а орочоне (некоторые) на концы сошек привязывают маленькие обручки, в которые продевают вместо спиц ремешки. Сошки на таких лежачих колесиках удобны тем, что они не стучат и не протыкаются в слабую землю, например на берегу болота, озера, j — резка (визирь); k — выдолбленное помещение с задвижкой или крышечкой, в которое кладутся сальные или масляные смазки, чтобы после каждого выстрела смазывать ствол винтовки внутри. Смазки эти делаются обыкновенно из конопли или из волос конской гривы и напитываются каким-нибудь жирным веществом, как-то: русским маслом, различными жирами, конопляным (постным) маслом и проч.; l — шомпол, железный, что бывает очень редко, а больше деревянный из дикого персика, таволги и друг, крепких, но не ломких прутиков, а иногда медный; о — целик, который делается большею частию из желтой или красной меди, а случается и серебра.

Винтовки здесь разделяются на три главных разряда, а именно: 1) самые обыкновенные, с круглыми гладкими стволами: они дешевле всех остальных; 2) гранчатые, такие винтовки уважаются промышленниками и ценятся выше первых; граней на них бывает обыкновенно 6 и 8. Уважаются они более потому, что из таких винтовок ловчее выцеливать предмет, особенно в сумерки и даже ночью, ибо верхняя грань ствола, как лента, натянутая по стволу, придает глазу какую-то особенную правильность прицела и виднее, чем круглая поверхность ствола, в темноте; кроме того, гранчатые винтовки красивее круглых, и 3) турки — так называемые, т. е. с витыми стволами; эти — самые дорогие; они бывают гранчатые и круглые. Впрочем, дороговизна винтовки зависит от ее достоинства, если только покупатель берет ее не в лавке, а у кого-нибудь из промышленников, потому что здесь хорошая винтовка известна в целом околодке в классе зверопромышленников, равно как и худая, а винтовки замечательного боя нередко гремят своею славою на несколько сотен верст. Несмотря на это, винтовки (не из лавки) без пробы никогда не покупаются. Хорошей винтовкой считают ту, которая метко бьет на 100 и более сажен, это уж винтовка первосортная; на 70 и 80 сажен — считается хорошею или посредственною винтовкой. Если она берет на такое расстояние, то ее называют поносной[3] винтовкой; если же она крепко и сердито бьет, т. е. тяжела на рану, то ее уже называют поронной. Вероятно, это слово произошло от слова ранить или ронять, т. е. как только пуля ударит в зверя, то сейчас его ронит на землю. Если понос и порой, соединяются, то такие винтовки ценятся довольно дорого, доходят на месте до 40, 50 и даже более рублей серебром. Зажиточные промышленники иногда платят за такие винтовки по нескольку голов рогатого скота или лошадей, а баранов отдают за них десятками. Если винтовка бьет постоянно метко, то ее величают цельной винтовкой.

В лавках же винтовки покупаются здешними промышленниками на «авось», потому что лавочники продают их без пробы, т. е. не позволяют стрелять; они обыкновенно ценятся от 3, 5, 8 и до 15 руб. серебр., смотря по отделке и величине винтовки. Это делается на том основании, что торговцы, получая их оптом с ярмарок, сами не знают их достоинства и потому не решаются на пробу, чтобы худые винтовки не завалялись в лавке, тем более что худых винтовок привозится гораздо больше, чем хороших. Стволы малых винтовок бывают в аршин длиною, а больших — доходят до 7½ четвертей; точно так же и калибр их бывает от мелкой горошинки почти до калибра обыкновенного солдатского ружья; впрочем, последние здесь не уважаются, их держат более настоящие зверопромышленники, собственно для охоты за крупными зверями: медведями, сохатыми, кабанами и проч.; а малопульные употребляются преимущественно белковщиками (о белковье будет сказано в своем месте). У некоторых промышленников я видел двухзарядные одноствольные винтовки-самоделки с двумя курками на обе стороны. Они заряжаются заряд на заряд; между зарядами кладется мягкий восковой пыж, который залепляет винтовочные грани внутри ствола, так называемые винты, и тем не дает загореться нижнему заряду при выстреливании верхнего. Я имел сам такую самоделку, била она превосходно. Такие винтовки ценятся здесь дорого, потому что они заменяют двуствольные штуцера и потому придают охотнику более духу и самонадеянности при зверовье.