Игроки с Титана (сборник) - Филип Дик

В этой связи он вспомнил одного очень важного клиента, точнее, посетителя его магазина, благодаря которому «Американские художественные ремесла» приобрели репутацию в кругу ряда высокопоставленных жителей района залива Сан-Франциско.

Всего четыре года назад Чилден содержал не престижный антикварный магазин, а крошечную букинистическую лавку на бульваре Гири – темную, тесную. В соседних магазинчиках торговали подержанной мебелью и скобяными товарами, рядом примостилась прачечная. Приятное соседство, нечего сказать. Ночами на улице кого-то грабили, а то и насиловали, хотя департамент полиции Сан-Франциско и даже шефствующая над ним кэмпетай – японская жандармерия – не жалели сил на борьбу с преступностью. После закрытия лавки окна приходилось забирать железными решетками, иначе не избежать вторжения.

И вот как-то раз в этот район забрел старый отставной офицер японской армии, майор Ито Хумо – высокий, седой, с отменной выправкой и твердой поступью. Он и натолкнул Чилдена на мысль, какой торговлей заняться.

«Я коллекционер», – пояснил майор Хумо.

Он полдня провел, роясь в кипах старых журналов. Прислушиваясь к его неторопливой рассудительной речи, Чилден понял удивительную вещь: оказывается, многих состоятельных, образованных японцев наряду с обычным антиквариатом интересуют предметы уходящей в историю «американской популярной культуры». Сам майор любовно собирал журналы с рекламой американских медных пуговиц, да и пуговицы тоже.

Подобно любому коллекционеру монет или марок, Хумо не смог бы объяснить, почему в нем родилась эта страсть, но утверждал, что богачи не жалеют денег на самые, казалось бы, бесполезные вещи.

«Приведу пример, – говорил он. – Вам известно, что такое «Ужасы войны»? Я имею в виду вкладыши».

Чилден порылся в памяти. Да, когда он был маленьким, эти картинки распространялись вместе с жевательной резинкой, по центу штука. Их была целая серия, каждый вкладыш посвящен конкретному «ужасу». Хумо с плохо скрываемой алчностью следил за его лицом.

«Мой близкий друг собирает «Ужасы войны», – продолжал японец. – Осталось найти только «Гибель «Паная».[29] Он готов хорошо заплатить».

«Перевертыши», – сказал вдруг Чилден.

«Простите?»

«У нас была такая игра. Если вкладыш положить на ладонь и щелкнуть по краю, он переворачивается и ложится либо лицевой стороной, либо рубашкой. Каждый мальчишка носил в кармане пачку «ужасов». Играли вдвоем; чей вкладыш падал картинкой вверх, тот и выигрывал».

Чилдену в ту пору было восемь лет. Как все-таки приятно вспомнить далекие счастливые дни детства!

Подумав, Хумо произнес: «Странно. Мой приятель не рассказывал ничего подобного. Возможно, просто не знает».

Вскоре друг майора Хумо, тоже отставной офицер Императорской армии, наведался в книжную лавку за исторической справкой из первых рук. Рассказ мистера Чилдена заворожил его.

«Бутылочные крышки!» – неожиданно воскликнул Чилден.

Японец непонимающе заморгал.

«В детстве мы собирали крышки от молочных бутылок, – пояснил торговец. – Круглые такие, с названиями фирм-производителей. В Соединенных Штатах были тысячи молокозаводов, и для каждого выпускались свои крышки».

В глазах отставника зажегся охотничий инстинкт: «Вы располагаете подобной коллекцией, сэр?»

Разумеется, Чилден не располагал, но… возможно, у кого-нибудь сохранились забавные кругляшки, напоминающие о довоенных временах, когда молоко разливали в стеклянные бутылки, а не в одноразовые картонные коробки.

Так, мало-помалу, он втянулся в новый бизнес. Позже в стране стали появляться другие такие магазины, ибо день ото дня все больше японцев увлекалось «Американой»… Но Чилден всегда ухитрялся опередить конкурентов.

– С вас доллар, сэр. – Голос рикши вывел его из задумчивости. Оказывается, китаец уже выгрузил чемоданы.

Чилден рассеянно заплатил.

«Да, вполне вероятно, что клиент Тагоми похож на майора Хумо, во всяком случае, похож для меня», – подумал он.

Чилден встречал немало японцев, но до сих пор не научился их толком различать, поэтому для удобства делил на разновидности. Одни, мускулистые коротышки, напоминали ему борцов, другие – аптекарей, третьи – садовников… Встречались и непохожие на японцев, особенно среди молодежи. Наверное, клиент Тагоми – осанистый делец, курит филиппинские сигары.

Стоя перед зданием «Ниппон таймс», Чилден вдруг обмер от неожиданной мысли: а вдруг клиент – иностранец?! Вещи, заботливо уложенные в саквояжи, рассчитаны на вкус японца.

«Не может быть, – успокоил себя Чилден. – Наверняка японец. Иначе зачем было Тагоми заказывать вербовочный плакат времен Гражданской войны? Кому еще нужен такой хлам? Японцы обожают тривиальщину. Только этот законопослушный до крайности народ способен благоговеть перед документами, прокламациями и рекламой».

Чилден знавал одного чудака, собиравшего вырезки из газет начала века, где расхваливались американские патентованные средства.

Впрочем, все это пустяки. Впереди у него безотлагательные дела.

Высокие двери «Ниппон таймс» постоянно впускали и выпускали хорошо одетых мужчин и женщин; их голоса достигли ушей Чилдена и побудили его двигаться дальше. Но прежде чем направиться к подъезду, он задрал голову. Стеклянная стена уходила в небо. «Ниппон таймс билдинг», самое высокое здание Сан-Франциско, сказочный шедевр японской архитектуры, стояло в окружении парков с карликовыми вечнозелеными кустами, валунов и карэсансуй, причем имитация «сухого сада» была выполнена столь искусно, что петлявшая между обнаженными корнями и уложенными в «естественном беспорядке» плоскими камнями желтая змейка песка выглядела очень правдоподобно.

Чилден увидел черного носильщика с пустыми руками и подозвал его. Негр подбежал, подобострастно улыбаясь.

– Двадцатый этаж. – Чилден указал на саквояжи и добавил, стараясь, чтобы голос звучал как можно резче: – Апартаменты B. И побыстрее!

Он решительно направился к дверям. Разумеется, не оглядываясь.

Спустя секунду он оказался в битком набитой кабине скоростного лифта. Почти все пассажиры были японцы, их чисто выбритые подбородки сияли в ярком свете ламп. Тошнотворный рывок, и Чилдена понесло сквозь стремительно мелькающие этажи. Он закрыл глаза и получше утвердился на ногах, молясь, чтобы подъем закончился быстрее.

«Носильщик, конечно, поднимается на грузовом лифте, – мелькнуло в мозгу. – Еще бы, кто пустит сюда черномазого?..»

Он открыл глаза и окинул кабину взглядом. Белых в лифте было раз-два и обчелся.

Выходя на площадку двадцатого этажа, Чилден уже мысленно кланялся, готовясь к встрече с Тагоми.