СССР: вернуться в детство-5 - Ольга Войлошникова

Вова сейчас пургу нёс, конечно. Ну, какая тайга? Мы зачем сюда попали, в тайге сидеть? Но Сергеич как-то так спокойно чай отхлебнул и говорит:

— Я понял. А вот, пока вы в тайгу не ушли, скажите-ка… — и пошли заново расспросы да уточнения.

А со следующей недели всякие проверки прекратились — как отрезало. Приехали несколько курьеров, привезли нам бумаги, кто листочками, а кто пачками, что всё-то у нас хорошо.

— Сергеич сработал, что ли? — спросила я вслух, складывая в шкаф с документами очередную пачку.

— Да пофиг мне, хоть бы и он, — решительно высказался Вова. — Главное, чтобы нас не телепали.

— А кроликов, по ходу, придётся самим закупать.

— Да-а… Обидно.

— Но Пал Евгеньичу я на них нажалуюсь, пусть он их в газете пропесочит.

— Согласен.

Однако жаловаться не пришлось.

ПОЧТИ АМЕРИКАНЦЫ

Ольга. 15 сентября 1986, понедельник.

Пал Евгеньич приехал ближе к обеду. Мы тогда ещё не знали, что комиссий больше не предвидится, и несколько напряглись — нет, ну а вдруг он что-то знает?

— Кого ждём? — мрачно спросил Вова.

— Мне сказали, сегодня должны вам частичную компенсацию привезти.

— За кроликов? — удивилась я.

— Не «за кроликов», а прямо кроликов.

— Могли бы и предупредить, между прочим, — проворчал Вова. — Пойду, Рашида позову, клетки хоть расставим, а то они там сдвинуты.

Через полчаса к воротам «Шаманки» подкатил грузовик, и двое мужиков в брезентовых робах начали выгружать…

— Это где ж они калифорнийцев взяли? — сильно удивился Вова. — И чёт лапы у них смотри, аж до колена тёмные. Должны ж только «тапочки» быть?

— А почему вы их называете калифорнийцами? — Пал Евгеньич, пользуясь моментом, успевал щёлкать фотоаппаратом. — Мне сказали: русские горностаевые. Говорят, с Новосибирска везли партию на Ангарскую ферму, и для вас выкупили часть.

Ага. Похожая порода, но другая.

— А что, неплохо, — вслух подумала я. — Шерсть у них приятная, шелковистая, аж переливается.

— А то, что уши тёмные?

— Так уши на изделия не идут. Шкурка тоже поменьше будет — порода сама мельче. Зато, я слышала, иммунитет у них довольно сильный.

— Вот и проверим, — резюмировал Вова и пошёл заселять ушастых. Спасибо, приехали они со всеми документами и сопроводиловками, сразу привитые и обработанные.

Пришлось под новых кроликов заводить новый журнал. Всего нам сегодня привезли тридцать горностайчиков — двадцать пять маток и пятерых самцов. Ну, хоть что-то…

— Я вот, знаешь что, не пойму, — я старательно расчерчивала гроссбух. — Они нам что — так и планируют по тридцать штук в месяц возвращать? Или вот эта партия — вся щедрость, на которую мы можем рассчитывать?

— Да хрен их знает, — пожал плечами Вова. — Евгеньича не спрашивала?

— Нет.

— И я не догадался. В следующий раз в культуру поедешь — выясни. По-хорошему, в таком случае нужно будет новых куда-то отдельно селить, пока карантин, то-сё…

Ой, бляха муха, не одно так другое.

Горностаек поселили в отдельном пустом помещении и предприняли настолько драконовские меры по дезинфекции и всяческому обеззараживанию, что если уж они не помогут, то я даже и не знаю…

Разговор в Управлении культуры получился интересный. Оказывается, в качестве жеста доброй воли они нам могут компенсировать именно натуральные потери. В головах. Не кормом, не деньгами, никакими другими животными — именно кроликами, чётко поштучно, примерно в такой вот пропорции, тридцать штук в месяц.

Домой я ехала несколько обескураженная и утешала себя тем, что лучше уж так, чем никак. Но, кажется, придётся под карантинную зону один из сараев переделывать.

04. ЧУВСТВО ПОКОЯ — ОНО ВСЕГДА ОБМАНЧИВОЕ

ОСЕНЬ

Ольга. Октябрь 1986.

И напрасно я переживала, что культурный центр будет стоять полупустым. Школы получили отмашку сверху — и в «Сибирское подворье» выстроилась очередь аж на несколько месяцев вперёд. С этим проектом я чувствовала себя настоящим серым кардиналом, стараясь даже не вмешиваться а подталкивать в правильном направлении. Глобальный план у них был, и даже с картинками. Коллектив подобрался неплохой. Надеюсь, откровенно запороть идею у них не получится.

Открытие прошло ярко и весело, Пал Евгеньич опять снимал (подозреваю, у него появится ещё один постоянный источник творческих идей).

Я не ждала от этого проекта каких-то особенных прибылей. Да и вообще прибылей! Максимум — свободные площади, которые по договорённости шли под покосы для «Шаманки». Должен же инвестор получать хоть какой-то бонус?

Под это дело дед Петя предложил нам в том же колхозе, где мы Дусю купили, сторговать по знакомству одноконную косилку, простаивающую по причине смены средств производства на более высокотехнологичные. Лошадей из хозяйства распродали, косят тракторами, а косилок осталось даже несколько, можно получше выбрать. Есть и побольше, под двух лошадей.

Порассуждав так и сяк, мы коллективно приняли решение, что косилку лучше бы всё же поменьше — не шибко у нас там удобные площад я для больших агрегатов. С другой стороны, на «Подворье» мы тоже собирались лошадку покупать, для всяких праздников и гуляний.

Так что дед Петя был озадачен поручением сговориться на хорошую одноконную косилку, но всё же приглядеть нам ещё одну лошадку, да до кучи поспрашивать про сани или таратаечку — постариннее. Ну, а вдруг попадутся?

В середине октября нам привезли ещё тридцать крол е й. На этот раз в сопроводительных документах было прописано, что порода называется «советский мардер». Глядя на этих кроликов я никак не могла отделаться от навязчиво всплывающего образа немецкой ПТхи времён второй мировой — «Мардер-2». Советский мардер — это же трофейный мардер, на котором красную звезду нарисовали! Вот что значит, в своё время в танчики переиграть…

— Я навёл справки, — просветил меня Пал Евгеньич, — считается, что у этой породы мех очень высокого качества, его даже можно перепутать с куньим.

— Нет, это, конечно, всё зд о рово, — слегка ошалело ответила я, разглядывая клетки. — Я, правда, сказала бы, что по цвету похоже на с о боля, но ворс покороче… А они что, так и будут нам каждый месяц новую породу присылать? Это юмор такой или