Удержать мечту. Книга 1 - Барбара Брэдфорд

Пола решила оставить без ответа этот грубый и мстительный выпад, сочтя это ниже своего достоинства. Она сосредоточила все свое внимание на Джоне Кроссе. Она была разгневана и потрясена его коварством, но, взяв себя в руки, сказала как можно спокойнее:

– Вы прервали меня. Я собиралась сказать, что отчетливо помню, как говорила вам, мистер Кросс, о приобретении всей вашей компании задолго до нашей сегодняшней встречи. Мне трудно поверить, что вы забыли о наших разговорах, когда мы подробно обсуждали именно это.

Она холодно посмотрела на него, пытаясь понять, неужели он и вправду считает ее дурой.

Джон Кросс покраснел под ее пристальным изучающим взглядом. Он отлично помнил, что она говорила при самых первых их встречах. Но он надеялся заинтересовать «Харт Энтерпрайзиз» своей компанией, раздразнить аппетит Эммы Харт, а потом добиться такой сделки, которая отвечала бы его интересам. Когда он узнал, что переговоры будет вести Пола, у него словно крылья выросли. Он считал, что сможет вертеть ею, как захочет, и сможет повернуть ситуацию в свою пользу. Но его план почему-то дал осечку. Возможно, Себастьян прав. Да, Эмма Харт наверняка направляла весь ход переговоров из-за кулис, во всем этом чувствовалась ее рука, в этом нет сомнений. Он почувствовал, как в нем поднимается волна необъяснимого гнева и воскликнул запальчиво:

– Послушайте, вы несправедливы!

– Несправедлива? – повторила Пола. Она иронически улыбнулась и отчеканила: – Вопросы справедливости и несправедливости мы в данном случае рассматривать не будем. – Она, не отрываясь, смотрела на него своими невероятно синими глазами. – Я удивлена, что это слово произносите вы. В начале нашей сегодняшней встречи я сказала вам, что корпорация «Харт Энтерпрайзиз» готова выплатить за «Эйр коммюникейшнс» два миллиона фунтов стерлингов. Это более чем справедливо. Это даже щедро. Дела вашей компании запутаны до предела. Она может испустить дух в любой момент. – Она пожала плечами. – Впрочем, мистер Кросс, это ваша проблема – не моя. – Она потянулась за папкой с бумагами, взяла ее за ручку: – Думaю, нам больше нечего сказать друг другу.

– А если – я подчеркиваю – если мы все же решили бы принять ваше предложение, могли бы мы с сыном остаться работать в компании? – спросил Кросс-старший.

Она покачала головой.

Джон Кросс напряженно думал и, видимо, принял неприятное, но необходимое решение.

– Сам я готов уйти из компании. В конце концов, мой возраст приближается к пенсионному. – Он затушил сигарету и внимательно посмотрел на нее своими почти бесцветными глазами. – Однако, – продолжил он твердо, – вы должны пересмотреть решение относительно Себастьяна. Никто не знает эту компанию лучше моего сына. Ведь он же может оказать вам неоценимую помощь. И я буду настаивать на том, чтобы он вошел в новый совет директоров, чтобы с ним заключили контракт на пять лет, предоставив пост консультанта. Мне нужны будут ваши гарантии в этом отношении, причем в письменном виде, прежде чем мы сможем перейти к обсуждению всего остального.

– Нет. Если мы приобретаем «Эйр коммюникейшнс», в этой компании нет места для вашего сына.

Кросс-старший молчал.

Себастьян язвительно посмотрел на отца, лицо его выражало злобу и осуждение одновременно. Джон Кросс опустил глаза, не в силах выдержать этот обвиняющий взгляд, повертел в руках свою золотую ручку и ничего не сказал. Себастьян вскочил со стула, кипя от ярости, и пересек комнату, где обычно заседал совет директоров. Он остановился у окна и посмотрел на улицу. Вся его поза выражала напряжение, он мысленно проклинал Полу Фарли.

Пола следила взглядом за Себастьяном. Она чувствовала, что он взбешен до предела и буквально исходит злобой. Она интуитивно чувствовала, что это так, хотя и не могла видеть его лица. Оно было в тени, отбрасываемой окном и соседним зданием. Пола невольно вздрогнула и снова перевела взгляд на Кросса-старшего. Они смотрели друг на друга настороженно, ожидая, что другой сделает следующий шаг. Но этого не произошло.

Пола видела перед собой худощавого седого мужчину, которому недавно перевалило за шестьдесят. Человека, который сам добился всего, что имеет, и сделал это без чьей-либо помощи. Человека, который научился держаться с достоинством и до некоторой степени приобрел светские манеры, хотя это и не затронуло его глубинной сущности. Но в то же время она видела перед собой испуганного человека. Его компания шла ко дну, как боевой корабль, прошитый торпедой, с зияющей дырой в корме. И тем не менее он, казалось, был готов оттолкнуть тот спасательный круг, который она ему бросала, – из-за любви к сыну. Тому самому сыну, который, будучи главным управляющим «Эйр коммюникейшнс», так запутал дела, что привел компанию на грань краха и банкротства. Она заметила, что на лице Кросса-старшего дергается мускул, и отвела глаза.

А Джон Кросс видел, что напротив него сидит элегантная молодая женщина, со вкусом одетая, с безупречными манерами. На ней был прекрасно сшитый темно-красный шерстяной костюм, наверняка обошедшийся ей в кругленькую сумму у какого-нибудь известного модельера – произведение haute couture.[2] Под жакетом была белая шелковая рубашка почти мужского покроя. На ней не было драгоценностей, кроме простых золотых часов и скромного обручального кольца.

Он знал, что Поле Макгилл Эмори Фарли всего лет двадцать пять, но она казалась гораздо старше из-за настороженной манеры держаться, свойственной ей от рождения, и из-за спокойной уверенности в себе, и властности сквозивших в каждом ее движении. Она напоминала ему свою знаменитую бабушку, хотя ее глаза и волосы были совсем другого цвета. Блестящие черные волосы, подстриженные каре, не доходили до плеч. У нее были синие глаза с фиолетовыми крапинками и кожа цвета слоновой кости. Нельзя было отрицать, что ее внешность производит неизгладимое впечатление. Но если удивительные золотисто-рыжие тона Эммы всегда словно содержали намек на, возможно, глубоко скрытую мягкость и обольстительную женственность, в красоте Полы есть что-то аскетичное – во всяком случае, на его вкус. Да и черты лица у Полы не столь совершенны, как когда-то у Эммы. И все же их роднило то, что обе они словно излучали внутреннюю силу, были рождены повелевать. Совершенно очевидно, Пола унаследовала от своей бабки, помимо необычного выступа волос, треугольником спускающихся на лоб и считающихся в народе приметой, предвещающей раннее вдовство, ее стальную хватку и этот умный, проницательный взгляд, который словно пронзает вас насквозь. Он пристально смотрел в это бледное и прекрасное, но в то же время непреклонное лицо, и сердце его защемило.