Судьба Застолья - Евгений Константинов

Все-таки сто тысяч раз был прав, «сегодняшний обокраденный Шпак» из фильма про сменившего профессию Ивана Васильевича, сказавший Шурику, что, когда пьешь, – закусывать надо. Общенародно-патриархальное утверждение, что очень нежелательно мешать водку с пивом, тоже заслуживало понимания и осознания.

Серега Костиков, только что на нетвердых ногах покинувший стены Литературного института, был целиком и полностью согласен с этими прописными истинами. Сегодня Серега намешал слабые алкогольные напитки с крепкими, но при этом он еще и очень даже неплохо закусывал. Правда, после знатной посиделки в «Хобби», закуской служила всего лишь шоколадка. Зато в «Хобби» он довольно внушительно набил живот, и, возможно, поэтому сейчас, при подходе к метро, вдруг ощутил, что не очень уж и пьяный.

Что сбежал, недосмотрев спектакль, сделал абсолютно правильно, а вот позволить себе преспокойно ехать домой в Коньково, было опрометчиво. У Артура Новикова, конечно же, и без Костикова дел хватало, но совладелец ресторана «Фазан и сазан» вряд ли забыл и простил ему чебуречную на Сухаревской. Да и не только в чебуречной было дело.

Серега и Артур были, что называется, враги по жизни. Но если Костиков, работая инкассатором, при необходимости защитить государственные ценности мог бы выстрелить в преступника, то для Новикова инструкций не существовало и закон был не писан. Серега прекрасно это понимал и не то чтобы боялся Артура, но знал, что от него можно ожидать чего угодно. Ну, и что же ему теперь – из-за этого бильярдного шара в родной квартире не появляться?!

Перед тем, как спуститься в метро, Костиков позвонил по мобильнику человеку, номер телефона которого узнал только сегодня:

– Алло, Гагик Георгиевич? Это Сергей, инкассатор, который из пластилина лепит… Да, дорогой, да, да… Гагик Георгиевич, здесь такое дело… Если вы в самом деле хотите, чтобы в вашем «Хобби» были выставлены мои композиции, то выдвигайтесь прямо сейчас к метро «Коньково»… Да, потому что потом у меня может не получиться. Да. Только прихватите с собой пять или шесть коробок, типа из-под обуви, а то все композиции не поместятся.

Хозяин «Хобби» не заставил себя ждать, порадовав Костикова еще и тем, что помимо водителя в его навороченной иномарке оказался работавший в закусочной вышибала по имени Вартан – этакий шкаф, рядом с которым на заднем сиденье Костикову пришлось сидеть бочком. А вот подходящих коробок Гагик Георгиевич привез всего три – больше не нашел, да и откуда в закусочной вдруг возьмутся коробки из-под обуви.

Серега-то по этому поводу не переживал, для него главным было появиться у себя дома не в одиночку, а, так сказать, в сопровождении. И сопровождение оказалось довольно внушительным, хотя, возможно и бесполезным, потому что ни Артура, ни его бугаев Костиков во дворе не заметил и слегка успокоился.

Зато Гагик Георгиевич, увидев творения скульптора, не на шутку взволновался. И от того, что их оказалось так много, и все такие, что глаз не оторвать, особенно – хулиганские, особенно те, которые «с сюрпризом». И от того, что при всем желании в три принесенные Вартаном коробки не помещалась даже половина композиций. Так, наверное, переживал бы купальщик, вылезший в одних плавках на людный пляж и обнаруживший прямо перед носом вынесенный приливом на берег и расколовшийся сундук с золотыми монетами. Сереге даже немного жалко его стало.

– Да не расстраивайтесь вы так, Гагик Георгиевич, – утешил он. – Придумает что-нибудь для тары. Наверняка, в кладовке коробки отыщутся. Вы, главное определитесь, что брать, а что для вернисажа не подходит.

– Все подходит, дорогой, все! Ты, я гляжу, кого хочешь слепить можешь. И меня сможешь, а? Я заплачу, сколько скажешь, заплачу!

– Почему бы нет, – улыбнулся скульптор. – Вы мне только свою фотографию дайте и сюжет обозначьте. А о цене договоримся.

– Обязательно договоримся, дорогой, обязательно…

Словоизлияния хозяина закусочной прервал резкий дверной звонок, который тут же повторился.

– Гостей ждешь, дорогой? – слегка нахмурился Гагик Георгиевич.

– Незваных, – хмыкнул Серега и пошел открывать дверь.

– Вартан! – кивнул вышибале Гагик Георгиевич, и тот вдруг оказался у двери раньше Костикова, который, прежде чем ее открыть, посмотрел в глазок.

Собственно никого другого увидеть на лестничной площадке Костиков и не ожидал. Но если раньше «бильярдный шар» заявлялся к нему либо один, либо вместе с Катей, то теперь за спиной Артура маячили те самые бугаи из чебуречной на Сухаревке, с которыми так ловко разобрался армейский друг Костикова Славка Баукин. Находись сейчас Серега в своей квартире один, открывать дверь даже и не подумал бы. Но рядом с ним был шкафоподобный Вартан, а в комнате остался Гагик Георгиевич, который, как подозревал Серега, имел в определенных кругах некий авторитет.

– Кто бы мог подумать, Артур Арутюнянович, собственной персоной! – с напускной веселостью, сказал он, распахивая дверь. – И, как всегда – без предварительного приглашения!

– Шуба, мы знаем, что у тебя гости, – сказал Артур, глядя снизу вверх на Вартана, шагнувшего вперед и почти полностью заслонившего Костикова. – Но у нас есть к тебе очень важный разговор.

– У кого это – у вас? – откуда-то из-под подмышки вышибалы поинтересовался Серега.

– Ты заочно знаком с Дмитрием Вильгельмовичем, – Артур чуть посторонился, и Серега к своему ужасу увидел господина Гидаспова, показавшегося из-за спины одного из бугаев.

– Дмитрий Вильгельмович, а это тот самый инкассатор Сергей Михайлович Костиков, или, как его еще называют, скульптор Шуба.

– Да-да, – Гидаспов, обозначив улыбку, кивнул Костикову. – Только беседовать на лестничной площадке как-то не очень…

– Зачем же на лестничной площадке, – Серега не без труда сдвинул Вартана чуть в сторону. – Проходите в квартиру. Только она у меня тесненькая…

– Благодарю за приглашение, – вновь обозначил улыбку господин Гидаспов и, бросив через плечо: – Артур – со мной, вы двое – ждите здесь, – шагнул через порог.

– И угостить гостей нечем, – посторонился Серега. – Разве что могу предложить чай с земляничным вареньем.

– Ничего страшного, – даже не спросив, обязательно ли разуваться, Гидаспов уверенно прошел в комнату, где резко остановился, судя по всему, никак не ожидав увидеть хозяина закусочной «Хобби». Костиков сразу понял, что представлять их друг другу не надо. Не ускользнуло от его внимания и то, что они были в каких угодно отношениях, но только не в приятельских. Во всяком случае, обменяться рукопожатием гости не удосужились.

– Сто лет не ел земляничного варенья, – прервал возникшую паузу господин Гидаспов.

– Артур, на кухне есть электрический чайник. Наполни его водой и включи, – словно слабоумной прислуге отдал распоряжение Костиков. И добавил: – чашки с блюдцами – в шкафчике, сполосни их. Сахарный песок – в сахарнице на столе. Варенье в холодильнике найдешь.

От такой наглости растерялся не только Артур, но, кажется, и господин Гидаспов, повернувшийся к Сереге и пристально посмотревший ему в глаза.

– Гагик Георгиевич, а как вы насчет испить чайковского? – Костиков не стал играть в «кто кого переглядит» с человеком из конторы, название которой лучше не произносить вслух. – С домашним вареньицем! Земляничным!!!

– Спасибо, дорогой, спасибо! Но у меня дела, сам знаешь, дорогой, надо торопиться. Вот сейчас заберу твой вернисаж и…

– Да-да-да, Гагик Георгиевич. Все понимаю. Вы пока что выкладывайте приглянувшиеся композиции на стол, а я буду убирать их в коробочки.

На какое-то время и тот, и другой, казалось, абсолютно забыли об остальных присутствующих: не застыл в проеме двери вышибала Вартан, не гремел на кухне посудой в несвойственной для себя роли Артур Новиков, не стоял столбом посередине комнаты Дмитрий Вильгельмович Гидаспов…

Повинуясь подсказкам скульптора, Гагик Георгиевич с величайшей осторожностью, двумя руками доставал из серванта пластилиновые поделки, а Шуба с не меньшей осторожностью помещал их на дно коробок из-под обуви и перемычками пластилина фиксировал их между собой – чтобы не сдвинулись при транспортировке. Когда в трех коробках не осталось места, Костиков сунулся в кладовку, из которой, с горем-пополам выудил еще три запыленные коробки с давно состарившимися, но до сих пор не выброшенными, ботинками и кроссовками. Обувь, наконец-то, была отправлена в мешок для мусора, коробки же протерты от пыли и постепенно так же заполнены пластилиновыми композициями.

И даже в шесть коробок не поместилось все, созданное пальцами скульптора. В первую очередь Гагик Георгиевич, конечно же, уделил внимание композициям «хулиганским»: «На диване», «В ванне», «Анна Каренина и находчивый грибник» и тому подобное в темах «Бытовуха», «Активный отдых», «Ученье – свет», «Наша служба»… И уж только потом он дошел до безобидной, в моральном плане теме «Рыбалка и охота».