Она умеет смеяться - Татьяна Семакова

— Нет, я самый бесстрашный.

— Отлично, — проворчала недовольно и легла на бок, спиной к нему.

— Ты видел ее татушку? — не унимался Арсений.

— У меня перед глазами ее полуголый зад, не сбивай настрой, — буркнул Эмир и послышался легкий щелчок ампулы.

— Понимаю, — вздохнул Сеня, — но вакантное место занято.

— Уже нет, — хотела порадовать его, но друг нахмурился:

— Неужто окочурился?

— Сеня! — рыкнула и стиснула зубы, почувствовав укол. — Ленка увела.

— Гонишь! — открыл рот Сеня.

— Нет, — хмыкнула, а на душе немного посветлело, — сам увидишь завтра.

— Пустили козла в огород, — проворчал друг и взял тюбик с тумбочки, — моя очередь, медбрат на выход.

— Закажу еды, — хмыкнул Эмир и удалился, прикрыв дверь.

Арсений ловким движением расстегнул мой бюстгальтер, я упала на спину, а он осторожно его снял и для начала как следует рассмотрел татуировку.

— Мне нравится, — вынес вердикт и начал методично мазать синяки, один за одним.

— Они не знали, что я не просто курьер, — сказала, задумавшись, — иначе в этой операции по изъятию готовых документов никакого смысла.

— Согласен, — кивнул Арсений, посерьезнев, — но это и хорошо и плохо. Плохо то, что, когда мы влезем, а, как я понял, мы влезем, никакой тайны не останется.

— Только для того, кто это затеял, — пожала плечами равнодушно, — для остальных все останется по-прежнему. Да и это не обязательно, если вы с Леной не будете светиться. Оскорбление нанесли лично мне, мне и разбираться.

— Тогда, по идее, и к Андрею нельзя обращаться. А ты его уже вызвонила, — я поморщилась и дёрнулась:

— Больно.

— Само собой, — буркнул в ответ, — колени — страх. Завтра вообще не встанешь.

— Без Андрея никак, нужно фото с документов, хотя бы.

— Или фоторобот со слов твоего курьера.

— Вообще не факт, что это одно и то же лицо.

— Игорь сказал — работай с тем, что есть лично у тебя, — я закатила глаза, а он пожал плечами: — Очень настаивал. И я согласен, одно дело спалиться самим, другое — спалить Андрея. Лучше не рисковать.

— Отца твоего тоже нельзя просить, я правильно поняла?

— Сказал, что знать ничего не хочет и что его тут не было.

— И как я буду разбираться, если не знаю даже, документы на ту же девушку, у которой забирали заказ или нет? — скривилась и поморщилась. — Арсений, давай полегче, я ещё живая.

— Да я еле касаюсь! — возмутился друг. — Не нравится — медбрата позову. У него лапища как две мои, сразу все намажет.

Я прыснула и тихо засмеялась, продолжая корчиться от боли, а друг заулыбался и подул на мазь, чтобы подсохла быстрее.

— Есть тут барахло какое-нибудь? Мне б хоть футболку какую, лежу, как оборванка.

— И прикрыть это великолепие? — возмутился, потрогав пальцем синяк. — Переворачивайся. Ленка запустила машинку с сушкой, но, как по мне, твои тряпки проще выкинуть. Они даже на дизайнерские уже не тянут. Завтра привезу что-нибудь.

— Значит, моя курьерская фирмочка сама по себе? — вздохнула в подушку.

— Получается, что так, — ответил Арсений недовольно, — мне это не нравится и я впрягусь, только свистни.

— Понятно хотя бы, что имел ввиду Игорь, когда сказал, что я передумаю, — ответила тихо, пытаясь не заплакать.

Похоже, выбор не велик. Наступить на свои чувства и разобраться с делом, или показать себя слабой девчонкой, которой не место в этом бизнесе, да и в любом другом. Да и поговорить с Панфиловым все равно придётся, как и включить телефон. Но, похоже, уже завтра.

— Что вы мне там вкололи? — проворчала сонно.

— Обезболивающее и чуточку снотворного, — хмыкнул Сеня и поцеловал в плечо, — сладких снов.

Сами по себе

Я проснулась от криков, доносящихся с первого этажа и не сразу сообразила кто орет, с какой стати и сколько вообще времени. За окном опять валил мокрый снег, в комнате было сумрачно, а крики не прекращались. Слабо пошевелившись, я взяла с соседней подушки заготовленную Арсением футболку, откинула одеяло и осторожно села.

— Терпимо, — успокоила сама себя, с трудом оделась и с ещё большим трудом встала и дошла до двери, слабо охая. Открыла ее и услышала гневный рык Павла:

— Да насрать мне, ясно?! Пошёл нахер отсюда!

Стало любопытно, я начала спускаться и осела на ступеньки, услышав негромкое, но твёрдое:

— Нет.

Панфилов собственной персоной.

Поднялась, цепляясь за перила, и продолжила спуск. При виде меня лица присутствующих исказились, я вздохнула и кивнула Ростиславу на кухню.

— Завязывайте пялиться, — проворчала, идя по стенке, но всем было начхать.

— Линда, давай я его вышвырну просто и все, — проворчал Павел.

— Давай я сама разберусь? — предложила в ответ и наконец-то достигла кухни.

Ростислав прошёл следом и протянул мне мою шапку, усиленно таращась теперь уже на неё. Я не удержалась от смешка, он нахмурился и поднял взгляд.

— Ты будешь хорошим отцом, — выдавила из себя улыбку. Вообще, боль во всем теле была как нельзя кстати, сливаясь с гнетущей тоской внутри.

— Шанс был один из миллиона, — сказал тихо, — но… прости, я не могу оставить своего ребёнка.

— Все правильно, — кивнула, продолжая улыбаться, — в детстве я мечтала, чтобы у меня был отец. Свадьба или роспись?

— Ни то ни другое, — ответил хмуро, — на это я никогда не пойду.

— Конечно, пойдёшь, — хмыкнула и забрала шапку, — спасибо. Где взял?

— Знакомый в ГИБДД. Просил сообщать о странных случаях. Оба водителя скрылись с места аварии — нетипично. Особенно, когда в одном из транспортных средств на момент аварии водителя уже и не было. Что случилось?

— Неисправные тормоза, — хмыкнула, ковыляя к стулу, — и представь какое совпадение, у Паши та же проблема.

— Просто злой рок, — ответил хмуро и сел на соседний стул.

— А я о чем, — поддержала со смешком, теребя в руках шапку. — Как у тебя со временем?

— Месяц не брал ни одного дела, — хмыкнул невесело, — но три дня назад очень настаивали на одном. И продолжают.

— Почему не взялся?

— Требует максимальной концентрации. А у меня голова другим забита.

— Да все уже разрешилось, — вновь улыбка, вновь складка меж его бровей.

— Ты как будто рада.

— Определенность — это хорошо, — слегка пожала плечами, — и мне определенно не везёт.

— А я прямо счастливчик, — ответил неожиданно язвительно, — но ты права, пожалуй, стоит вернуться к работе. И, учитывая, что прошло уже несколько дней, я уйду в это дело с головой. Может, отпустит.

— Что-то серьезное? — спросила, чтобы поддержать разговор и он ещё немного посидел рядом. Прощаться было слишком тяжело.

— Более чем, — ответил охотно, явно не собираясь никуда