Россия в большой игре. На руинах потсдамского мира - Михаил Делягин

Поэтому В.В. Путин, выступая на Валдайском форуме, говорил и о социально-экономической проблематике.

В предельно четкой и ёмкой форме он выразил точное понимание стратегических закономерностей современного мира: технологии, интеграция, культура.

Прежде всего президент России подчеркнул принципиальную значимость перехода к новому технологическому укладу: он указал, что «в основе всего» лежит не просто абстрактный «рост экономики», но именно ее развитие «на новой технологической базе».

Вероятно, предвидя уже начинающееся с подписанием соглашения о транстихоокеанском партнерстве разделение глобальных рынков на макрорегионы, В.В. Путин подчеркнул, что для России «будущее…безусловно, в развитии отношений с нашими…ближайшими соседями, партнёрами и союзниками по таким организациям, как Евразийский экономический союз, ОДКБ (Организация Договора коллективной безопасности); с такими соседями, как Китайская Народная Республика; конечно, с такой великой страной, как Индия». Весьма характерно, что о развитии отношений с ведущей против России экономическую войну Европой президент России сказал в ритуальном порядке, уже завершая перечисление, а о США с характерной оговоркой «если, конечно, наши партнеры этого захотят» помянул и вовсе в самый последний момент, уже после исламского мира.

Это качественно новая система координат для всей российской элиты, до последнего времени делившейся на стремящихся слепо подчиняться Западу и быть его дрессированными младшими менеджерами, с одной стороны, и на желающих сотрудничать с ним относительно на равных, но зато любой ценой, даже насильно, даже вопреки собственным интересам, с другой.

Простым порядком перечисления президент России внятно сказал: «Тень, знай свое место», – не только Западу как таковому (выразив при этом относительно большую заинтересованность в Европе), но и его агентам в российском политическом классе.

Назвав преимуществом России высокую долю мусульманского населения, благодаря чему «мы можем быть связующим звеном между многими нашими партнёрами и исламским миром», президент России подчеркнул исключительно важную для современного развития роль культурного фактора.

Однако, в отличие от стратегических факторов внешней политики, описание В.В. Путиным её тактических факторов, то есть социально-экономической политики, произвело пугающее впечатление.

Совершенно справедливо указав, что экономический кризис переживает не только Россия, но и весь мир, подчеркнув незначительный вклад в наши трудности кредитно-инвестиционной блокады Запада (сокращенно именуемой «санкциями»), президент назвал «самым важным фактором» наших экономических проблем «падение цен на традиционные товары… экспорта».

Этот популярный в либеральном клане подход игнорирует тот факт, что девальвация рубля и паническое бегство частных капиталов из России начались еще в январе 2014 года – при цене нефти более 105 долл./барр. (и до начала санкций).

Приведенное в качестве признака диверсификации экономики снижение доли нефтегазового сектора с 14 до 9 % ВВП без соответствующих оговорок выглядело как следствие двукратного удешевления нефти. Сравнение же с моноотраслевыми экономиками Саудовской Аравии и Венесуэлы, не претендующими на диверсификацию и заведомо несравнимыми с Россией по технологическому развитию, выглядело странно, производя впечатление сознательной дискредитации президента какой-то частью его аппарата.

Большой резонанс получило заявление «считаю обоснованными утверждения тех…специалистов и членов правительства, которые считают, что пик кризиса пройден». Да, спад ВВП замедлился c 4,6 % в августе до 3,8 % в сентябре, в III квартале впервые за долгое время был зафиксирован хоть и небольшой, но приток частного капитала, инфляция снижается, а получивший дополнительные доходы от инфляции и девальвации федеральный бюджет августа и сентября сведен с профицитом (о чем ни Минфин, ни правительство Медведева в целом, похоже, не сказали президенту).

Но реальные причины кризиса – убивающие экономику коррупция, монополизм и принципиальный отказ либеральной части правительства и Банка России от развития ради поощрения спекулянтов – никуда не делись.

Статистика IV квартала будет лучше из-за «эффекта базы»: в III квартале кризисная реальность сравнивалась с относительно благополучной ситуацией прошлого года, а в IV квартале будет идти статистически более выигрышное сравнение кризиса с кризисом.

Но в декабре России предстоит последний пик выплат по внешнему долгу – 24 млрд. долл., что втрое превышает фоновый уровень; прошлый, значительно меньший пик выплат привел к августовской девальвации рубля. Поскольку Банк России не будет тратить свои резервы (по крайней мере, вне биржи или на согласованные покупки в рамках биржи – это противоречит либеральным догмам), нас ждет новая девальвация, и, соответственно, всплеск инфляции, умеряемой сейчас только нищетой россиян.

Падение инвестиций (а основная часть сократившегося импорта – именно инвестиционный), уровня жизни и текущего потребления (в сентябре – более чем на 10 %) россиян – лишь внешнее выражение той финансовой катастрофы, на грань которой поставила российскую экономику чрезмерно жесткая финансовая политика в стиле 90-х годов. Так, если в феврале-апреле 2015 года сальдированный финансовый результат российских организаций (кроме малого бизнеса, банков, страховых компаний и бюджетных организаций) превышал прошлогодний в 1,9–2,8 раза, то в мае он оказался ниже прошлогоднего на 9,8 % – и это в номинальном выражении, без учета влияния инфляции (не говоря уже о девальвационном эффекте!) В июне отставание от прошлого года составило 20,0 %, а в августе сальдированный финансовый результат, неуклонно снижавшийся с апреля, достиг ничтожных 127,2 млрд. руб. – 8,2 % от максимального мартовского результата (1547,1 млрд.). В результате отставание от августа 2014 года составило 4,4 раза.

Это наглядно отражает удушение экономики чрезмерно жесткой финансовой политикой и превращение России в рай для спекулянтов под предлогом борьбы с инфляцией.

Выделение бюджетных средств «особо пострадавшим отраслям промышленности и строительства» не переломит негативных тенденций, закладываемых денежно-кредитной политикой, ввергающей Россию в жесточайший «денежный голод».

«Стабилизация национальной валюты» при помощи ухода Банка России с валютного рынка и принципиального отказа от валютного регулирования стимулирует спекулянтов и носит крайне неустойчивый и временный характер.

О степени грамотности либеральных экономистов, в духе которых был выдержан ответ президента на вопрос по конкретным аспектам социальноэкономической политики, свидетельствует, что они даже не знают, что валютные запасы правительства являются частью международных резервов России, о которых отчитывается Банк России! Как говорили в 1997 году про Ельцина, «президента опять подставили».

Если судить по выступлению В.В. Путина, в России будет продолжена макроэкономическая стабилизация по рецептам МВФ, приведшим нас к катастрофе 1998 г. и политическому кризису 1999 года, – ужесточением финансовой политики и демонетизацией экономики до ее полного разрушения и, соответственно, дестабилизации страны.

Чудовищный опыт десятков стран мира и самой России, похоже, будет игнорироваться и дальше, – до срыва в системный кризис.

Похоже, президента старательно ограждают от понимания того, что все развитые страны на этапе зрелости их финансовых систем, соответствующих нынешнему состоянию России, жестко и бескомпромиссно, хоть и разными способами, отделяли спекулятивные деньги от денег реального сектора, – собственно, потому они и стали развитыми. Это непременное условие развития, так как иначе деньги реального сектора неминуемо будут уходить на спекулятивные рынки, как это было в России в 90-е годы и как это возобновляется сейчас. В наиболее рыночной стране мира – США – соответствующее ограничение было отменено лишь в 1999 году.

Однако пока не видно даже намека на категорическую необходимость реализации этого основополагающего принципа (позволяющего начать целевое кредитование развития экономики и через это повысить уровень ее монетизации).

И политические последствия этого уже налицо.

Даже в условиях беспрецедентной, почти 90 %-й поддержки политики В.В. Путина его социальноэкономическую политику, как показывают данные интернет-опроса (несмотря на понятную ограниченную репрезентативность этого жанра), поддерживают лишь менее 13 %. Более 61 % выступают против неё, а 18 % придерживаются поразительной конструкции, призванной спасти их уважение к президенту: мол, В.В. Путин «не имеет отношения к социально-экономической политике, осуществляемой сейчас в России». Однако ясно, что эти люди также не поддерживают либеральную политику в стиле 90-х, направленную, по сути дела, на их уничтожение, на доведение их до отчаяния, майдана и поддержки государственного переворота в форме той или иной «цветной революции». Без решительной смены этой политики, обслуживающей интересы глобального бизнеса против интересов России и ориентированной на поощрение спекуляций при подавлении развития, без начала модернизации, без приведения нашей социально-экономической политики в соответствие нашей политике внешней, нашу страну ждёт Смута, грозящая самому её существованию.