Крымские охотничьи рассказы - Грачев Владимир

Лёшка сидел на переднем сидении стареньких Серёгиных «Жигулей» и не находил себе места. Ехать было действительно недалеко. Эти самые Фонтаны были чуть ли уже не в черте города, хотя ещё совсем недавно считались деревней. За последние годы город значительно разросся благодаря и плановым, и не плановым – так называемым «самозахватам» – застройкам вновь прибывших из Средней Азии переселенцев. И найти Арну среди новых домов было весьма проблематично. Серёга вот уже минут двадцать как катался среди новостроек. Лёшка нервничал. Он уже позвонил по тому номеру, который дала ему Татьяна, и попробовал уточнить, где же находится дом, в котором, может быть, держат Арну. Судя по описаниям, это должно было быть где-то рядом. Вот он, с красной крышей и зелеными воротами с глухим, высоким каменным забором!

– Кажется, здесь. Серёга, тормози!

«Жигули» остановилось. Лёшка выскочил из машины и осмотрелся. Ни на воротах, ни на калитке не было никаких признаков звонка.

– Серёга, посигналь! – попросил он друга.

В ответ на громкое бибиканье все собаки во дворе громко и дружно залаяли. И вдруг, среди этого тяжёлого, хриплого лая, Лёшка услышал такой до боли знакомый и радостный «гавк» Арны, переходящий в вой. От нетерпения Лёшка начал стучать по воротам уже чуть ли не ногами. Вся эта какофония – стук, вой, лай – продолжалась несколько минут, пока, наконец, ворота не отворились, и на улицу не вышел хозяин дома.

– Что надо, чего стучышь? – грозно спросил он Лёшку.

Лёшка в ответ показал ему большую фотографию Арны.

– Мне сказали, что она у вас!

– Ну, заходы, посмотрышь – она или не она! А то мне кормить её уже надоело! – отвечал домовладелец, почему-то отводя в сторону взгляд.

Просить Лёшку дважды нужды не было. Он, забыв о своей недавней болячке, бегом кинулся к вольеру. Уже издалека он увидел, как о проволочную решётку ограждения, со всего разбега, прыгает и бьётся, издалека узнав его, Арна! Похудевшая, с чуть поджившей от укуса алабая раной на боку, но здоровая и невредимая.

– Арна, Арночка! – только и мог, что приговаривать вслух Лёшка, открыв вольер и крепко прижав к себе свою собаку. Ему и верилось, и не верилось, что это она. Что она, наконец, нашлась после целого месяца разлуки! Но это была действительно она! Арна выкручивалась из Лёшкиных объятий, пытаясь облизать его лицо, становясь на плечи передними лапами, да ещё и подпрыгивая при этом! Она громко и радостно скулила, совсем как в детстве, когда была ещё щенком. Она жаловалась Лёшке на все мытарства, которые она перенесла за это время, она рассказывала ему, как прыгнула в Олегову машину, думая, что сейчас туда подсядет и Лёшка, и они все вместе поедут, как всегда, на охоту. И о том, как Олег завёз её куда-то в степь, за город и, сняв с неё ошейник с именным медальоном, выбросил возле далёкой свалки, отомстив Лёшке за своё, как ему казалось, унижение. И о том, как страшно ей было сидеть в чужом вольере и каждый день ждать неминучей смерти на заднем дворе от топора! О том, как она тосковала по своему любимому Лёшке! Всё это она рассказывала ему на своём собачьем языке!

– Сколько я должен? – спросил Лёшка у усатого.

– Давай тысячу – я кормил, ухаживал! Вон смотри – не худой совсем! – отвечал он.

Лёшка, не торгуясь, достал и отдал деньги. Всё было позади – одиночество Арны, его одиночество. Они снова были вместе! В этот миг он ощутил то чувство, которое, наверное, называется счастьем! Да и действительно – кто знает, что такое счастье? Да никто! Ведь оно бывает таким разным. Вот и возвращение Арны для Лёшки, и Лёшки для Арны было счастьем! В этот миг, прекрасный миг – полным и безусловным! Арна запрыгнула в машину, Серёга надавил на газ – и они поехали домой.

«Арна нашлась!» – сбросил эсэмэски своим друзьям Лёшка. В ответ посыпались поздравительные звонки. Звонков было много и от разных людей.

«Нет, есть ещё всё-таки на свете счастье!» – подумал Лёшка, засыпая поздно ночью и обнимая лежащую и посапывающую рядом, объевшуюся и разомлевшую от тепла Арну. Ведь впереди у них были еще многие годы жизни и радости прекрасных охот!

Прощение

Вся дрожа от охотничьего азартного возбуждения, ухватившись за свежий след убегающей дичи, моя собака – молодая курцхаарша Руна – шла за фазаном. Вот она подняла голову и застыла на мгновение, пытаясь верхним чутьем «засечь» цель преследования. Постояв несколько секунд, она снова наклонила свой чуткий нос к траве, от которой так и несло птичьим запахом. Фазан был где-то рядом, но он не сидел на месте, он бежал и бежал прочь от опасности, прочь от собаки и людей, которые шли следом. Высокая, почти до пояса, и густая трава, покрывавшая поле, способствовала его скрытному и быстрому перемещению.

Те, кто хоть однажды видел, как бегает фазан, не удивятся столь длительному описанию его преследования. Ну, а для непосвященных будет интересно узнать, что бежит он быстро, бесшумно и не всегда прямо, а как бы делая так называемые, пользуясь морским термином, «противолодочные зигзаги» влево и вправо, тем самым пытаясь запутать преследователя. И не обязательно этим преследователем является охотничья собака – основным природным врагом фазана являются лисы. А уж они «охотники» великолепные, знающие его повадки не хуже самого просвещенного в своей профессии егеря. На крыло фазан становится в крайнем случае – когда он уже обнаружен преследователем, и деваться ему больше некуда. Несмотря на свою кажущуюся массивность (вес взрослого петуха частенько намного превышает килограмм), взлетает фазан стремительно, хотя и шумно, и летит достаточно быстро, но по прямой траектории, что делает его достаточно уязвимым для выстрела. Опытный охотник знает, что подняв на крыло петуха, если собака не преследовала его до того несколько сотен метров (такое часто случается – петух «уводит» преследователей от курицы), всегда можно вернуться к месту его первичного обнаружения собакой и попытаться найти где-то поблизости затаившуюся курицу-фазанку. Курица, в отличие от петуха, очень часто после недолгой пробежки пытается просто спрятаться – затаиться в густой траве или кустарнике и переждать опасность.

Судя по темпу, Руна преследовала петуха. Сегодня этому петуху ничего не угрожало. Я был без ружья, а стартовый пистолет, придающий после «работы» собаки по дичи, то есть ее подъему на крыло, своим холостым выстрелом хоть какой-то антураж настоящей охоты, был в руках у второго полевого судьи. Всеукраинские соревнования собак по фазану были в полном разгаре. С раннего утра на нескольких полях работало три судейские бригады. Дичи было много. Щелкинский фазаний заказник в том далеком году был буквально переполнен этими благородными птицами, завезенными в Крым еще в шестидесятые годы прошлого столетия и прекрасно акклиматизировавшимися здесь. Причем в совершенно разных природно-климатических условиях – начиная от Южного берега и заканчивая степными прибрежными районами Керченского полуострова, где бывают достаточно суровые зимы с морозами до тридцати градусов ниже нуля.

Сам поселок городского типа Щелкино – это уникальное, даже по современным меркам, поселение на берегу Казантипского залива неглубокого Азовского моря. Собственно, это небольшой городок, названный так именем трижды Героя соцтруда, атомщика-академика Кирилла Ивановича Щелкина – уроженца небольшого районного городка Белогорска (бывший Карасубазар), расположенного в сорока километрах от столицы Крыма – Симферополя (там он учился и окончил среднюю школу), состоящий из трех десятков пяти- и девятиэтажных зданий, построенных в конце 80-х годов для проживания в них будущих работников атомной электростанции, которую начали возводить поблизости, но так, слава Богу, и не закончили. Этому помешал целый ряд обстоятельств: во-первых, развал СССР и отсутствие дальнейшего финансирования стройки; во-вторых, крупные протестные акции крымской общественности против строительства этой АЭС в сейсмоопасной зоне (в этой местности исторически подтверждены землетрясения до десяти баллов по шкале Рихтера, а до сих пор «действующие» неподалеку грязевые вулканы лишь подчеркивает правоту экологов). Главной достопримечательностью городка являются, конечно, длинные песчаные пляжи, наличие рядом с ним круглообразного выступа массива мыса Казантип и отсутствие улиц. Вернее – улицы-то есть, и машины по ним ездят, но у них нет названий. Все «высотки» пронумерованы, и все жители и многочисленные отдыхающие, облюбовавшие в последние годы Щелкино для отдыха в летнее время, превратившееся в уютный курортный поселок, ориентируются именно по номерам домов.