Ювелирная операция - Иван Стрельцов

– Но у нас нет резервной группы для экстренной ротации, – удивленно произнес командир бригады. Он больше всего не терпел, когда в отлаженный механизм боевой работы влезают всякие проверяющие, неизвестно откуда вылезшие советники. Ему эти личности напоминали песок в идеально отлаженном механизме: если совсем не разладят работу, то уж точно на сто процентов будут тормозить. Полковник уже в душе крепким словцом припечатал своего старлея и его золотопогонного тестя, но все повернулось другой стороной.

– Не нужно ротации, – прервал размышления комбрига Бастагин. – Все разведывательно-диверсионные группы переводятся на казарменное положение и вместе с десантно-штурмовым батальоном находятся в режиме, приближенном к боевому. Камуфляжная «легенда» – подготовка к совместным с Казахстаном учениям. Это ясно?

– Так точно, – коротко ответил полковник.

Адмирал поднялся со стула и на прощание сказал:

– Группа Звягина должна быть в Каспийске завтра, самое позднее – послезавтра.

– Так точно, – вытянулся Маргунин.

Пожимая на прощание морпеху руку, адмирал сказал:

– Сейчас начинается большая игра, господа террористы готовят нам очередную свинью. И если первыми не обломать им рога, опять прольется много невинной крови.

Владимир Иванович плотно сжал губы. Он отчетливо помнил, как 9 Мая, на День Победы, сепаратисты взорвали мину направленного действия, обрушив на музыкантов бригады смертельный рой шрапнели.

Маргунин достаточно долго воевал и вдоволь насмотрелся на чужие смерти и кровь, и даже как-то все это пытался оправдать. Но вот смерть и кровь невинных никак не могли быть оправданы.

– Обломаем рога, товарищ контр-адмирал, по самые пятки обломаем. Один фарш останется, – зло пообещал морской пехотинец.

– Сработаем чисто – звездочка Героя тебе, полковник, обеспечена, – уже в дверях проговорил Бастагин.

– Учись, как надо работать, – сидя в салоне видавшей виды светло-кофейной «девятки», припаркованной рядом с оградой воинской части, наставительно проговорил Андрей Коломиец, подмигнув своему напарнику Георгию Пантелееву. – Одному пообещал адмиральские погоны, другому звездочку Героя, и все это на фоне патриотических фраз о борьбе с гидрой мирового терроризма.

Изображая из себя подвыпившего командировочного, Коломиец умудрился под воротник цивильного костюма Бастагина воткнуть булавку с высокочувствительным микрофоном, и теперь оба офицера могли без помех слышать все разговоры адмирала.

– Не подмажешь, не поедешь, – нейтральным тоном вяло проговорил Пантелеев. – Советская школа разведки – кнут, пряник и патриотизм в одном флаконе.

– Н-да, а в демократическом обществе эту формулу легко разбивает комбинация из толстой пачки зеленых баксов.

Глава 4

Поднявшись с постели, Руслан Курбаев прошел к журнальному столику и взял пачку «Житана».

– Подкури и мне, – негромко попросила пышнотелая блондинка, лежащая на постели в позе Венеры.

Руслан вытащил еще один белый цилиндр, зажал между зубами, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся. Вернувшись к кровати, протянул одну сигарету женщине, присев на край постели. Блондинка придвинулась к нему, опустив свою голову с копной пышных вьющихся волос мужчине на бедро. Провела рукой с длинными ярко-фиолетовыми ногтями по волосатой груди своего друга, потом томно прошептала:

– Как мне хорошо с тобой, Руська. А тебе?

– И мне хорошо, Орнела, – нейтральным тоном ответил мужчина, глубоко затягиваясь. Он неотрывно глядел на полосу света, бьющего сквозь щель между неплотно задернутых штор. Его мысли сейчас были далеко от любовного ложа.

– А почему бы нам не жить вместе? – Ноготь обвел контур соска на груди Курбаева.

– Потому что у тебя семья, – тут же последовал ответ.

– Ха-ха, – Орнела рассмеялась. – Тоже семью нашел, да моему благоверному до меня, как и до остальных баб, нет никакого дела. Один бизнес в голове, импотент чертов. Сынок ничуть не лучше своего папашки, рассматривает семью всего лишь как чековую книжку и мечтает затмить славу Шумахера. Если я не приду домой, они это и не заметят.

– «Чем ты лучше их, кукла силиконовая?» – поинтересовался мысленно у своей подруги Курбаев.

Орнела Корнайс, в бытность российского гражданства Ольга Крук, без напряга восприняла перерождение супруга из бухгалтера завода в преуспевающего банкира. Мгновенно освоила технологию трат больших денег, посещая элитарные салоны красоты, фитнес-клубы, рестораны и художественные галереи.

Впоследствии, когда им пришлось перебраться в Европу, Ольга не только сменила свое простое имя, но и внешность, заставив самых дорогих пластических хирургов максимально приблизить к идеалу своей молодости – итальянской актрисе Орнеле Мутти.

Роман Курбаева с Ольгой разгорелся еще в Москве. Выделив Станиславу чеченские нефтедоллары, Руслан счел, что наиболее эффективным за финансистом будет контроль через его жену.

Они познакомились на персональной выставке художественного мэтра Ильи Глазунова. Высокий, импозантный мужчина, элегантно одетый, с манерами английского аристократа без проблем покорил ее сердце. В обладании этой женщиной бывший резидент советской разведки находил даже некую прелесть – в то время в Ольге присутствовала некая природная изюминка.

Теперь секс с эрзац-Орнелой Мутти вызывал у Курбаева неизменное отвращение, и даже стыд, как будто он совокуплялся с надувной куклой. Особенно противно ему становилось, когда во время постельной гимнастики он натыкался на хирургические швы. Но всему когда-то приходит конец…

– Это интересная идея, – затушив окурок, наконец проговорил Руслан. – Надо будет ее хорошенько обдумать.

– Когда же начнешь думать на этот счет? – оперевшись на руку, Орнела уставилась на своего любовника.

– Сперва мне необходимо провести одну очень рискованную операцию. Кстати, в ней участвует и твой благоверный. А так как на кону слишком много поставлено, не стоит Стаса огорчать.

Курбаев поднялся с постели и стал одеваться. Женщина несколько минут пристально смотрела на него, потом спросила:

– И сколько мне ждать твоего решения?

– От четырех до шести недель, – завязывая галстук, не задумываясь, ответил чеченец.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула Орнела. – Я согласна подождать два месяца. Но если ты и по истечении этого срока не решишься, я сама все расскажу Станиславу.

– До этого дело не дойдет, крошка, – мягко улыбнулся мужчина, про себя подумав: «Если ты, дура, только рот откроешь, твой Стасик не задумываясь вышвырнет тебя на улицу, как приблудную суку. А то, чего доброго, заставит живьем замуровать в фундамент какого-нибудь из домов под продажу».

Руслан хорошо знал натуру своего подчиненного. Станислав Крук был овцой с теми, кто сильнее, и волком для тех, кто слабее его. Настоящая акула большого бизнеса.

– Пока, детка, – надев кожаный плащ, Курбаев послал женщине воздушный поцелуй. Остановившись перед дверью, напоследок бросил: – В Копенгаген я приеду через месяц-полтора, вот тогда и поговорим.

– Целую тебя, милый, – пропела вслед женщина, но он ее уже не слышал. Как и не собирался с ней больше видеться. Но предугадать будущее никому не дано.

Сев в стального цвета «СААБ-900», Руслан Курбаев включил зажигание, прислушался к ровному, едва различимому рокоту прогревающегося мотора и задумался. Теперь для него было все решено, за спиной больше полувека, и нет до сих пор никакой опоры под ногами. Судьба по-прежнему швыряет его по миру, как сухой куст «перекати-поле». В глубине души бывший полковник Первого Главного Управления КГБ жалел, что по воле рока оказался по разные стороны баррикад с теми, с кем когда-то стоял в одном строю.

Тогда, в девяносто втором, когда Советский Союз развалился, канул в Лету Комитет государственной безопасности, он искренне считал долгом настоящего вайнаха оказать помощь становлению своей родной республики. И так же искренне верил, что Ичкерия может стать европейским Кувейтом. Государством богатым, где в достатке жили бы все его граждане, дети учились в престижных школах и университетах. Но все эти размышления и мечты оказались утопией, самостоятельность стала для вайнахов не прыжком вперед, а стремительным спуском в глубокое Средневековье.

Оружие, оказавшееся в руках после ухода воинских частей бывшей Советской армии, позволило вовсю разрастись махровому разбою. Республика стремительно превращалась в змеиный клубок преступности. Руслан Курбаев, приближенный к президенту Ичкерии, старался не замечать, как виноградари, нефтяники, пастухи превращаются в кровавых абреков.

Сам же он свои обязанности выполнял добросовестно, по приказу президента Большого Джо создавал золотой запас республики (пусть незаконными методами, но цель оправдывает средства). Также организовывал систему адекватного удара по Российской Федерации, в случае, если в Москве вспомнят о «целостности и конституционном порядке». В то время по личному распоряжению Большого Джо был основан «Клуб посвященных», проще говоря, структура исполнения стратегической диверсии против Кремля. Потом отправился в Западную Европу, где создавал с нуля «ичкерийскую разведывательную сеть», настоящую шпионскую инфраструктуру.