Вероника - Азамат Загитов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мир как иллюзия. Мир как тюрьма. Ни выхода, ни спасения.
Февральский мороз румянит мои щеки. Вокруг лежат сугробы. Свежевыпавший снег приятно хрустит под моими ногами. Он держит меня за руку и ведет куда-то. Мы спешно проходим между арками жилых домов. Моя рука в перчатке, но я все равно чувствую тепло, что исходит от его руки. Так здорово. Я не знаю, куда мы идем, да мне и все равно. Он лишь сказал, что мне это очень понравится. Маленький мальчик, что говорит так по-взрослому.
Мы заходим, во дворик очередного дома. Мы ушли довольно далеко от нашего дома. Так далеко ходить я всегда боялась, но сейчас мне не страшно. Он держит мою руку, и уверенно идет вперед. По небольшой лестнице мы спускаемся в подвал. Перед темным проемом я останавливаюсь. Не могу войти. Вспоминаю, как меня закрыли в темном таком же подвале нашего дома. Темном и сыром. Как дети держали дверь, не давая выйти, и говорили, что монстр, живущий там, выйдет пообедать мной. Смеются. Поэтому сейчас я переживаю часть тех эмоций и даже его присутствие не может мне помочь. Кажется, он это понимает. Немного замешкавшись, он проходит вперед. Я слышу его шаги внутри. Беспокойство наполняет меня. С ним не может случиться ничего плохого. Я уверена в этом. Но, все же я боюсь. Вдруг грядет беда, а я не найду сил помочь ему. Да и что я могу сделать? Мне не хватит смелости даже убежать. Так и буду стоять здесь в оцепенении.
Появляется свет. Через несколько мгновений он снова рядом. Берет меня за руку, ведет внутрь, говорит не бояться. Я не боюсь. Уже нет.
Низкие потолки, вечная сырость и промозглость. Под ногами порою хлюпает вода. Мы проходим несколько небольших коридорчиков. Вокруг проходят трубы канализации и отопления. Порою, по ним с шумом протекает вода. Тусклый свет заставляет наши тени причудливо плясать на каменных стенах, когда мы проходим мимо. В этом есть что-то таинственное, первобытное. Будто тени первобытных людей, собравшихся в кружок вокруг костра, разожжённого в центре пещеры. Что-то единящее их всех. Сближающее. Позволяющее почувствовать себя частью чего-то большего. Чего-то настоящего и вечного.
В самом конце, под большой трубой, от которой веет теплом, и ждет нас наша цель. То, что он так хотел мне показать. В свертках каких-то одежд, свернувшись калачиком, лежит кошка. Вокруг неё маленькими комочками шерсти, греются пять котят. Маленьких, ещё не открывших глаза. Беспомощно тыкающихся мордочками в мамино брюшко. Она заметила нас. Настороженно подняла голову. Всматривается. Встретившись с нею глазами, мне показалось, что она тщательно изучает нас, пытаясь понять, можем ли мы представлять угрозу для её детей. Кажется, она успокоилась. По крайней мере, я так думаю. Взгляд её стал снисходительным, словно она поняла, что мы действительно всего лишь дети, пришедшие сюда из любопытства, что в нас нет злых намерений.
Дима достал из куртки пакетик молока, и начал наливать его в мисочку, лежавшую рядом. Так вот что топорщило карман его куртки, и на мой немой вопрос, он лишь сказал, что я всё увижу.
–Папа не разрешил забрать их себе, но я хотя бы буду её подкармливать. Ей сейчас нужно очень много кушать. Детки будут забирать у неё много сил, и я думаю, ей будет тяжело кормиться. Так что, я ей помогу. Вот.
Конечно. Он всегда всем помогает. Любой может рассчитывать на его помощь. Его ждет большое будущее, и яркая жизнь, полная впечатлений. Он станет маяком, что будет светить людям. Тем, что не смогут зажечь свой огонь. Он сможет вести и направлять. Не указывать. Помогать. И ничего не требовать взамен.
Внезапно, во мне появляется чувство отчужденности. Я лишняя здесь. Только обуза. В его желании показать мне котят, гнездится нечто большее. Он хочет разбудить во мне свет. Но внутри меня нечему светить. И я это знаю. Но он не хочет в это верить. И не поверит никогда. Слезы начинают скатываться по моим щекам. Как стыдно. Так хочется остановиться, но я не могу. Я чувствую, что пользуюсь им. Отнимаю, ту самую драгоценную энергию внутри него, что способна создавать целые города, и лечить жуткие болезни, на себя. Только для того чтобы просто жить. Не передавать её дальше, не созидать, а просто существовать. От меня не будет проку в этой жизни.
Он удивленно смотрит на меня. Ему непонятны мои чувства. Думаю, что и мне они непонятны. По крайней мере, в тот момент я не смогла бы их объяснить. Но ему и не нужны были объяснения. Он обнимает меня. Говорит, что всё будет хорошо. И я ему верю. Он берет маленького черного котенка, и я вижу, как кошка напряжена. Не изменилась ни её поза, ни её взгляд. Но каждый её мускул натянут, как струна. Она готова сделать всё, чтобы защитить своё дитя, если это потребуется.
Я снимаю перчатки, и Дима кладет крохотное тельце на мои ладони. От него веет теплом. Оно расходится с моих рук по всему телу. Маленькое, беззащитное создание, и мне так страшно неловким движением руки, сделать ему больно. Я начинаю тише дышать. Всё вокруг растворяется. Нет ни подвала, ни звука капель с потолка, ни мерзкого запаха плесени, вечно обитающего в подвалах. Крохотное существо способно на миг перенести тебя туда, где нет места плохому. Я больше не плачу. Моя улыбка перерастает в смех. Звонкий, беззаботный. Я будто впервые слышу его, а может так оно и есть.
Но вот котенок начинает жалобно поскуливать, и я отдаю его Диме. Он аккуратно кладет его обратно, тут же расслабляется мать. Она снова спокойна и лишь с любопытством наблюдает за нами. К молоку она таки и не притронулась. Скорее всего, ждет, когда мы уйдем, чтобы спокойно
