Колдовской источник - Джулия Уолш

– Разве тебя интересуют мои дела? – от нежности в голосе Евы не осталось и следа. – Ты целый месяц мне не звонил. Между нами все кончено навсегда!

– Ну, что ж…

Почему эта заноза все еще сидит в его сердце, хотя их связь закончилась по его инициативе?

– Главное, чтобы у тебя все было хорошо. Как твои съемки?

– Фантастика! Представляешь, сценарий изменили специально для меня: теперь я играю практически главную роль. И впереди блестящая карьера. Я так благодарна ему… ну и, конечно, богу за свой талант.

– Ему? – он почувствовал, как больно екнуло сердце.

– Да, Свен. Я встретила любовь всей своей жизни и никогда еще не была так счастлива. Когда он разведется…

Штокмейр, режиссер, догадался Свен.

– Как ты можешь, Ева? Он обманет тебя и заставит страдать. Поиграет с тобой, как кошка с мышкой, и вернется к законной жене!

Он услышал в трубке ее прерывистое дыхание:

– И это говоришь ты – жалкий ночной сторож в какой-то глухомани! Да ты сам из Средневековья! А Лутц и я живем сегодняшним днем, понял? Он скоро разведется, и мы будем вместе всегда! Мне нужен мой портрет. Я хочу подарить его Лутцу на день рожденья. Ты пришлешь его мне?

– Ни за что! – боль в сердце стала еще сильнее.

Свен повернулся к мольберту, словно хотел взглядом пригвоздить к нему портрет Евы. Но портрета там не было! На мольберте стоял первоначальный эскиз ангельского лица Бриджит. Свен испугался: он начисто забыл о Бриджит, стоило ему только услышать голос Евы. Нет, так не пойдет. Бриджит нужна ему – именно она держит в своих изящных ручках ключ к тайне Девичьего источника.

– Ладно, я пришлю тебе портрет, – согласился Свен. – И пусть Лутц Штокмейр повесит его в своей квартире. Вот только понравится ли это его законной супруге?

Он горько рассмеялся:

– Ладно. Главное, что ты счастлива и скоро станешь звездой. А теперь мне пора на работу.

* * *

Колокол на башне ратуши глухо ударил четыре раза, а потом еще шесть раз более звонко: на Берленштайн спустился вечер. Рита Бекк простучала каблучками по паркету ратуши и вошла в офис мужа.

Альфонс Бекк, исполненный достоинства мужчина, сидел за огромным письменным столом. Перед ним стоял городской казначей с папкой в руках. Рита остановилась в дверях: для предстоящего разговора с мужем свидетели ей не требовались.

Казначей, казалось, обрадовался ее внезапному визиту и церемонно поклонился.

– Госпожа бургомисторша, я как раз докладывал вашему супругу об успехах ночного сторожа. Господин Маурер отлично знает свое дело! – он, улыбаясь, кивнул на папку, которую держал в руках. – Спасибо вам от городской казны!

Она улыбнулась в ответ, хотя ей было явно не до любезностей. Казначей все понял и быстро ретировался. Как только за ним закрылась дверь, Рита взяла стул и подсела к мужу:

– Альфонс, это ужасно! Ночной сторож взялся за дело слишком рьяно. Он снова торчал в архиве.

– Оставь его в покое, Рита. Он просто делает свою работу.

Альфонс Бекк собирался сегодня провести вечер в ресторане местной гостиницы – его ждал великолепно накрытый стол в благодарность за все возрастающее число клиентов. От недели к неделе все больше туристов прибывало в Берленштайн, ходило на экскурсии с ночным сторожем, покупало фотографии с видами города и сувениры, а потом заказывало в «Луна-баре» дорогие алкогольные коктейли, чтобы хоть немного расслабиться после леденящих кровь историй, рассказанных ночным сторожем. Ну кто бы смог сделать для города больше?

– Альфонс! Он интересовался сейфом и спрашивал про воду с этикеткой «Девичий источник» во всех магазинах, даже в лавке деликатесов, – руки у Риты дрожали, как у записного алкоголика.

– Ты думаешь, это как-то связано с бутылкой, из которой он пил при вашей первой встрече?

– И, вероятно, с Бриджит Вислинг. Густи из аптеки сказала мне, что он пишет ее портрет в образе Мелинды – в средневековом платье и чепце с вуалью. Они задумали сделать фотографии с портрета и продавать их в сувенирных лавках. Альфонс! – в ее голосе послышалась мольба. – Ты должен что-нибудь предпринять!

Бургомистр задумался:

– Бриджит не может проболтаться – она же ничего не знает о наших махинациях с фирмой ее отца. Она была еще слишком маленькой.

– А ее дядя Пауль?

– Он ничего не скажет. Я его предупредил: если он проговорится, я немедленно открою в городе вторую булочную и сделаю все, чтобы его бизнес прогорел, не выдержав конкуренции. Он это хорошо усвоил!

Но, говоря это, бургомистр уже не выглядел таким самоуверенным:

– А ты, Рита, обработай-ка Бриджит для перестраховки. Если она влюблена в этого ночного сторожа, то расскажи ей о его прежней богемной жизни – образцовой ее не назовешь!

– Если она влюблена, то это бесполезно. Тем более что с нашими парнями у нее ничего не выйдет.

Альфонс Бекк повелительно мотнул головой:

– Ты сама наняла этого Свена Маурера, и я хочу, чтобы он остался. Никого лучше мы не найдем. Ты только послушай, что о нем говорят в ресторане и баре. Кстати, а может быть, он кому-то еще глазки строит? Это точно излечит Бриджит от любви.

По тому, как нервно супруг надевал свое шикарное кашемировое пальто, никак не попадая в рукава, Рита поняла, что он вовсе не так спокоен, как хотел казаться.

Альфонс уже девятнадцать лет занимал пост бургомистра. Если выплывет наружу, что он дал разрешение на разлив воды из Девичьего источника по бутылкам и имел с этого предприятия часть прибыли, то он погиб. И не будет никакого торжественного празднования его двадцатилетнего пребывания на посту бургомистра! Альфонс тяжело вздохнул.

Этим вечером Бриджит и дядя Пауль сидели наверху в своем маленьком офисе перед компьютером. Они искали в Интернете кондитерскую фабрику, которая взялась бы изготовить из карамели листья цвета золота: дочь хозяина лесопилки хотела, чтобы свадебный торт был декорирован сотней золотых листьев. После долгих бесплодных поисков Бриджит опустила голову на руки и вымученно улыбнулась:

– А если мы сами их сделаем? Я тебе помогу, дядя.

Он покачал лысой головой:

– Сто листьев, Бриджит! Это же тонкая работа. Нам с этим не справиться. И что это за безумная идея пришла в голову этой девице?

– Безумная? – возмутилась Бриджит. – А я считаю, что это очень романтично!

Дочь хозяина лесопилки познакомилась со своим будущим женихом прошлой осенью: он приехал купить доски. Та осень была по-настоящему золотой, вот невесте и захотелось украсить свадебный торт золотыми листьями в качестве напоминания об их счастливой осенней встрече. Это так трогательно! Но почему дядя Пауль не улыбается? Думает ли он о своем разрушенном семейном очаге и ненавидит ли до сих пор ее отца? Бриджит взяла дядю за руку:

– Мы справимся, дядя. Это будет потрясающая свадьба. Но моя свадьба все равно будет лучше!

– Твоя свадьба? – переспросил он ошеломленно. – И какая же она будет?

Девушка уже собралась подробно описать ему свадебный торт своей мечты, как внизу зазвенел дверной колокольчик. Бриджит быстро спустилась вниз: перед дверью булочной стояла фрау Бекк. На ней было манто из искусственного меха, имитирующего шкуру леопарда, и улыбалась она ему под стать какой-то хищной улыбкой:

– Мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз, Бриджит.

– И о чем же пойдет речь? – холодно спросила девушка, впуская фрау Бекк в лавку.

В торговом зале царил полумрак, и Рита Бекк не заметила, какую гримасу скорчила Бриджит.

– Речь пойдет о господине Маурере. Вы ведь проводите вместе много времени? А ты когда-нибудь задумывалась над тем, что этот богемный тип хочет от тебя, ведь ты станешь единственной владелицей дома и семейного бизнеса?

– Я знаю, чего он хочет. Я рассказываю ему множество всяких историй о Берленштайне, которые узнала еще от мамы.

– Бриджит, но ведь нельзя…

Голос Риты дрожал, но Бриджит это не удивило. Она пожала плечами:

– Я ничего не говорю о Девичьем источнике. Это больше никого не интересует. И о Мелинде я говорю, что она либо была замурована в башне, либо бросилась с нее. И он пишет с меня портрет прекрасной Мелинды, – последнюю фразу она добавила не без гордости. – Потом мы сделаем с портрета фотографии и будем продавать их туристам.

Рита Бекк подняла воротник манто и откашлялась:

– Так у вас деловое партнерство?

– Можно сказать и так, – Бриджит улыбнулась, и в глазах у нее появился особый блеск.

Фрау Бекк внимательно наблюдала за ней, и эти перемены в лице девушки не скрылись от нее: