МЕТРО 2033: ВОЙНА КРОТОВ - Александр Шакилов

А ещё говорили, что Лёнчик Космос — старый пахан — до войны был мэром Киева, вроде как приличным человеком. Нынче же он совсем потерял людское подобие — из-за наркотиков. Вот этим байкам Сайгон точно не верил. Надо же такое придумать!..

— Ким. — Ой протянул руку нигерийцу.

— Что?

— Ким — фамилия, а зовут Сергей. Прозвище — Сайгон.

Сам не понимая зачем, он рассказал бродяге, что прозвище своё получил из-за фамилии — один хлопец из команды Майора сказал, что она корейская. Да и вообще город Сайгон никакого отношения к обеим Кореям не имел, его давно переименовали в Хошимин, и не факт, что он уцелел в ядерном апокалипсисе. Откуда святошинец это знает? А потому как в школе уважал географию. Очень. И зверушек любил. Именно эта любовь и спасла ему жизнь…

— Ладно, ерунда это. — Сайгон мотнул головой, прогоняя сонливость.

Устал он и много крови потерял. Рёбра, колено, затылок… Разболелась нога — хорошо прихватила толстуха. В слюне пацюков содержится анестетик, его действие закончилось — пока тебя едят, тебе не больно, а вот потом… Надо перевязать. Вытащив из рюкзака флягу с самогоном и пакет с тонкими матерчатыми полосами, аккуратно сшитыми между собой, Сайгон занялся обработкой раны. С тревогой он вглядывался в чёрную пустоту впереди. Где-то там станция Нивки. Как его примут?..

И ещё одна мысль не давала покоя: что-то ведь спугнуло пацюков, что-то заставило мутантов отказаться от гарантированной добычи.

Что, а?!

— Большой белый человек, который тебе нужен, он… — Сказав это, Лектор замолчал.

Сайгон насторожился:

— Что с ним?

— Он странный.

— То есть? У него на лбу рога и он лает? Ты, братишка, поясни, а то как-то непонятно.

Лектор ухмыльнулся, оценив чувство юмора святошинца:

— Он на Берестейской собирал отряд.

— Отряд?

Нигериец кивнул:

— Для похода на Днепр. Только никто не захотел с ним идти. Он уговаривал, жетоны предлагал — и мне, и всем нашим, а потом ругаться начал. Его даже хотели выгнать со станции.

Сайгон закрепил конец самодельного бинта булавкой.

— Я правильно услышал: отряд для похода на Днепр? На ту самую станцию Днепр?

— Он странный, твой большой белый человек…

Да уж, сумел бродяга растревожить. И зачем отец собрался к чёрту на кулички? Что он там забыл, на последней уцелевшей станции ветки?.. О Днепре вообще нет никаких сведений. Кроме того, что станция эта до сих пор существует. Вроде бы. А ещё известно (кому известно, кто там был?), что метромост разрушен и связи с Гидропарком и остальной веткой нет.

— А почему раньше молчал? — Сайгон глотнул из фляги. Дезинфекция внутренних органов только во благо.

— Повода не было.

— А сейчас появился?

— Не-а. — Лектор растянул разбитые губы в улыбке.

Каждый тюбинг на внутренней поверхности спинки помечен заводским знаком и номером плавки, так и люди помечены чертами своих родителей. Сайгон хотел спросить у нигерийца, похож ли он на большого белого человека, но не решился.

— Давай двигаться, братишка. Хватит сидеть.

«Светофоры автоблокировки обозначаются цифрами, светофоры полуавтоматического действия — буквами и цифрами», — вдруг всплыло из глубин памяти. Сайгон много чего нахватался в лагере мародёров, расположенном в зоне коллективной защиты пассажиров. Координаты зоны Сайгон не расскажет даже под пыткой. Он клятву дал — никому!..

Впереди вдруг заалело око светофора. Это означало: «Стой! Запрещается проезжать сигнал!»

— Запрещается проезжать? — Похоже, Лектор знает правила дорожного движения в метро. На права, что ли, сдавал, на машиниста?

— Ага, — кивнул Сайгон. — Но нас это не касается. Мы сигнал пройдём.

Только он это сказал, чуть левее зажглось ещё одно красное око.

— Теперь их два, — меланхолично заявил нигериец.

Сайгон умел считать не только до двух, он знал и таблицу умножения, о чём хотел сообщить Лектору, но промолчал. Ему всё меньше нравился расклад. На повторительном светофоре — том, что слева, — табличка с одной наклонной полосой была перекошена так, словно кто-то вцепился в неё, да силёнок не хватило отодрать, металл лишь погнулся. Когда путники подошли ближе, Сайгон посветил на табличку и поспешно отвёл луч в сторону, заметив следы… клыков? Когтей?

Или жвал?!

Что за чертовщина? Почему светофоры работают? Везде они мертвы уже двадцать лет, а тут горят, словно зрачки демона из преисподней!

— Эй, Ким, — подал голос нигериец, — ты бы вернул мне цепь.

— Держи карман шире, братишка. — Сайгон не стал бы вооружать каннибала, напади на них даже лыбидь. — Красный свет, прохода нет. И вообще, называй меня «босс».

Настроение сразу улучшилось. И плевать на старое электрооборудование, в котором закоротило контакты. Поправив рюкзак, Сайгон шагнул вперёд.

— Стой!!! — рявкнул нигериец.

Святошинец так и застыл с поднятой ногой.

— Посвети-ка вниз, босс.

Сайгон посветил. И сразу понял, почему пацюки отказались от лакомой добычи: бетон, шпалы и даже рельсы, всё было истыкано норами выползков.

Норы те в палец толщиной — не сразу и заметишь. А наступишь на такую дырочку — в лучшем случае без ноги останешься. Червь-мутант словно пуля вонзается в стопу и тут же с огромной скоростью принимается жрать тебя и размножаться. Незамедлительная ампутация конечности — единственное спасение.

Сайгон осторожно отвёл ногу на пятачок, свободный от нор. Ещё шажок в обратном направлении, ещё… Сайгон перевёл дух. Тут уже чисто.

Лектор заметил опасность и дал знать. Царский жест. Ведь каннибал мог промолчать в надежде, что Сайгон вляпается, избавив его от обязательств. Спрашивается, почему предупредил? Из благодарности за спасение от пацюков? Но ведь именно Сайгон и оставил его на растерзание мутантам…

— Спасибо, напарник. Мы квиты. — В ушах звенело от напряжения.

— Не за что, босс. По эвакуационному пути пойдём. Он чист.

Эвакуационные пути, семьдесят сантиметров шириной, тянутся от станции к станции. Проектировщики предусмотрели их на случай, если поезд застрянет на перегоне и придётся выводить пассажиров своим ходом.

Действительно, тут не было ни одной норы выползков, это Лектор верно подметил. Дальше двигались гуськом. Нигериец впереди, Сайгон светил по сторонам, ужасаясь тому, что стены здесь были похожи на губку — из-за бессчётного количества нор. Расплодились черви, вольготно себя чувствуют.

Когда Сайгон вернётся на Святошин, он обязательно организует сюда экспедицию. Надо же извести эту погань, а то вовсе отрежут станцию от внешнего мира. Да и туннель может обвалиться… Кислотой их, что ли, травить?

— Их едят, — подал голос Лектор. — Вкусные, честно. Если хорошо приготовить. Я умею.

Сайгон скривился. Жрать слизких, чёрных, как смола, выползков с локоть длиной? Ну уж нет!

А как насчёт улиток, Серёженька? В метро ведь улитки вырастают с кулак размером. Иногда попадаются экземпляры с футбольный мяч. Это корм для нищих, для тех, кто не может заплатить не то что за хомячину и крольчатину, но даже за крысу. Правда, Сайгон сам с удовольствием трескает жареных улиток. Только просит жену готовить их так, чтобы никто не узнал о его кулинарных пристрастиях…

— Ты с какой станции? — спросил он, чтобы не идти молча. В темноте вообще тяжело сохранять тишину, а после пережитого стресса и подавно. — До Вокзальной ведь где-то жил?

— С Дарницы мы, — рассеянно ответил Лектор. Он на ходу обкусывал ногти. Тоже занятие.

— Откуда?! — Сайгон решил, что бродяга над ним издевается.

Но на дальнейшие вопросы Лектор отвечать отказался. Категорически.

А если правда с Дарницы? Да ну, быть такого не может! Метромост разрушен. Или всё-таки уцелел? К тому же Дарница — на поверхности! Или нет?.. В любом случае Лектор что-то не договаривает. Или всё-таки издевается?..

Сайгон настолько озадачился, что не сразу заметил свет впереди.

Над шпалами возвышалась полосатая тренога. На треноге стояла зажжённая карбидка.

— Опять «Стой! Запрещается проезжать сигнал!»? — спросил Лектор.

Сайгон кивнул:

— Шутка, сказанная дважды, перестаёт быть смешной. Тут были люди. Карбидка сама не загорится. Но кто это сделал и с какой целью?

Сигналы светофоров предупредили об опасности. Следует ли дальше доверять намёкам анонимных доброжелателей? Или кровного врага? Опыт жизни в метро подсказывал, что никто ничего не делает просто так — за всё надо платить. А Сайгон не покупает, не зная цену. Добрые дела — это ведь товар, верно?

— Как зебра. — Лектор прикоснулся к треноге, словно надеясь, что она встанет на дыбы и ускачет далеко-далеко.

Сайгон ухмыльнулся: тянет-таки парня в пампасы, или что там у него на родине.

Через полсотни метров путь им преградила ещё одна тренога, на сей раз с прямоугольной табличкой, на которой было написано: «Стой! Контактный рельс под напряжением!».