Не сердись, Иможен - Шарль Эксбрайя

При мысли о том, что ни вон тот господин, ни та дама, да и вообще никто даже не подозревает, что она агент Икс Разведывательного управления и, возможно, везет в чемоданчике судьбу всего мира, Иможен охватывала необычайная гордость. И мисс Мак-Картри с состраданием думала о пребывающих в полном неведении соотечественниках, и с невыразимым восторгом — о себе самой, причем оба чувства вытекали одно из другого. Шотландка совсем было ушла в приятные грезы, как вдруг ее проняла дрожь. Она заметила странную фигуру, прячущуюся в толпе родственников и друзей, провожавших поезд! Иможен почти не сомневалась, что узнала человека, который так упорно старался не привлекать внимание. Слишком много усилий — вот и добился противоположного результата! Впрочем, тот тип мгновенно исчез, и шотландка с тревогой подумала, уж не сел ли он в поезд. В глубине, в самой-самой глубине сердца Иможен, хотя сама она ни за что на свете в этом бы не призналась, мелькнула легкая тень, происхождение которой мисс Мак-Картри и сама не смогла определить, поскольку до сих пор еще не успела как следует познакомиться со страхом. Ей хотелось, чтобы купе осталось пустым, — тогда ночью можно было бы лечь и устроиться поудобнее, но мысль об одиночестве слегка пугала. Что ж, ради служения Короне можно провести и бессонную ночь! Завтра днем, добравшись до родного дома в Каллендере, она успеет отоспаться.

Поезд уже почти тронулся, когда на перроне вдруг появилось довольно забавное трио. Трое мужчин, обвешанных самыми разнообразными приспособлениями для рыбной ловли. Они едва успели вскочить в первый попавшийся вагон (а это оказался как раз вагон мисс Мак-Картри), когда состав тронулся. Точнее, это произошло в ту самую минуту, когда младший член симпатичного трио оторвал ногу от платформы. Иможен слышала, как они идут по коридору, весело смеясь и радуясь, что не упустили поезд. Увидев сидящую в одиночестве шотландку, самый старший член компании спросил разрешения устроиться рядом, если, конечно, они ей не помешают. Забросив багаж в сетки, они снова поинтересовались у Иможен, не раздражает ли ее табачный дым, и, получив разрешение, закурили. По веселому, оживленному разговору мисс Мак-Картри догадалась, что это горожане, решившие провести отпуск на лоне природы. Еще она вроде бы уловила легкий шотландский акцент, но, зная за собой склонность принимать за шотландца всякого мало-мальски симпатичного человека, решила не делать скоропалительных выводов. Так прошло минут сорок, и они уже миновали Тринг, когда старший из мужчин предложил друзьям выпить по глотку доброго шотландского виски. Младший, молодой человек очень приятной наружности, как показалось Иможен, поглядывавший на нее с некоторой симпатией, заявил, что с удовольствием промочит горло, потому что эти проклятые английские поезда всегда ужасно действуют ему на нервы. Третий, довольно тучный господин среднего возраста, одернул молодого человека:

— Вам следовало бы придержать язык, Аллан! Если мисс — англичанка, ваши слова могли ее обидеть…

Тот, кого назвали Алланом, тут же повернулся к нашей путешественнице, прося прощения, если его слова задели ее национальную гордость. В ответ мисс Мак-Картри с удовольствием сообщила, что она не только шотландка, но и принадлежит к древнему клану Мак-Грегоров. Старший из мужчин сразу вскочил на ноги.

— Встаньте, господа! — обратился он к спутникам. — Мы не можем сидеть в присутствии одной из Мак-Грегоров, иначе как с ее позволения!

Глядя, как перед ней почтительно вытянулись трое мужчин, Иможен переживала едва ли не лучшие минуты в своей жизни. Вот эти господа по-настоящему умеют себя вести! Будь здесь Анорин Арчтафт и Джон Масберри, они получили бы хороший урок! Мисс Мак-Картри с самым любезным видом предложила шотландцам сесть, но они непременно пожелали сначала представиться. Самый старший, Эндрю Линдсей, родился в Абердине, в Горной Шотландии, и вот уже сорок лет жил изгнанником в Лондоне, работая экспертом-топографом.

— А это, — указал он на толстяка, — Гован Росс, уроженец Пиблса, в Нижней Шотландии. Но теперь он тоже обитает в Лондоне и является уполномоченным фирмы «Айрэм и Джордж» в Сити. И, наконец, Аллан Каннингэм, наш проказник. Он, как и Росс, из Нижней Шотландии, только из Дамфриса, и занимается позорным ремеслом театрального агента в Сохо.

Иможен назвалась в свою очередь, но, решив оставаться начеку, сообщила, будто работает секретарем в экспортно-импорной фирме «Смит и Фрэйзер» в Блэкфрайарсе.

В Норсхэмптоне мисс Мак-Картри уже пила виски вместе со своими спутниками, а те радовались встрече с соотечественницей. Узнав, что Иможен родом из Каллендера, все трое завопили от восторга. Оказалось, именно туда они и направляются ловить рыбу в озерах Веннахар и Кэтрин. Что касается Аллана Каннингэма, то он хотел еще побродить по Троссаксу в надежде встретить призрак Боб Роя, знаменитого разбойника. Не удержавшись от искушения, мисс Мак-Картри поведала, что состоит в родстве с Мак-Грегорами именно через Боб Роя, чем вызвала новый всплеск энтузиазма, а во взгляде Аллана она теперь явственно читала восхищение.

В Регби Иможен узнала, что все ее спутники — холостяки. Не то что б они были женоненавистниками, но до сих пор ни один из них не встретил подругу, о которой мечтал всю жизнь. Мисс Мак-Картри тоже сообщила, что живет в полном одиночестве, признав, что порой это довольно тяжко.

В Личфилде, жители которого, если верить доктору Джонсону, — самые вежливые люди во всей Англии, Иможен и ее новые друзья, взявшись за руки, пели старинную Троссакскую песню.

В Крю, во время довольно долгой остановки, спутники попросили Иможен сделать им честь и разделить с ними трапезу. Мисс Мак-Картри любезно согласилась — во-первых, жеманничать было бы, с ее точки зрения, весьма дурным тоном, а во-вторых, она проголодалась. Гован достал ветчину, Эндрю — пирог с яблоками, Аллан — пирожки с салом, купленные им накануне в Истбурне. Все эти припасы быстро исчезли под дружный смех и веселые шутки. Тем временем наступила ночь, и следовало подумать об отдыхе. Иможен пошла в туалет освежить лицо, но в коридоре испытала легкое потрясение — в дальнем конце опять маячила смутно знакомая фигура. Мисс Мак-Картри показалось, что при виде ее мужчина повернулся спиной и бросился прочь. Может, опасался, что его узнают? Иможен все еще не могла вспомнить, где она видела этого типа, но, в любом случае, хорошо, что рядом есть трое надежных шотландцев. Под их защитой она ничем не рискует и может спокойно отдохнуть.

Спутники постарались предоставить Иможен как можно больше места, и она устроилась очень удобно. Потом все пожелали друг другу спокойной ночи, и Линдсей погасил свет. События последних двадцати четырех часов сломили мисс Мак-Картри, и она мгновенно погрузилась в глубокий сон. Однако еще задолго до утра Иможен пришлось выйти из блаженного забытья, в коем она пребывала с самого Крю. Кто-то тихонько трогал ее плечо, вежливо и очень почтительно приговаривая:

— Мисс Мак-Картри, проснитесь… Проснитесь, мисс.

Иможен приоткрыла один глаз и увидела улыбающееся лицо Эндрю Линдсея. Двое его спутников вытаскивали из сеток багаж. Мисс Мак-Картри мигом вскочила.

— В чем дело?

— Мы подъезжаем к Эдинбургу, мисс, а там, как вы знаете, нам придется три часа ждать поезда на Каллендер. Надеюсь, в буфете найдутся места.

Это сказал Аллан, и вроде бы в его словах ничего особенного не было, но Иможен вдруг показалось, что они прозвучали необычайно тепло. Одна мисс Мак-Картри, вероятно, не рискнула бы зайти в станционный буфет, но с такими тремя спутниками она ничего не боялась. Шотландка села рядом с Алланом, и на суровом лице Эндрю Линдсея как будто мелькнула тень разочарования. Или ей просто померещилось? Все существо Иможен радостно затрепетало — впервые в жизни ее ревновал мужчина! Однако она отметила про себя, что Эндрю, единственный из троих друзей, несмотря на ранний час, выглядел вполне проснувшимся. Толстяк Гован то и дело клевал носом, а молодой Аллан все время зевал, каждый раз прося у спутницы прощения за такую слабость. Иможен охотно прощала.

Выпив чаю и проглотив несколько сдобных булочек с изюмом, путешественники стали сопротивляться одолевавшему их в этот уже не ночной, но еще не утренний час оцепенению. Иможен не желала поддаваться, опасаясь, что будет спать с открытым ртом и — кто знает? — возможно, храпеть. Первым не выдержал Гован. Голова его вдруг склонилась, и уже через несколько секунд мерное посапывание оповестило друзей, что толстяк больше не в состоянии поддерживать беседу. Линдсей улыбнулся мисс Мак-Картри, словно предлагая и ей немного подкрепиться сном. Сам он закурил.

— В старости уже почти не заботишься о таких вещах… Грустная привилегия! Я могу не спать несколько ночей подряд. Но вы, мисс Мак-Картри, можете без ложного стеснения немного отдохнуть. А я, подобно пастырю, буду охранять свое маленькое стадо…