Вокруг солнца - Тамара Квитко

Кто жаждет славы, кто – богатства,

Иной – воздвигнуть храм души,

Другой мечтает о союзе братства,

А третий – жизнь прожить в тиши.

Задумал кто-то жить лет двести,

Другая – в космос полететь,

Поэт – о нем чтоб разлетелись вести,

Певец – все арии пропеть.

Что, милый друг, желаешь ты —

Великой тайной остается,

Не слышишь ты как сердце бьется,

Моей не ведаешь мечты.

Она же – боле чем проста:

Любимой быть – моя мечта.

«Бывает откровение явленно…»

Бывает откровение явленно —

Услышите в тиши так пенье птиц…

Так схимник прерывал свое моленье,

Перед иконой падая смиренно ниц;

Монах так в келье застывал, немея,

Так страждущий к святыне припадал,

Так небосвод, после дождя светлея,

Крестом светлел сквозь туч провал…

Ребенок после слёз так засмеётся,

Доверчиво за шею вас обняв,

Так нежно греет утреннее солнце,

Спокойствие, уверенность придав.

И вдруг откроется средь тьмы – иное,

Всего на миг, но не дает покоя.

«В сплетенье слов, молений, мнений…»

В сплетенье слов, молений, мнений,

Скупых желаний и стремлений,

Игрушкой, куклой дорогой

Любить готовой, стать женой,

От книг, прочитанных в ночи

(Картонные к сердцам ключи),

Не различая – правда, ложь,

Ты неосознанно живёшь —

Не веришь в принца на коне,

И, над любовью насмехаясь,

Надежды строишь по весне,

В грехах перед иконой каясь.

«Вот если б стать его женой», —

Мечтаешь по пути домой.

«Жизнь требует решений, действий…»

Жизнь требует решений, действий,

а не аморфных рассуждений.

В разнообразье мыслей, версий

и остроте суждений, мнений

глас истины смиренно тонет,

ни ум, ни сердце не затронет;

и жизни пиром правит Яго

в обличье женщины иль друга

(сердец раздора и недуга,

души и тела разрушенья).

От злости, зависти, от скуки,

от оскудения ума

в крови и тине его руки,

несчастий – полная сума.

«Наш разум жаждет новое познать…»

Наш разум жаждет новое познать:

Один напишет, а другой – читать.

Читая, изучать людей, природу

Уму в усладу и в угоду.

И чувствами чужими жить,

Героев книг взамен живых любить,

В мир вымысла, страдая, погружаться,

Желая в нём подольше оставаться.

В реальности – томиться и зевать

И, кажется, не жить, а прозябать;

Средь окружения – героев книг искать,

И не найдя – скучать, скучать…

В романах время убыстряет бег:

Читаю книгу – пролетает век.

«Идти наперекор судьбе…»

Разлука сердце делит пополам,

Чтоб славить друга легче было нам.

Идти наперекор судьбе —

Безумство гениев достойно.

Мои же мысли о тебе

Страдания несут невольно,

Болезни сердцу моему,

И потому я их гоню,

Но в неподвластности уму

И чувств, и мыслей не виню

В надежде – время всё изменит

И охладит любовь мою.

Ум – знает. Сердце – верит,

И слово я себе даю:

Покой я не нарушу твой,

Будь счастлив с молодой женой.

«Беспечности своей в угоду…»

Беспечности своей в угоду,

Не видеть я старалась, друг,

Препятствий. И свою тревогу,

Замкнула в потаённый круг

Любви – стрекозно-одинокой,

Лелеющей свою мечту

И от реальности далёкой,

Поющей песни на лету.

Раба любви, своих страданий

(Небесной музыки – елей)

И сердца тягостных метаний —

От безответности твоей.

Ты был моложе и умнее,

Я – горячее и мудрее.

«Как первый крик – последний вздох…»

Как первый крик – последний вздох,

Прощанье с жизнью этой,

Последние секунды крох,

С землей прощанье, светом.

И тишина… В глазах темно.

Та темнота – навеки.

Знать, что «там» ждёт нас, – не дано.

Стремятся к устью реки.

И мы живём, душой дрожа,

Робея перед Смертью.

Едва родился – тут она:

Ждёт, караулит жертву.

И сколько б ни прожил ты лет,

Сказать не можешь: смерти – нет.

«Надежд блистательных сиянье…»

Надежд блистательных сиянье

Воздвигни, словно храм любви.

Я – вся во власти обаянья.

Ты – маг. С собою позови.

Оставлю всё, что сердцу любо,

И без раздумий – за тобой.

Пусть говорят: смешно и глупо,

Мы – верю – связаны судьбой.

И пленница твоих желаний,

Безропотно служа тебе,

Твоих дождусь я обещаний,

Как в детстве, веря ворожбе…

Прошу тебя, друг, об одном:

Не разлюби меня потом.

«Мне холодно и, значит – одиноко…»

Мне холодно и, значит – одиноко,

И телефон ошибочно звонит.

Сама к себе настолько я жестока,

Что день срезаю мысленно на миг.

И уходя от шумности компаний,

Ненужных слов, затверженных пустот,

Листая толщу книг, ищу я знаний —

Мистических невидимых высот.

Ведомая звездою и величьем

Имён – по пальцам сосчитать,

Их – ученица и моё отличье —

Стихи поэтов изучать.

Чем больше узнаю – люблю сильнее,

Любовь же требует – узнать полнее.

«Не ты, молва, что стольких удивила…»

Не ты, молва, что стольких удивила,

Не славы гул, не душный рой похвал,

В нас всех живёт неведомая сила,

Как моря шторм – девятый вал.

Как до рождения незримые мотивы

В спирали отразились ДНК,

Так океанские приливы и отливы

Песок из камня точат сквозь века.

Как жажда у источника напиться —

Так вырваться из лап небытия,

Так в синь небес взлетает птица,

Отринув страх трепещущего «я»,

Так каждый носит хаос за собой —

В надежде вспыхнуть спичкой иль звездой.

«Немного меда, солнца и улыбки…»

Немного меда, солнца и улыбки —

Растает грусть, как облачко в горах

И голубые с белым незабудки,

С пыльцой нежнейшей на губах,

Отгонят и печаль, и страх,

Сомненье и дурное настроенье.

И сладостно твое ко мне влеченье…

Среди недели, словно, воскресенье,

С отрадой отдыха, отрадой быть с тобой.

Улыбка солнцем вспыхнет за слезой,

Готовой опуститься на ресницы

И веки вздрогнут крыльями, как птицы,

И ты шепнешь: «Как чуден мир, друг мой,

Побудь, побудь ещё со мной».

«Разлетаются птицы-ноты…»

Разлетаются птицы-ноты

Гармонически по пятистишью.

То минорностью, то мажорностью,

Расширяя пространства широты.

В пустоте скудеющей ночи

Зыбки образы, контуры зданий.

На свидании мы не воочию —

Переход к медитации плавный.

Пламя свечки дымит, мигая.

Отдалённость прошедших лет…

Льётся музыка. В бликах, играя

И пространство слегка нарушая,

Встаёт предо мной твой портрет,

Упоительно что-то внушая.

«Когда в тиши готовишься ты слово…»

Когда в тиши готовишься ты слово

Услышанное быстро записать,

Не ведаешь ты смутного укора,

Из шелухи словесной, вздора,

Пытаясь рифму извлекать.

Тут образы мелькнут мгновенно,

И строчка зазвучит напевно,

Так тихо, смысл – не разобрать.

Тебе же остается ждать

И слушать напряженно в тишине,

Надеясь – муза промелькнет в окне

И сущего подскажет стать.

Тогда бы только и писать,

Сгорая в творческом огне.

«Странник-ветер бьётся в окна…»

Странник-ветер бьётся в окна,

Силу меряя свою.

Снег лепить зима не склонна —

Моросить пока дождю.

Старый год, к концу слабея,

Запыхавшийся бежит.

Огоньками ёлки млеют,

Новый год в дверях стоит.

Дождь прошел. Трудяга-ветер

Со стекла слизал разводы,

С неба тучку сдёрнул. Светел

День, прозрачны своды!

Спасской башни бой часов…

Счастлив будь! И будь здоров!

«Разъяснилось, и на душе – светло…»

Разъяснилось, и на душе – светло.

Энергия любви в лучах струится,

И лирой дерево в окно глядится,

И ветви-струны бьются сквозь стекло.

И слышу гул житейских разговоров —

Бренчание без мысли по словам

На автомате опыта – советника делам,

Невозмутимого учётчика повторов.

Нет информации в словесной шелухе,

Нет мысли новой, чувства удивленья.

Послушать речь и испытать томленье

По слову – плоти. Мысли – наготе.