Астролог - Марк Алданов

В коридоре никого не было. Подземелье как будто опустело. Исчез и стоявший у лесенки часовой. В конференц-зале сидели двое военных и та самая девица. Перед ними на столе стояла бутылка. На одного из этих военных, немолодого подполковника, Профессор обратил внимание еще в первый день: лицо его было изрезано шрамами от мензур. «Но он тогда был без монокля»… Все трое курили, что прежде было строго запрещено. Вид у них был оживленный, почти веселый и вместе несколько растерянный. Девица улыбнулась Профессору, как старому знакомому.

– Где же вы были? На свадьбе? – спросила она. Язык у нее немного заплетался. Подполковник выпустил из глаза монокль и снова вдел его. Второй офицер, артиллерийский капитан, как будто остался недоволен словами девицы.

– Какие события, какие события! – сказал он. – Человеческий ум теряется! В чем был смысл?..

– Смысл очень ясен, – сказал подполковник, не обращая никакого внимания на незнакомого человека. – Смысл в том, что Шикельгруберы[11] не должны были командовать германской армией. – Он опять выпустил монокль, что, по-видимому, доставляло ему удовольствие, и хотел было подлить себе коньяку, но бутылка оказалась пустой. – К несчастью, он был музыкален. Его погубил Вагнер. И та дура тоже была из «Нибелунгов»… «Walk?re bist Du gewesen!»[12] – с напевом продекламировал он.

Артиллерийский капитан вздохнул.

– Посмотрим, что сделает Дениц… Нет, ум человеческий теряется, просто теряется. Увидите, придет новый Кант или Гегель и объяснит, и все сразу осветится как от света молнии!

– Свадьба была в комнате карт. Подали шампанское. Для Эбе, конечно, нашлось шампанское, – сказала девица, подмазывая палочкой губы.

– Тогда он всем и объявил о своем намерении покончить с собой, – заметил, вздыхая снова, капитан. – Впрочем, не объявил, а только дал понять. Если б объявил, то даже они не устроили бы бала.

– Было очень весело. Я танцевала с Борманом, он чудно танцует, – сказала девица.

– Отчего же не с Геббельсом? Этот красавчик создан для танцев. Говорят, он сегодня тоже покончит с собой. Жаль, что все они не сделали этого раньше, особенно Шикельгрубер, – сказал подполковник. Он имя «Шикельгрубер» выговаривал как-то особенно, ласково-саркастически, растягивая первую букву, точно в ней было все дело.

– Геббельс хочет отравить детей, – сказала девица. – Ему все равно, потому что это не его дети. Она изменяла ему на каждом шагу. Он женился на ней в пьяном виде… Бедный этот, актер, как его?.. Вашего несчастного фельдмаршала я тоже раз видела, – сказала она, обращаясь к подполковнику, лицо которого дернулось.

– Все-таки как же это было? Одни говорят, пустил пулю в рот, другие – пулю в сердце.

– Эбе отравилась, – сказала девица. – Мне говорил Кемпка, он выносил ее в сад.

– Там будто бы вчера расстреляли Геринга, – сказал капитан.

– Вздор! Господин «райхсфельдмаршал» давно ускакал в Каринголл.

– Верно, чтобы еще раз нацепить на Эмми все бриллианты, – вставила девица. – И что он в ней нашел! Она не только не красавица, но даже не хорошенькая… Мне, однако, говорили, будто он уехал в Баварию, чтобы устроить новую линию защиты.

Подполковник засмеялся.

– Хороша будет защита и хорош защитник! «Ни один снаряд не упадет на территорию Германии»… Что, тот еще горит?

– Час тому назад еще горел, – сказал капитан. – Я издали видел. Они были завернуты в белое, но его черные брюки торчали. Ужасный запах, я убежал.

– Простите, кто горит? Я не понимаю, – робко спросил барышню Профессор. Голова его совершенно не работала. Подполковник повернулся к нему, точно лишь теперь его заметив.

– Ш-шикельгрубер, – с удовольствием сказал он. – Ш-шикельгрубер с супругой. Monsieur et Madame Adolphe Schickelgruber.

– Какие события, ах, какие события! – грустно повторил капитан. – Но увидите, придет новый Кант, и все станет ясно как день.

В кантине, где было много людей, находился покровительствовавший Профессору сановник. Он с жадностью что-то ел. Увидев Профессора, он приветливо помахал ему рукой. Хотя о бегстве в Швейцарию больше не приходилось думать. Сановник крепко пожал ему руку – совершенно как равный – и даже не спросил его, как он оказался в этом убежище. Теперь в самом деле удивляться ничему не приходилось. Он был как тот итальянский фашист, который говорил, что его мог бы удивить только беременный мужчина: «все остальное я видел».

– Каковы дела, а? – сказал он и сгоряча объяснил, почему опоздал и не простился с Гитлером. Впрочем, тотчас пожалел о своих словах, перевел разговор, сообщил, что сейчас уезжает опять на фронт. – А вы, оказывается, были во всем правы, – смеясь, сказал он.

– В чем я был прав?

– Не вы лично, а вы, астрологи. Гитлер как раз на днях послал За своим гороскопом, и оказалось, что звезды все предсказали: его приход к власти, войну в тысяча девятьсот тридцать девятом году, два года блестящих побед, а затем тяжелые поражения.

– Небесные светила никогда не ошибаются. Наша наука основана на фактах, проверенных мудростью столетий, – сказал Профессор.

– Правда, в гороскопе еще говорилось, что в апреле тысяча девятьсот сорок пятого года Гитлер одержит полную победу над всеми, – продолжал сановник. – Сделайте одолжение, дайте мне еще бокал пива, – ласково обратился он к проходившему буфетчику. По-видимому, он начинал новую главу жизни как простой рядовой, самый обыкновенный человек. Буфетчик презрительно взглянул на него и прошел дальше, ничего не ответив. Лицо сановника дернулось, но он тотчас снисходительно улыбнулся с видом Наполеона, терпящего оскорбления по пути на Святую Елену.

– Значит, аэропланы еще летают? – спросил после некоторого молчания Профессор.

– Какие аэропланы?.. Помилуйте, фронт сейчас у Ангальтского вокзала. Но подземная дорога еще действует, мы по ней возим солдат, продовольствие и даже артиллерию… Вы живете в западной части города? Я тоже. Хотите, поедем вместе? Мы сядем в вагон с солдатами и вернемся назад с ранеными в район Курфюрстендам… Скажите, у вас должны быть знакомые евреи, а? Вы ведь знаете, я никогда не был антисемитом и даже как-то говорил Гитлеру, что нам вредит его антисемитская политика… Между нами говоря, он был не совсем в своем уме, – доверительно сказал, по привычке понизив голос, сановник. – Если бы вы знали, что он выделывал в последние дни! Мне рассказывал генерал Штейнер. В своих приказах он нес совершенный вздор, грозил казнью всем и каждому, хотя больше никто не считался с его приказами и угрозами.» У вас, наверное, найдутся знакомые евреи? Или хоть социал-демократы? Не все же погибли.

– Но как пробраться к подземной дороге?

– Я не знаю как. Десять минут могу вас здесь подождать, больше не могу.

Профессор, все пошатываясь, побежал по коридору. Из боковых комнат поспешно выходили люди с чемоданчиками, несессерами, узелками. В своей каморке Профессор схватил кожаную тетрадь, подобрал упавший носовой платок и выбежал. Дверь уборной была отворена настежь. Там в башмаках, надетых на босу ногу, стоял старший из его соседей по каморке. Он бросал в раковину белые чулки.

1947

Примечания

1

Автор осенью прошлого года посещал в Европе французских и немецких астрологов. Их сообщения и сеансы частью послужили материалом для настоящего рассказа. (Прим. М. А. Алданова)

2

Онейромантия – предсказание будущего путем истолкования снов. Офиомантия – предсказание с помощью змей. Рабдомантия – обнаружение подземных источников и залежей руды с помощью лозы. Экономантия – хозяйственные предсказания по приметам.

3

Звездный (древнегреч.)

4

Магическое восклицание древневавилонских жрецов.

5

Сопроводительная команда (нем.)

6

Охрана общественного порядка (нем.)

7

«Сумерки богов» (нем.)

8

«Бункер фюрера» (нем.)

9

Контора (нем.)

10

Куэ Эмиль (1857–1926) – французский психотерапевт. Его система – метод излечения самовнушением.

11

Шикльгрубер – настоящая фамилия Гитлера.

12

«Была ли ты, Валькирия!» (нем.)