Босиком за ветром (СИ) - Татьяна Александровна Грачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С первой черты бросать было сложнее всего, и всё же получалось у всех, кроме Криса. Над следующей линией криво написали букву «О», что означало офицер, всего пять подобных ступеней, последняя находилась в трёх метрах от банки и обозначалась буквой «М» — маршал. Крис и не мечтал добраться до маршала, все ушли вперёд, а он всё сидел в солдатах. Один-единственный.
Но попасть палкой оказалось не самым сложным. Когда-то кто-то сбивал банку, нужно было бежать за своей палкой и забрать её, пока охранник, Пекарь, не поставил банку на место. Если не успевал, предстояло побороться за возможность вернуться к своей линии, а для этого — отфутболить банку как можно дальше.
Воевали палками, тыкали в кирпич и орудия соперников. Больше всех доставалось Пекарю. На него нападали всей толпой, пытались отвлечь и заставить покинуть пост. Естественно, Крис в первую же вылазку за палкой убежать не успел. Но над ним сжалились и разрешили вернуться в солдаты. Всё-таки он ещё не запомнил правила, да и играл впервые.
Витёк на ходу игры познакомил его с местными ребятами — такими же пыльными и немного лохматыми. Причём оказалось, что один из них — девчонка и Машук — это не прозвище, а урезанное имя. Машка была приезжая, как Крис, но не новенькая. Её сдавали бабушке каждое лето, начиная с трёх лет. Неудивительно, что он принял её за мальчишку. Худющая, длиннющая и короткостриженая. Её тощая шея перетекала в маленькую голову с узким лицом. Ничего в ней не выпячивалось и не имело изгибов. Больше всего она напоминала путевой костыль с единственной выступающей частью — лохматой чёлкой. Чуть позже Крис узнал, что она приходится двоюродной сестрой одному из ребят, собственно, его родителям её и сдавали до конца августа. Несмотря на бесполый облик новой знакомой, Крис проигнорировал кличку и называл девчонку Машей.
Все имена Крис запомнил сразу. Приняли его дружелюбно, но удивились, узнав, что он старше большинства в компании. Пухлощекость превращала его в ребёнка-переростка. Он уже перешел в пятый класс, они же ещё барахтались в начальной школе. Только Коля, самый рослый и проворный, оказался старше на два года и выделялся из разношерстной компании проклюнувшимся басом. По имени его никто не называл, хотя он представился именно так. Остальные называли его Джек, как объяснил Витёк, из-за изуродованного собакой левого глаза. Глаз сильно косил, а бровь испещрили полоски шрамов, веко выглядело пожёванным. Крис старался не таращиться на Джека слишком уж откровенно, хотя очень хотелось рассмотреть едва не откушенную часть лица.
По комплекции Колю догонял Миха — увалень с добродушной улыбкой и суетливо-виноватым взглядом. Крис решил, что с ним он вполне мог бы подружиться. Миха выглядел более окультуренным и воспитанным.
Ребята подшучивали над Крисом беззлобно, он даже решил, что ссылка на край света будет не такой уж и ужасной, но потом они начали перекривлять его имя. Крис, как обычно, вспыхнул и едва сумел погасить в себе горючую злость. Он терпеть не мог, когда видоизменяли его имя или фамилию, хотя сам частенько говорил, что переменит и то и другое, когда ему исполнится четырнадцать. Мама явно не понимала, на что обрекает его, давая такое непопулярное для русских широт имя.
Витёк поторопился перевести разговор на другую тему.
— А чё ты раньше к бабе Любе не приезжал?
— Не хотел, — не раздумывая солгал Крис.
— Бабке сдали на лето? — встрял Джек. — Видимо, что-то натворил.
— Ничего я не натворил. Просто… — он на секунду замялся и поторопился отвести взгляд от косого глаза, — родителям нужно было далеко уехать.
— Куда это? — Джек явно искал, к чему ещё придраться. Городских он терпеть не мог, хотя сам в этом никогда бы не признался.
— Папа у меня дипломат, а мама актриса. У неё съёмки в южной Африке.
— Фигасе! Африка! Дипломат.
Крис уверенно кивнул.
— Они заберут меня через месяц, — с нескрываемой надеждой в голосе сказал он. И правда веря, что заберут.
Снова все бросили палки, банка отлетела куда-то в заросли придорожного конского щавеля. Пока Пекарь её искал, все, даже Крис, успели вернуться к своим линиям, рядом с отметкой «солдат» встал Джек, он уже пошёл по второму кругу и снисходительно поглядывал на других неудачников.
Пекарь вернулся из кустов озадаченный. Пока шёл, всё время оглядывался на заросли бурьяна.
— Там, кажется, Маугли.
— Ещё там? — заинтересовался Миха, но при этом в его глазах промелькнул страх.
Крис прислушался. Баба Люба тоже упоминала какого-то Маугли.
— Кто это? Местный… дурачок?
— Скорее дурочка, — ляпнул Витёк.
Мальчишки тут же принялись воровато оглядываться. Миха ткнул Витька в бок и предупреждающе сдвинул брови.
— Славка.
— Так дурочка или дурачок?
Теперь уже зашикали на Криса.
— Дочка ведьмы.
— Ведьмы? Вы серьёзно?
— Зря смеёшься.
Машка понизила голос:
— Мы её как-то обзывали, больше шутили, она психанула и плюнула Джеку в лицо. Попала в щёку, а на следующий день у него огроменный флюс вздулся, пришлось зуб рвать.
Витёк кивнул и добавил:
— А дядя Вася как-то в неё початком кукурузы бросил за то, что она у него кур повадилась воровать. Она на него фыркнула, что-то прошептала, а после этого он начал ночами бродить по деревне. Лунатиком стал. Даже на площади у музея его один раз поймали, а потом он чуть с крыши сарая не упал. На краю разбудили. Так бы свалился точно.
— А помнишь, мы сказали, что её батя леший или водяной, — Джек многозначительно хмыкнул, сказал это именно он, на уроке математике нынче весной, — а через день заблудились на развалинах. Хотя знаем там каждый куст.
Крис недоверчиво приподнял брови:
— И что?
— Как что? Это Маугли наколдовала.
Крис не знал, как реагировать на их слова. Может, они шутят, а он уши развесил. Но Миха и Витёк точно не изображали страх. На всякий случай он включился в игру. Если что, скажет, что тоже притворялся.
— То есть с ней лучше не дружить?
— Дружить? С ней лучше вообще не общаться. Это как дружить с белкой или деревом. Мама говорит: она себе на уме. Её воспитали бурундуки и сосны. Натуральный Маугли.
— Сколько ей лет вообще?
— Так с Джеком в одном классе учатся, но она на два
