Босиком за ветром (СИ) - Татьяна Александровна Грачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первым делом он отнёс вещи к уличному крану, набрал в жестяной таз воды и оттащил его на солнечный пятачок у птичьей загородки. Куры громко кудахтали и суетливо били крыльями, один из петухов гонялся за несушками по всей площадке, создавая переполох. Вчерашние вещи Крис повесил на край забора, решив постирать сразу после купания. Может, он на черешне вымарается ещё сильнее, да и вода пока холодная.
Странно, но начало июня в Старолисовской ощущалось гораздо прохладнее, чем в Краснодаре, а уж вечер можно было назвать освежающе студёным. Со стороны леса тянуло насыщенной сыростью. Крис вспомнил, что деревню огибает река с чудным названием Капиляпа, возможно, этой морозной прохладой деревня обязана именно реке. Вчера Витёк его пугал местными страшилками, якобы в речке плавают трупы приезжих детей, которых топит местная ведьма. Они выходят из воды в полнолуние и ищут незапертые двери. А холодно так, потому что они выдыхают болотный мёртвый воздух. Витёк ещё успел рассказать про призрак Мёртвой девы, но как только появился Миха, замолчал. Крис так и не узнал подробностей. Если сегодня увидит соседа, обязательно расспросит.
Взяв ведро, Крис направился к сетчатой загородке с кроликами, черешня как раз росла посередине и накрывала тенью почти всю территорию крольчатника. Стоило скрипнуть калитке, зверьки кинулись в стороны, словно раскатившиеся по полу бусины, и тут же попрятались в норах. Выбрались, только когда Крис забрался на нижнюю толстую ветку. Лазить по деревьям ему не приходилось. Если бы ветка находилась чуть выше, осталась бы баба Люба без черешни. Древолаз из Криса получился неуклюжий и шумно сопящий. Отдышавшись, он одернул задравшуюся рубашку и оглядел спелые ягоды. Дерево словно протягивало их, умоляя освободить прогнувшиеся ветки от тяжелого изобилия.
Крупная, желтая черешня с розовыми боками напоминала скорее сливы, на вкус оказалась почти приторной и прозрачной, как мёд. Собрав полное ведро, Крис сел на ветку и спустил вниз ноги. Он устал и вспотел, снова проснулся утомительный голод. Он даже от молока бы сейчас не отказался, но категорически запретил себе его пить. Сказал, не любит, значит, не любит.
Он бросил взгляд на соседский двор: судя по всему, Витёк ушёл пропалывать неведомую картоху, а значит, вкусного обеда ему не видать. Внизу зашуршали кролики. Пока Крис сидел на дереве, они осмелели и выбрались на поверхность. Перебегали от норы к норе суетливо и быстро, будто играли в «Выше ножки от земли» и спешили занять безопасное место. В отличие от взрослых кроликов, малыши почти не прятались. Крис наблюдал за ними с радостным изумлением. Некоторым дал имена, задумал поймать хотя бы одного и потискать.
А вдруг мама разрешит взять крольчонка домой? Держат же кроликов в квартире, как домашних питомцев. Не успев дофантазировать, Крис застыл, пораженный неприятным воспоминанием: неизвестно еще, где будет его дом, когда он вернётся в Краснодар.
Закончив с черешней, Крис отнёс два полных ведра на кухню и вернулся к тазу. Пощупал воду и убедился, что она уже прогрелась. Раздевшись до трусов, он повесил чистые вещи на край сетчатой загородки, а грязные сложил кучкой на пенёк, сверху водрузил кусок корявого потрескавшегося мыла. Баба Люба выдала этот брусок ещё вчера специально для стирки и назвала его «хозяйственным». Мыло напоминало обрубок дерева и не внушало надежды, что им вообще что-то можно отстирать. Казалось, что его самого не мешало бы вымыть.
По размеру, да и по форме, таз напоминал детскую ванночку, в которой не так давно купалась его младшая сестра. Пару лет эта ванна висела на балконе, а потом куда-то пропала. Крис не задумывался, куда девалась их детская одежда и игрушки, когда они из них вырастали. Но перед исчезновением всё сначала пылилось на балконе — своеобразный перевалочный пункт, а может, телепорт в сказочный мир забытых и ненужных вещей.
Крис сел в воду и согнул ноги. Несколько секунд молча разглядывал три белые складки на животе, сильно увеличившиеся от нелепой позы. Как вообще в этом тазу можно нормально мыться, да ещё в таком положении? Между разведённых ног образовалась небольшая заводь. Он сложил ладони лодочкой и, набирая в них воду, принялся плескать на плечи и живот. Чувствовал себя до безобразия нелепо, хорошо, что его скрывали заросли крапивы и курятник. Вода быстро помутнела, после такого полоскания её стало заметно меньше. Из кучи грязных вещей Крис вытянул рубашку. Намылив кровавые разводы, окунул ткань в воду. Пятна чуть побледнели, но не отстирались. Крис чуть привстал, чтобы снова взять мыло, но, услышав шорох, замер в нелепой позе.
Внимательно осмотрев заросли крапивы, он медленно перевел взгляд на загородку для кур и плюхнулся в таз, стыдливо прикрывшись мокрой рубашкой. У сетчатой калитки стояла девчонка. Высокая, растрёпанная и босая. Волосы, небрежно скрученные в жгут, лежали на её плече, словно толстая лохматая змея. Из косы то тут, то там торчали пятнистые чёрно-белые перья. Полуденное солнце висело за спиной незнакомки и очерчивало её золотистым абрисом, затеняя черты лица и пронзая розовым светом оттопыренные круглые уши.
Она стояла абсолютно неподвижно, оттого развевающееся на ветру легкое платье и перья в волосах выглядели ещё более диковинно. Крис тяжело сглотнул, пальцы сильнее вцепились в воротник мокрой рубашки. Незнакомка не моргала, прожигала его глянцевыми глазищами, похожими на чёрные виноградины, и молчала.
Он неловко улыбнулся. Сидит тут в тазике, почти голый, мокрый и смешной, хуже ситуации и не придумаешь, хорошо ещё, что он трусы не снял.
— Ты… Славка? — Он едва не назвал её Маугли, в последний момент передумал.
Она кивнула.
— Ты зачем кур воруешь? — выпалил Крис первое, что пришло в голову.
Девочка усмехнулась и, подняв руку, покрутила пальцем у виска. А потом покачала головой.
Крис недоверчиво нахмурился, поймал взглядом вторую руку с пучком разноцветных перьев.
— Перья воруешь?
Немного помедлив, она кивнула и наконец-то моргнула. Крис уже подумал, что она вовсе не умеет моргать, или ей это не нужно, как рептилии.
Славка приблизилась к нему на шаг и, по-птичьи склонив голову, оглядела всего: от торчащих из таза ног до влажной макушки. Крис заёрзал и чуть отклонился.
— Ты почему молчишь?
Славка пожала плечами и снова не ответила.
— Ты не можешь говорить? Это, как его… немая?
Славка снова задумалась, но в этот раз не кивнула. Оглядела пучок перьев в руке и небрежно почесала оттопыренное ухо.
