Глаза как зеркало: зрение и видение в культуре. Сборник статей - Коллектив авторов

В 2015 году в рамках семинара «Визуальное в литературе» состоялось несколько заседаний, посвящённых фотографическому в поэзии. Результатом трудов участников семинара стал небольшой электронный сборник, в который вошли стихотворения, выбранные для обсуждения на заседаниях. Данная статья – продолжение исследования, начатого в рамках семинара.

В процессе обсуждения были выявлены темы и мотивы, характерные для поэтических произведений, так или иначе связанных с фотографией. Мотив воспоминаний, одиночества, желание вернуть ушедшее и невозможность его вернуть – всё это лишь одна цепь мотивов, связанных с темой прошлого. В то же время ощущение остановленного мгновения, хоть и оставшегося позади, но запечатлённого счастья, ничуть не менее важны, хотя потеря, стагнация и даже смерть – гораздо более частотные мотивы в поэзии о фотографии. Двойственность фотографического искусства перекладывается и на вербализацию впечатлений от него зрителя, с самой фотографии – на слово о фотографии.

Поскольку в рамках семинара речь шла в основном о поэзии начала-середины XX века, нам стало любопытно проследить развитие указанных тем на примере стихотворений современных поэтов. В качестве материала были выбраны произведения современных американских и английских поэтов, опубликованные на сайте Chicago Poetry Foundation и в выпускаемом им журнале Poetry20.

Указанный круг тем и мотивов за почти полвека никуда не делся – напротив, лишь усилился и дополнился ещё несколькими важнейшими аспектами, о которых будет сказано после.

Важно упомянуть, что слова photo, photograph, photography упоминаются в стихотворениях, так или иначе связанных с массовой культурой, модой. При этом сюжето- или композиционно-образующим элементом фотография в таких стихотворениях не становится, а посему не станет объектом нашего пристального интереса. Однако очередное проявление двойственности фотографии как вида и как объекта искусства (связь как с массовостью, так и с элитарностью) нужно учесть. Примером могут послужить следующие цитаты из стихотворения «Плацебо» Мей-Мей Берссенбрюгге, где модная индустрия, включающая в себя в том числе фотографию, изображается как своего рода средство для отвлечения от проблем.

…I feel love from the fashion community as light from photographs of others’ bodiesas light from their scrutiny of my photograph in a dress bold enough to sustainthe penetration of disembodied light of my entrance…

…People I’ve seen in magazines seem very tall, their features enlarged from beingphotographed…

Один из ярких примеров развития темы прошлого и темы одиночества в связи с фотографией – стихотворение молодой американской поэтессы Кирби Ноултон «Stop bath».

most of my regrets have to do withwater,light filtered through shower curtain,your skin like yellowed paper.i sat on bathroom tiles coldlike clammy hands i didn’t wantto holdand waited for you.i didn’t think to be embarrassed then.

neither of us could sleepthat night. the floorboards creakedand only now do i feel guiltyabout sneaking into bed with you.

but that was months ago.in a room i’ll never see againparts of us have begun to die.

they say that everyseven years your body replaces eachcell it has ever known.

soon i will be new again.

some nights in my dorm roomi wake up crying and there’snothing humble about it.when moonlight spills across mybed like ilfosol-3, gets caught in mythroat like a soreness,

it isn’t because i miss you.rather, the dark room atmy old high school where i used tongs

to move your picture from onechemical bath to another.in a room i’ll never see againyour face develops right in front of me.

Самые большие мои разочарования – из-за воды,Из-за света, профильтрованного сквозь водяную завесу,Из-за твоей кожи, похожей на пожелтевшую бумагу.Я сидела на кафеле в ванной, холодном,Как влажные руки, которые противно пожимать,И ждала тебя.Я не думала, что после испытаю смущение.

Ни один из нас не мог заснутьТой ночью. Половицы скрипели,И только теперь я чувствую свою винуЗа то, что прокралась к твоей постели.

Но это случилось месяцы тому назад.В комнате, которую я больше никогда не увижу,Часть нас уже начала умиратьГоворят, каждыеСемь лет наше тело замещает каждуюКлетку, которую оно когда-либо знало.

Я скоро обновлюсь вновь.

Иногда по ночам в своей комнате в общежитииЯ просыпаюсь в слезах, и в этомНет ни доли унижения.Когда луч лунного света проливается на мою постель,Как Ifosol-3, и застревает у меняв горле, как боль,

Это не потому, что я скучаю по тебе.Скорее, дело в тёмной комнатеВ моей старой школе, где я использовала щипцы,

Чтобы переносить твоё фото из однойХимической ванны в другую.В комнате, которую я больше никогда не увижу,Твоё лицо проявляется прямо на моих глазах.

Проявка фото в нём неизменно связана с прошлым, даже сам процесс проявки описывается с помощью форм прошедшего времени «I sat on bathroom tiles… and waited for you» – последнее можно понять и в прямом смысле (ждала тебя), и в переносном, в связи с проявкой (ждала, пока проявится твоё лицо на фото). «But this was months ago»; «I used tongs to move your picture from one chemical bath to another» – всё это указатели на прошлое, равно как и «кожа, похожая на пожелтевшую бумагу» («your skin like yellowed paper») – словно бы фотография была сделана много лет назад. В какой-то степени процесс проявки заменяет для героини сами чувства: она чувствует сожаление и смущение не в связи со своей любовью как таковой, а в связи с процессом проявки («most of my regrets have to do with water, light filtered through shower curtain»). Ролан Барт в своей знаменитой «Camera lucida» писал о тесной связи фотографии и её референта, т.е. запечатлённого на ней объекта: «Фотография как бы постоянно носит свой референт с собой. В центре пребывающего в движении мира фото и его референт поражены любовной и мрачной неподвижностью»21. Нельзя ли считать стихотворение К. Ноултон наглядной иллюстрацией к теоретическим рефлексиям исследователя? Если любовь отождествлять с химией, то это – одна из модификаций: процесс проявки с помощью химической ванны любимого лица, который остался в прошлом – вот самая большая потеря героини. Только в последних двух строках проявка связывается с настоящим временем, но лицо тем не менее проявляется в комнате, которую героиня больше никогда не увидит («in the room I’ll never see again» повторяется в стихотворении дважды). Это – область прошлого, воспоминаний, то, чего героиня больше никогда не увидит воочию, но что постоянно всплывает в её памяти, как проявляющееся на фотографии лицо.

Момент проявки становится в рамках стихотворения своего рода перформативным актом: фотография проявляется, вызывая воспоминания, и тем самым побуждает героиню к «действию словом». До «действия словом» произошло другое действие, ничуть не менее, если не более значительное. Целая история отношений сводится к одной фотографии, рассказавшей об этом ещё до того, как героиня вербализовала то, что на ней увидела.

В стихотворении Ли Херрика «What Is Sacred?» фотография как воплощение воспоминания становится вещью поистине священной.

I have no idea what priestsdream of on Christmas Eve, what prayer

a crippled dog might whine before the shotgun.I have no more sense of what is sacred

than a monk might have, sweeping the templefloor, slow gestures of honor to the left,

the right. Maybe the leaf of grass tells uswhat is worthwhile. Maybe it tells us nothing.

Perhaps a sacred moment is a photographyou look at over and over again, the one

of you and her, hands lightly clasped like youdid before prayer became necessary, the one

with the sinking cathedral in Mexico City rising upbehind you and a limping man frozen in time

to the right of you, the moment when she touchedyour bare arm for the first time, her fingers

like cool flashes of heaven.

Я не имею ни малейшего понятия, о чём священникиМечтают в сочельник, какую молитву

Воет искалеченная собака перед выстрелом из ружья.У меня больше нет чувства священного,

Которое может быть у монаха, который моетПолы храма медленными, полными достоинства движениями, влево,

вправо. Может быть, лист травы расскажет нам,что есть стоящего. Может быть, он ничего нам не расскажет.

Возможно, священный момент – это фотография,на которую ты смотришь снова и снова, та,

Где запечатлены ты и она, и ваши руки сложены,Так, как вы их складывали до того, как молитва стала необходимой; та,

На которой оседающий собор в Мехико, выситсяЗа вашими спинами, и хромой человек, застывший во времени,

справа от вас; момент, когда она дотронуласьдо твоей руки в первый раз, и её пальцы были

как холодные отблески рая.

«Остановленное мгновение» ставится поэтом выше храма, молитвы, выше монахов, «полных достоинства». Заметная аллитерация (S, T, F, H, R) как бы заставляет строки звучать как шёпот, как сокровенную молитву. Важно описание фотографии – и вот он, первый экфрасис, с которым мы сталкиваемся в нашей статье. Двое на фото изображены словно молящиеся, а в холоде её пальцев – «холодные отблески рая». Руки влюблённых сложены так, «как ты складывал их до того, как молитва стала необходима» – настоящему священному мгновению не нужны слова и не нужны молитвы. Здесь раскрывается важное для лирического героя – и, видимо, для поэта – свойство фотографии: она говорит без слов и выражает невыразимое. Не коррелирует ли это со словами Беньямина о том, что человек при помощи вспомогательных средств фотографии узнаёт об «оптически-бессознательном… так же, как о бессознательном в сфере своих побуждений он узнаёт посредством психоанализа». Фотография говорит и «действует», оживляя память – и порождает перформативный акт.