Том 7 (сборник) - Алексей Мефодиев

– Во-во. И я о том же. Еще неизвестно, как Главный к этому отнесется. Да и черт его знает, что он по этому поводу вообще думает.

– Что ж теперь, это дело так оставить? А если он завтра в рукомойник гостиной срать начнет, иностранец этот? Тогда как?

– Ну, пока-то не начал. А потом знаешь, что? А может, теперь так принято? – еще тише прошептал осторожный сосед справа.

– Что принято? – удивился сосед слева.

– Ну, это… В гостиной, в рукомойник, того… Для скорости, так сказать, чтобы от работы не отрываться надолго. Туалеты-то у нас, не забывай, на другом этаже. Пока туда дойдешь. А тут, чтобы время не терять. А время наше с тобой, принимая в расчет уровень его немаленькой оплаты, сам знаешь, какое дорогое.

Да и вообще, сейчас, знаешь, брат, очень многое меняется. Новые подходы везде. Ты сам прикинь. И в образовании, и в медицине…. да куда ни плюнь. А он же, все-таки, иностранец. Не зря его Главный к нам в Совет заседать пригласил. Поди, знает, как правильно, чтобы время не терять, – при этих своих словах сосед справа задумался. Сосед слева тоже молчал.

– Я так думаю, пока об этом не надо никому говорить. Лучше подождать. А то, как бы чего не того не вышло… – резюмировал после паузы сосед справа.

Сосед слева внимательно посмотрел на своего коллегу и кивнул головой:

– Прав ты, как всегда.

Иностранец же, закончив свое дело, не теряя времени, ретировался в зал заседаний, где с характерным для подобной ситуации чувством облегчения устроился на своем месте. Звон часов ознаменовал четвертый час ожидания появления Главного. И тут по огромному пространству, словно дуновение обжигающего воздуха, ненароком вырвавшегося из мартеновской печи, пронесся шепот: «Идет!». Большие руководители стали спешно занимать свои места, и на лицах у всех присутствующих отразилась чрезвычайная сосредоточенность, свойственная людям, вовлеченным в решение больших и сложных государственных задач, требующих полной самоотдачи.

Иностранец и без того был наслышан, что большие и малые руководители некоторого царства, некоторого государства самоотверженно работают не покладая рук, но чтобы они трудились так много, он предположить все-таки не мог, пока не убедился в этом воочию.

Dum spiro, spero[1]

Даже не знаю, зачем я взялся за это дело! Я имею в виду писательство. Ведь никогда не помышлял ни о чём подобном. И к книгам-то из разряда художественной литературы со школьной скамьи не притрагивался. Где уж там писать! А вот, случилось. Сел в самолет, открыл компьютер, но вместо того, чтобы, как обычно, смотреть какой-нибудь фильм – я их с недавних пор всегда заблаговременно скачиваю, – начал вдруг печатать, да так увлекся, что просто не могу остановиться, и все тут. Нахлынуло. Понимаете? Так весь полет и писал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Dum spiro, spero – пока дышу, надеюсь (лат.).