Снежный человек - Раиса Торбан

Тодди сразу же оживился:

— Замечательная вещь! Здесь, в лесу, такие вещи вам и присниться не могут.

— Покажи! — подвинулись к нему ребята.

Тодди торжественно вынул из кармана и показал нашим ребятам действительно невиданную ими игрушку: наручники для преступников.

Тодди очень гордился ими, а куплены они были им вот по какому поводу.

В Америке у одного мальчика из их квартала был игрушечный «машин-ган» — ручной пулемет. Всегда, когда они играли в гангстеров,[10] этот мальчик важничал и брал себе в игре главную роль, сам отстреливался от «полисменов» из своего пулемета.

Сколько раз Тодди просил его дать пострелять. Но мальчик не давал и поручал Тодди самые второстепенные роли в игре.

Тодди обижался. Он заработал денег и купил себе эти наручники в самом шикарном игрушечном магазине.

Хоть они и игрушечные, но совсем как настоящие! В первой же игре Тодди догнал этого мальчика, надел на него наручники и как следует поколотил: не важничай.

— Давайте играть в гангстеров, — предложил Тодди, и так как ребята не знали, кто такие гангстеры, то Тодди с большим знанием дела рассказал ребятам о знаменитых бандитах Америки.

— Они никого не боятся! — восхищенно говорил Тодди. — Грабят, убивают… Когда их осмелится преследовать полиция, они устраивают на улицах настоящие бои с пулеметами, броневыми автомобилями и гранатами. Замечательно! Они крадут детей у богатых и требуют за них выкуп. Если родители денег не дают, они их детей убивают!

— У нас бы таких гангстеров в два счета словили бы и расстреляли, — сказал Тяхтя.

Поселковым ребятам игра «в гангстеры» не понравилась. Кому же охота играть в таких, которые грабят и убивают детей?

Так игра и не состоялась, но зато ребята познакомились.

Глава IX. РЕБЯТА-МИЛЛИОНЕРЫ

Через три дня после приезда канадцев в поселок Иван Фомич ввел в класс маленьких канадцев.

— Вот вам, ребята, новые товарищи — Тодди и Мери.

— Кузнечик, Кузнечик, садись со мной! — звали девочки. В этот день ребята писали сочинение на тему: «Кто кем хочет быть».

Иван Фомич спросил новеньких — сначала Мери, а после Тодди, — кем они хотят быть.

— Я хочу быть Черным Робом, — сказала рыженькая Мери и очень удивилась, когда узнала, что в этой школе никто не знает про Черного Роба. Мери охотно рассказала о нем.

Черный Роб — негр, он рабочий и боксер.

Он отличался страшной силой. Во время забастовки Черный Роб на своем посту один справился с напиравшими на него штрейкбрехерами.[11] Он расшвырял их, как яблоки. И никого не пустил на завод. Его боялись даже полицейские.

А полицейские избили ее отца за то, что он бастовал. Отец все кашляет…

Она хотела бы сделаться сильной, как Черный Роб. И всыпать им как следует.

— А ты кем хочешь быть? — спросил учитель Тодди.

Тодди встал и вежливо ответил:

— Я хочу быть гангстером или… миллионером. Иван Фомич усмехнулся:

— Это почти все равно.

— Лучше миллионером… богачом, — поправился Тодди.

— Н-ну… — протянул белобрысый Тяхтя и с удивлением открыл рот.

Ребята молча во все глаза уставились на Тодди.

— Разве это плохо? — с замешательством спросил Тодди.

— Очень плохо! — пропищала маленькая Лина. — Как только ты сделаешься богатым, у тебя сейчас же вырастет живот, огромный, как барабан, а изо рта клыки вылезут.

— Я хочу иметь много денег, — сказал Тодди.

— А зачем тебе много денег? — спросил учитель.

— Как зачем? — удивился Тодди. — Я хочу купить себе автомобиль, ножик перочинный, аэроплан, небоскреб и другие мелочи. И еще я не хочу работать, как мой отец.

— В нашей стране этого нельзя. Все, кто хотят много покупать, должны много и очень хорошо работать.

«Какая удивительная страна!» — подумал Тодди.

Тодди очень хотелось сделаться богатым. Но как? Он не знал. Обстановка на лесоучастке не представляла для него никаких возможностей.

Сервис?[12] Но лесорубы и их семьи делают для себя все сами… и никто из них не нуждается в его услугах… А если что и сделаешь для них, то говорят: спасибо… хороший мальчик… или молодец, а чаевых не дают. Вот и денег нет… Торговать тоже нечем.

Тодди попытался продать кому-нибудь из детворы прекрасные стальные браслеты — наручники для преступников, но это не вышло.

На школьной «бирже» в поселке котировались такие ценности, как разные там «блесны»… Причем ребята с азартом и с большим знанием разбирались в их типах: Норвега, Женева, Байкал, Уральская, Ложка…

В большой цене были рыболовные крючки, лески, поплавки, искусственные мухи.

Вот что требовалось.

Но для любого дела необходим хоть небольшой, но капитал…

После уроков ребята повели канадцев знакомиться с поселком. От школы они спустились прямо на берег, к озеру.

Озеро спокойно голубело в каменной котловине. Только серебристо-серая полоса протекавшей через озеро реки выделялась на фоне спокойной голубизны.

По всему берегу стояли штабели готового к сплаву леса. У сплоточных станков шла горячая работа.

Ребята подвели канадцев поближе.

— Это «Ларсен», — важно пояснил Юрики. — Станок. Станок состоял из двух брусчатых, соединенных между собой деревянных поплавков, на которых закреплены были два разъемных железных кольца.

Двое рабочих, стоя по обеим сторонам станка, натаскивали баграми бревна в эти кольца.

После того как кольца наполнялись до отказа, бревна погружали в воду и связывали двумя цепями, а цепи плотно закрывали на замок.

Затем кольца открывались и, связка бревен выплывала из станка в озеро.

— Хороша пачечка! — восхищенно крикнул Тодди.

— Это наша машина, — гордо сказал Юрики.

Тодди усмехнулся с недоверием. Юрики это не понравилось.

— Думаешь, не наша?! Все: доски, завод, лес и озеро — все наше! — с вызовом сказал Юрики и носком ободранного камнями ботинка ковырнул ямку.

Тодди смотрел на полинявшую от частых стирок и солнца рубашку Тяхти, на скромно одетую Анни, на побитый ботинок Юрики…

— Правда, что все это — лес, озеро, машины и дома — ихние? — спросил Тодди поравнявшегося с ними, пожилого человека.

— Правда, — серьезно ответил тот.

— Так вы миллионеры? — спросил Тодди ребят.

— Мы даже больше, — гордо сказал Юрики.

— Это наш Тикка, охотник, — шепнули ребята канадцам, указывая на пожилого человека. — Он все знает, про всех зверей. Он видел своими глазами постройки бобров, может трубой приманить лося, а лесного хозяина, мишки, нисколько не боится. И еще он герой гражданской войны… старый партизан.

Тодди с интересом разглядывал старого охотника.

Теплая шапка Тикки была сдвинута на затылок. Мелкие капельки пота выступили на лбу. Поверх русской рубахи на нем был надет грубошерстный вилапайет[13] и штаны из «чертовой кожи», заправленные в мягкие чуби.[14] От чуби пахло древесной смолой. За спиной Тикки висело ружье какого-то, никому не ведомого образца.

Охотник смотрел на Тодди, улыбался весело и чуть-чуть насмешливо.

Старым Тикка казался только ребятам. Во-первых, потому, что у него была седая борода и седые волосы; во-вторых, потому, что пятьдесят пять лет казались им солидным возрастом.

На самом деле Тикка был еще не старым, крепким человеком и хорошим работником. Он любил ребят, и они все ходили к нему лить пульки, пострелять из его ружья, но главным образом послушать сказки, игру на кантеле[15] и рассказы про зверей.

Ребята окружили его.

— Деда Тикка, приходите в школу глядеть нашу винтовку. Шефы подарок прислали… Иван Фомич будет нас обучать стрельбе.

— Ладно, приду, — пообещался Тикка. — А вы теперь заважничали, уж ко мне и ходить перестали.

— Нет, нет, — поспешили заверить его ребята.

— Мы вот и сегодня хотели к вам прийти, просить, чтобы вы деда Мороза у нас на елке представляли…

— Я не умею представлять, — попробовал отказаться Тикка.

Но ребята живо объяснили ему, что требуется от деда Мороза, и так умильно просили, что Тикка не выдержал и согласился.

Солнышко опускалось за вершины леса. Озеро потемнело.

По его стальной глади небольшая «варповалка»[16] тянула за собой последние плоты леса. В чистом воздухе хорошо были слышны работа мотора и лязг лебедочной цепи. Рабочий день шел к концу. Затихали голоса сплавщиков. Люди на берегу заговорили тише и на минуту умолкли совсем.

Рыбачья лодка искусно лавировала между камнями, выступающими из воды. Острые хребты подводных кряжей напоминали спины каких-то чудовищных морских рыб.

А на берегу камни были гладкими, обточенными. Словно кто-то нарочно брал каждый камешек и шлифовал его в отдельности.