Охота на мужа - 2, или Осторожно - разочарованная женщина - Юлия Шилова

- Здо-ро-во. А у ме-ня ничего не по-лу-чалоеь.

- Это легкая мозаика. Я собирала в тысячу раз сложнее.

- Я ска-жу своему папе, чтобы он ку-пил тебе много мозаик. Я хо-чу научиться их соби-рать так же быстро и пра-вильно, как ты. А в шаш-ки ты уме-ешь игр-ать?

- Умею. И в шашки, и в шахматы, и в карты.

И даже в морской бой.

- Здо-ро-во. Я знал, что нам с то-бой ни-когда не бу-дет скучно.

Неожиданно урод поднял глаза и уставился на мою грудь. Мне стало не по себе. Я поняла, что этот пристальный взгляд не такой уж безобидный и случайный. В этом взгляде читалась похоть. Настоящая мужская похоть, говорившая о том, что в теле урода бушуют самые настоящие мужские инстинкты.

- А у те-бя есть муж?

- Муж?!

Признаться, вопрос привел меня в замешательство.

- Мужа нет, но у меня есть любимый мужчина.

- А почему он те-бе не муж?

- Потому что мы еще не успели расписаться.

Для того чтобы двое стали законными мужем и женой, им нужно какое-то время встречаться, узнать друг друга как можно лучше. Ведь брак - очень серьезный шаг, а в нашей стране слишком много разводов.

- Почему?

- Что - почему?

- Почему много разво-дов?

- Наверно потому, что слишком много поспешных браков. Мне кажется, что в браке нельзя спешить. Лучше долго искать, чем долго жалеть.

Хотя мы с моим другом уверены в своих чувствах и знаем друг о друге достаточно... Возможно, мы уже оба готовы для того, чтобы стать законным мужем и женой.

Урод затряс головой. Я отодвинулась подальше. Глядя на такую рожу, трудно понять реакцию на мои слова. То ли он просто кипел от злости, то ли скалился, а то ли просто воспринял с юмором то, что услышал.

- Это хо-ро-шо, что у те-бя нет мужа. - Урод сел прямо на мозаику и положил мою руку на свою уродливую ладонь.

- Что ж хорошего?

- То, что ты сможешь выйти за-муж за меня.

Эта перспектива привела меня в состояние ужаса. Я убрала руку и отодвинулась.

- Я по-го-во-рю об этом со своим па-пой.

- О чем?!

Посмотрев на своего потенциального жениха, я почувствовала приступ тошноты и с огромным трудом сдержалась, чтобы не заехать ему по уродливому лицу.

- Но ведь тебе нет восемнадцати?! - истерично воскликнула я.

- Мне уже семнад-цать, - как ни в чем не бывало пропел урод.

- Ты разве не знаешь, что в брак вступают с восемнадцати лет?! Ты еще слишком молод, чтобы думать о женитьбе.

- Я это знаю. Но ведь бы-вают и не-пред-виденные обстоя-тельст-ва.

- Какие еще непредвиденные обстоятельства?

- До-пустим, если ты за-бе-ременеешь.

- От кого?!

Я поняла, что задала весьма неосторожный вопрос. Ответ, вне всякого сомнения, не принесет мне ничего хорошего. Я заранее знала этот ответ и страшно боялась его услышать.

- От ме-ня, - прозвучало как приговор.

- - От тебя?!

- А по-чему бы и нет! У ме-ня очень качественное се-мя. Мне об этом ска-зал мой домашний врач. Он ска-зал, что лю-бой жен-щине, которая бу-дет со мной близка, бу-дет очень тяжело пре-дохра-няться. Семя слишком мощ-ное.

- Бог мой, - пробурчала я и, резко поднявшись с пола, направилась к выходу.

- А как же мо-за-ика?! - послышались мне вслед слова урода. - Ты ведь еще не все соб-ра-ла!

- В следующий раз. Как-нибудь в следующий раз...

- Но я хо-чу сейчас!!!

- Хотеть не вредно.

- Если ты бу-дешь так со мной разго-ва-ривать, то я ска-жу своему па-пе и он сделает из тебя герба-рий. Ты бу-де-шь ле-жать рядом с моими стре-ко-зами и ба-боч-ка-ми.

- Уж кого нужно засушить, так это тебя, чтобы все поражались, какие ошибки может творить природа, производя на свет таких страшных уродов, быстро выпалила я и выскочила из комнаты.

Забежав на кухню, я встретилась с домработницей Еленой Михайловной, которая лениво возилась. Увидев меня, она улыбнулась и повела плечами.

- Обед скоро будет готов. Может, пока что-нибудь перекусишь? - ласково спросила она.

- Боюсь, у меня еще нет аппетита.

- Тогда выпей чашечку кофе. Это взбодрит.

- От чашечки кофе не откажусь.

Сев в самом дальнем углу довольно просторной кухни, я сделала несколько мелких глотков горячего ароматного кофе, стараясь сдержать нахлынувшие слезы. Заметив на своем теле нервную сыпь, я невольно издала хриплый стон и чуть было не ошпарилась горячим кофе - руки мои тряслись. Услышав этот вскрик, женщина обернулась и растерянно посмотрела на меня.

- Вам по-прежнему плохо? - тихо спросила она, обращаясь ко мне то на "вы", то на "ты".

- - Да, я все еще не могу прийти в себя и оправиться от того нервного потрясения.

- Нервы нужно беречь смолоду, потому что в старости это будет сделать намного тяжелее. Я думаю, тебе нужно подружиться с Лешиком, иначе могут быть большие проблемы.

- Подружиться?!

- Вот именно. Ты не смотри, что он такой уродливый и совсем не симпатичный. Ты должна знать, что от него многое зависит. Его отец любит свое чадо больше жизни и всегда идет у него на поводу. Он исполняет все его прихоти и старается сделать все от него зависящее, чтобы Лешик комфортно себя чувствовал и не вспоминал про свою внешнюю ущербность.

- Вы считаете, что он ущербен только внешне?! Уроды не только уродливы телом, они уродливы и душой.

- Лешик вполне здоровый, полноценный, умный и физически развитый мальчик, - сказала, как отрезала, женщина.

- Мне кажется, вы его переоцениваете. Представляете, он заявил, что мы можем пожениться и я могу от него родить.

- Он не преувеличивал. В плане физиологии он совершенно нормальный мальчик без каких-либо отклонений. Его отец ждет, что у него обязательно будет наследник. Кстати, хоть Лешин отец и прячет свое чадо в этом доме от назойливых глаз и даже несмотря на то, что мальчик не бывал на улице, а получал знания в этих стенах от учителей, занимающихся частной практикой, он завидный жених, за которого пошла бы любая мало-мальски смышленая женщина.

- Надо же. А мне кажется, что его будущей ясене можно соболезновать, но только не позавидовать. Да и вообще, я сомневаюсь, что найдется такая дура.

- У Лещика в банке приличный счет, который ежемесячно пополняет отец. По крайней мере его ясене не придется работать, а ото очень важно в наше жестокое время. Большинство современных женщин пашут сутки напролет без отпусков и выходных дней в надежде встретить достойного мужчину, который взял бы на себя материальные заботы о семье и позволил бы женщине соответствовать ее прямому предназначению.

- А какое прямое предназначение у женщины?

- Рожать детей и поддерживать семейный очаг. В общем, заниматься хозяйством.

- Боже мой, какое страшное предназначение!

Я бы не хотела наниматься хозяйством. Женщина должна заниматься любимой работой, иначе она потеряет уважение мужчины. Хотя в наше время все поменялось. Мужчины боятся самостоятельных женщин. Они предпочитают домашних безропотных куриц, которые уже давным-давно утратили чувство собственного достоинства, защищая собственную слабость разговорами о семейном чувстве долга. Наверно, нет ничего унизительнее, чем находиться на содержании у гадкого урода, сделавшего состояние за счет своего отца. Ложиться с ним в одну постель, восхищаться его уродливым телом, внушать ему то, что он самый красивый и желанный мужчина, притворяться, имитировать оргазм, пряча подальше жуткую брезгливость, и рыдать по ночам в подушку, проклиная свою страшную жизнь, успокаивая себя тем, что у тебя есть семья, и не важно, какая она, главное, что она есть и что твой муж - добытчик и тебе не приходится, как многим другим женщинам, думать о хлебе насущном, а сами по себе деньги стоят того, чтобы ради них многое терпеть. Кому нужна эта терпеливая жизнь? А за любое терпение приходит расплата. От этого никуда не денешься. Деньги нужны нам для того, чтобы чувствовать себя свободными, полноценными и независимыми, но только не затем, чтобы чувствовать себя терпеливыми.

Я не сомневалась, что домработнице не понравились мои рассуждения. А может быть, они затронули в ней что-то личное. Во всяком случае, она молча отошла к раковине, наполненной посудой, и принялась ее мыть. Допив кофе до самого дна, я поставила пустую чашку и спросила уже более спокойным голосом:

- Скажите, а у Леши есть мама?

- Нет, - растерялась женщина.

- Но ведь она же была?

- Конечно, была. Не в капусте же его нашли.

Говорят, она умерла при родах...

- Обидно.

- За что?

- За то, что она лишилась собственной жизни, подарив жизнь такому ничтожеству. Такое глупое самопожертвование. А вы не знаете, она была нормальная?

- В смысле? - непонятно почему, еще больше растерялась женщина.

- Ну, она случайно не отличалась никакими уродствами?

- Говорят, она была очень красива.

- Красива?!

- Красива, - глухо пробурчала женщина и снова принялась мыть посуду.

Я уже хотела было встать со стула, но женщина вдруг повернулась и посмотрела на меня в упор.

- Что-то не так? - спросила я, почувствовав некоторую неловкость.