Охота на мужа - 2, или Осторожно - разочарованная женщина - Юлия Шилова

- Я ба-луюсь ими редко.

- А отец знает?

- Знает. Я люблю не то-лько си-га-ре-ты с коноп-лей, но и ко-леса.

- Какие еще колеса?

- Таблетки. Ты же звез-да. Я знаю, что все звез-ды балуют-ся нар-ко-той.

- Не все. Я не балуюсь. Хотя в шоу-бизнесе довольно много наркоманов. Мне всегда казалось, что люди употребляют наркотики для того, чтобы забыться. Я только ума не приложу, что же хочешь забыть ты? Тебе ведь, по большому счету, и забывать-то нечего. Мне никогда не нравилось забвение. Я люблю воспринимать реальность такой, какая она есть. А уж если мне и хочется немного расслабиться, уж лучше я выпью немного спиртного. По-моему, это лучшее расслабление.

- Я не за-бы-ваюсь, я разря-жаюсь, - по-поросячьи визгливо засмеялся урод. - Так что, с то-бой по-де-лить-ся трав-кой?

- Кури ее сам, - отрезала я и всем своим видом дала понять, что разговор окончен.

Когда урод удалился, я стала быстро ходить по комнате, стараясь не думать о плохом. Хотя о хорошем мне только приходилось мечтать. Неожиданно в моей крайне усталой голове возникла бредовая мысль - а что, если урод сам лично выведет меня на улицу?! Конечно, ни о каком побеге пока не могло быть и речи, но я твердо знала, что готовиться к нему нужно заранее. Урод не такой осмотрительный и подозрительный, как тот мордоворот, под чьим надзором мне пришлось провести около получаса. Гуляя с уродом, я смогу осмотреть территорию, прилегающую к дому, со всеми ее ходами и выходами. Это ничего, что уже темно. Дом хорошо освещен, на аллеях фонари...

Только бы вытянуть урода на улицу. Только бы вытянуть. В конце концов, ему же нужно прогулять свою Стрелку. Должна же она справлять свою нужду.

Недолго думая, я направилась в комнату урода. Дверь была закрыта, но, как только я слегка толкнула ее, она беспрепятственно открылась. То, что мне довелось увидеть, не могла родить даже самая страшная фантазия. Посреди комнаты, едва освещенной ночной лампой, со спущенными штанами сидел урод и громко постанывал. Прямо на нем восседала Стрелка, которую ее возбужденный хозяин держал за задние лапы. Стрелка жалобно скулила, но, к моему удивлению, не старалась ни вырваться, ни укусить хозяина. Она даже не сопротивлялась и не огрызалась, словно ее накачали наркотиками и привели в состояние полнейшего безразличия.

Почувствовав страшное головокружение и чудовищный рвотный рефлекс, я хотела было выскочить из комнаты, но мои ноги стали ватными и никак не желали меня слушаться. Повернув голову в мою сторону, урод слегка дернул плечами, потряс своим безобразным горбом и, издав пронзительный крик, скинул собаку на пол. Стрелка слегка зашаталась, но все же удержала равновесие и поковыляла в сторону объемного кожаного кресла. Жалобно взвизгнув, она забилась под кресло и больше не издала ни звука. Достав из кармана аккуратно сложенную салфетку, урод промокнул свой детский, совершенно недоразвитый член, который поражал своими маленькими размерами.

- Ты при-шла за трав-кой? - как ни в чем не бывало спросил он, натягивая при этом свои штаны.

Я по-прежнему не могла выдавить из себя ни звука и уж тем более пошевелиться.

- Трав-ка закон-чи-лась. Постав-щик приедет толь-ко завт-ра. На-до бы-ло не тормо-зить и сог-ла-шать-ся сра-зу, когда я те-бя спра-шивал.

Как только урод застегнул ширинку и поправил свою рубашку, он ехидно прищурил свои глаза и постучал корявыми пальцами по дубовой крышке стоявшего рядом стола.

- Ты что та-кая пере-пу-ганная? Ско-ро я не смо-гу спать со Стрел-кой це-лых полгода. Когда у нее за-кан-чи-вает-ся теч-ка, она не дает-ся.

Пускает в ход зу-бы и ког-ти. Если она так бу-дет себя вес-ти, я ее убью и еде-лаю из нее чу-че-ло, точно та-кое же, как сде-лал из ее пред-шественни-цы. Она должна чувство-вать во мне не кобеля, а лю-би-мо-го чело-века. Я же чув-ствую в ней женщи-ну и перед тем, как ее иметь, страстно целую ее в кра-сивую пятнис-тую морду. То-ль-ко не взду-май ме-ня ревно-вать. Если бы ты сргласи-лась со мной спать, я бы сра-зу пор-вал со Стрел-кой. Обе-щаю. Я же не ви-новат, что еще с са-мо-го ранне-го детства возбуж-дался при виде со-бак.

Глава 7

Я даже не помню, как выскочила из комнаты.

Как бросилась по коридору и как справилась с раздирающим приступом тошноты. Мне казалось, что сошли с ума не только обитатели этого дома, но и сам дом. Меня охватила чудовищная паника.

Такая паника охватывает все человеческие существа, когда надвигается страшное стихийное бедствие. Я слышала какой-то гул, который витал в воздухе на самом деле или являлся плодом моей больной фантазии. Я кидалась из стороны в сторону и никак не могла выбрать нужное направление и наконец остановиться.

Мне приходилось читать о скотоложестве как об одном из видов сексуальных расстройств, но видеть это ярко выраженное расстройство наяву... Господи, да ведь нет и не было больше греха, чем этот. Это страшно, как же это страшно!

История наказания за подобные сексуальные отклонения насчитывает тысячелетия. За штучки подобного рода в Византии отрезали половой член, в Риме штрафовали, в средневековой Германии и Франции сжигали, а у нас... В нашей стране всегда говорили, что у нас вообще нет ничего подобного. Оказывается, есть. Тут и принудительное лечение не поможет. За такое нужно расстреливать.

Наконец я остановилась. Правда, моя остановка стоила мне очень дорого. Прямо в дверях гостиной я столкнулась с в дупель пьяным паханом, от которого разило таким перегаром, что в пору затыкать нос.

Заметно покачиваясь, он беспардонно отхлебнул из начатой бутылки виски и осмотрел меня с ног до головы придирчивым взглядом.

- Выпить хочешь?!

- Нет. Ни выпить, ни покурить травки.

Мой голос заметно дрожал, а из груди вырывались еле слышные стоны.

- Травки у меня нет. Ею Лешка балуется. Так что если ты увлекаешься наркотой, обращайся к моему сыну. Он по этому делу мастер. Его хлебом не корми, дай косячок забить.

Неожиданно пахан замолчал и слегка подтолкнул меня в гостиную. Я не удержала равновесие и упала прямо на белоснежный кожаный диван.

- Посиди. В ногах правды нет. А что это у тебя такой видок?

- Какой?

- Словно тебя вывели из состояния клинической смерти минуты три назад, не больше.

- Самочувствие плохое.

Меня знобило, в ушах стоял гул. Пахан был не просто пьян, он напился до поросячьего визга и с трудом стоял на ногах. Он по-мужицки грубо притянул меня к себе и, с трудом выговаривая слова, спросил:

- Тебя кто-то напугал?!

Мне захотелось быть откровенной и рассказать, что происходило в комнате урода несколько минут назад, но я каким-то шестым чувством понимала, что моя откровенность может выйти мне боком. Если пахан знает о пристрастиях своего сына к наркотикам, то, вероятно, он знает и о совершенно дикой любви своего сына к животным, в частности к своей собаке. Я тщетно пыталась унять охватившую меня лихорадку и сама не заметила, как перешла на шепот:

- Я же сказала, что у меня плохое самочувствие.

- Ты трясешься как осиновый лист. Я же говорю, тебе нужно выпить виски.

- Я не пью из горла...

Я бы и в самом деле не отказалась от дозы спиртного. Это помогло бы снять стресс. Пахан подошел к стеклянному шкафу, достал ярко-розовую рюмку и налил в нее виски до самых краев.

- Я думаю, так пойдет. Может, тебе еще и шоколадку поломать?

- Спасибо. Не надо.

- Тогда расслабься и получи удовольствие, - недобро засмеялся пахан и чокнулся с моей наполненной рюмкой своей полупустой бутылкой. - Мы люди простые, звезд с неба не хватаем. В кино не снимаемся, фотографам не позируем. Живем себе тихо-мирно в своем доме и никому не мешаем. У нас тут как маленькое государство. Своя маленькая республика. Нам не западло и прямо из бутылки выпить. Что-то не о том стал говорить. Я хочу сказать тост. Я хочу выпить за тебя и моего единственного любимого сына. За то, чтобы вы нашли общий язык и за то, чтобы у вас было все чики-чики. Я думаю, тебя в детстве учили подчиняться воле старших.

Решительно отодвинув рюмку, я резко встала:

- Я за это пить не буду.

- Как это? - опешил пахан.

- Так это. Не буду, и все. За твоего извращенца, наркомана сына. Я не сделаю даже и глотка. А выпить - выпью. Алкоголь мне и в самом деле не помешает. Совсем недавно я увидела такое, о чем даже никогда и не слышала. Твой придурок сын спит со своей собакой. Зрелище, я тебе скажу, не для слабонервных. Твоего сына нужно не жалеть.

Его нужно расстрелять. Хотя и понятно, почему он спит с животными. Он и сам животное. Я выпью за то, чтобы в этом доме воцарилась справедливость, а в твоей голове наконец появился здравый, человеческий разум. Твой сын родился больным нелюдем. У него больное воображение и точно такие же больные рассуждения. Он не просто больной человек. Он ошибка природы. Какая-то нелепая случайность. Словно природа на что-то или на кого-то очень сильно разозлилась и решила выместить свое зло на одном существе, наделив его самыми страшными качествами. Самое страшное это то, что ты здоров. Матушка-природа наделила тебя неплохой внешностью и, наверно, умом, если тебе подчиняются столько здоровых и крепких людей. Непонятно, почему ты идешь на поводу у больного человека... Почему ты не хочешь отдать его в психиатрическую лечебницу или в какой-нибудь научный институт на исследование, Вдруг ему можно помочь! А если нет, то может быть найти такое, что не даст природе допускать такие ошибки в дальнейшем. Пойми, больному не место среди здоровых. Больному место среди больных.