Колдовской апрель - Мерил Хенкс

У Римской площади машину пришлось оставить, так как здесь начиналась пешеходная зона. Сама площадь не слишком впечатляла, в основном из-за бесчисленных палаток, лотков, столиков с сувенирами, тележек с хот-догами и торговцев, усиленно и с истинно итальянским темпераментом расхваливающих свой товар.

Джина, несколько оглушенная их криками, вылезла из машины и огляделась. Мгновенно рядом с ней материализовался смуглый ангел с полотен итальянских мастеров. Ангелу было на вид лет десять, и одет он был в джинсы и футболку с надписью "Rolling Stones".

- Вы англичанка? В отпуске? Давайте ваши чемоданы и ни о чем не волнуйтесь, я за ними присмотрю, пока вы найдете парковку. Потом расскажу вам, как проехать на мойку.

Ангельский вид маленького аборигена отнюдь не гарантировал, что он не утащит ее вещи, едва она отвернется, но Джина понимала, что без чичероне ей не обойтись.

- Ты хорошо говоришь по-английски, малыш.

- Жена моего брата жила в Америке, долго жила, я у нее научился. Ставьте чемоданы прямо сюда, на ступени. Я посторожу.

Все самое ценное у Джины все равно было в сумочке, так что она решила рискнуть.

Когда она тянулась за чемоданом, юбка задралась значительно выше колен, и Джина немедленно поймала пристальный взгляд невысокого толстяка. Неужели Джолли права насчет итальянских мужчин?

Джина попыталась незаметно переложить документы в свою сумку, и парень усмехнулся, став еще больше похож на ангела.

- Так и знал, вы мне не доверяете! Джина вспыхнула от смущения.

- А ты бы как вел себя на моем месте? Как тебя зовут, кстати?

- Паоло Росси. А вас, синьорина...

- Хьюстон. Синьорина Хьюстон.

- Я запомню. И потренируюсь в английском с вашей помощью. Теперь езжайте во-он туда, там платная стоянка.

Когда она вернулась, сжимая в руках квитанцию, Паоло встретил ее горделивым восклицанием:

- Видите, я не вор!

- Вообще-то, синьор Паоло Росси, я была в этом уверена. Иначе с чего бы я оставила тебе свои вещи? Послушай, этот чемодан слишком тяжел для тебя, давай-ка его понесу я, а ты возьми сумку.

- Мы сделаем еще лучше!

С этими словами мальчик лихо свистнул в два пальца, и почти в то же мгновение буквально из-под земли явился еще один ангел. Этому было уже лет семнадцать, и его улыбка была небезопасна для девушек.

- Это Марио, мой брат. Марио Росси. Братья Росси в ту же секунду избавили Джину от тяжести сумок и чемоданов и уверенно повели сквозь толпу прямо к набережной. Здесь, у самой кромки канала толпились в воде - иначе не скажешь - моторки, катера, гондолы, лодки... Все, что может плавать и перевозить пассажиров.

Как раз сейчас к причалу подошел речной трамвайчик, и Джина протянула братьям деньги.

- Спасибо, Паоло, спасибо, Марио... Мальчик спрятал деньги сразу, а Марио смотрел на Джину, не отрываясь.

Улыбка этой синьорины разом заставила Марио Росси позабыть о девушке, которой он сегодня вечером назначил свидание.

- Где вы думаете остановиться, синьорина?

- Мне забронировали номер в отеле "Лун-га". Кампо Долини. Знаете такой?

- Знаю. Это не доезжая Сан Себастьяно. Сойдете на Калле Долини и сразу увидите. Паоло с надеждой спросил:

- Вам понадобится гид сегодня вечером?

- Нет, Паоло, спасибо.

- А завтра?

- Тоже нет, спасибо.

- Жаль. Ладно, тогда - чао, синьорина Хьюстон! И будьте счастливы.

Братья замахали ей руками, а затем растворились в толпе. Джина улыбнулась.

Вокруг плыла Венеция, жемчужина Европы, прекрасная, старинная, похожая на город, который так любил писать Каналетто... Палаццо и мосты, башенки и соборы, старинные каменные дома - все это было таким реальным и в то же время словно явилось из снов о прошлом.

Джон Тернер любил этот город, хотя и не был итальянцем.

Рикардо Хоук тоже любил этот город... К счастью, тяжелый багаж и толпа людей не позволили ей загрустить по-настоящему. Объявили Калле Дол и ни.

Это оказалась узенькая улочка, мощеная камнем, скорее всего, еще во времена монархии. Джина плелась по ней, непрестанно подворачивая ноги и то и дело ставя на землю страшно тяжелый чемодан. Улочка была почти пустой, не считая всего одного человека, который, не торопясь, шел чуть поодаль. Видимо, он просто гулял, потому что так и не обогнал Джину, что было совсем несложно.

Отель с первого взгляда не впечатлял, а со второго - начисто разочаровывал. Узкая грязноватая дверь, окна, выходящие на улицу, закрыты ставнями. Джина приготовилась к худшему, но внутри отель преобразился, словно пещера Алладина. Мраморный пол сверкал, хрустальные светильники и канделябры мерцали, а за стойкой царил очередной ангел, на этот раз с полотен Тинторетто.

Поднявшись на свой третий этаж, Джина отперла номер - и осталась вполне довольна. Чистый, прохладный, просторный, мебель - лишь самая необходимая, ванна и туалет сверкают и пахнут лавандой...

Высокие окна были открыты, но ставни закрыты, чтобы солнце не накаляло комнату. Джина поглядела в щелочку и увидела залитую солнцем площадь, посреди которой, на самом солнцепеке, крепко и самозабвенно спала удивительно лохматая дворняга. Дальний конец площади оставался в тени, и именно там стоял человек... Джина вдруг поняла, что это тот самый, который смотрел на ее ноги на Римской площади. Кажется, он же шел за ней по улице. Она резко распахнула ставни, чтобы рассмотреть незнакомца, пошатнулась и...

Когда она обрела равновесие вновь, на площади не было никого, кроме спящей собаки.

Джина сердито покрутила головой и отправилась в душ.

Под струями теплой воды, ласкавшими ее тело, она вспомнила о Рикардо, и эротические видения захватили ее с такой силой, что пришлось включить воду похолоднее. После душа она переоделась в темно-зеленое платье из японского шелка, надушилась подарком Джолли - духами "Мистика", и сунула ноги в легкие сандалии.

Вещи распаковывать не стала, но, повинуясь внезапному порыву, бросила в сумочку ключи от Каза Розале.

Внизу, у выхода из отеля Джина немного помедлила, изучая карту.

Площадь Сан Марко, затем центр города, потом небольшой канал, там ходят такси, а затем и Каза Розале...

Почему, ну почему она опять вспомнила Рикардо, да еще с такой страстью, что напряглись соски и заныло в груди? Влюбилась? Не может этого быть, они едва знакомы. Были.

И все-таки влюбилась. Во всяком случае, если бы хоть кому-нибудь на свете было дело до Джины Хьюстон и ее переживаний, и этот кто-то спросил бы ее, чего же она хочет, Джина Хьюстон твердо и определенно сказала бы, что хочет провести с Рикардо Хоуком остаток своих дней.

Испугавшись собственных мыслей, она почти бегом бросилась прочь от отеля. Не думать, не думать о нем! Он женат, наверняка женат и счастлив.., ну, почти счастлив в браке, у них куча детей, как у всех итальянцев, а Джина стала просто мимолетной интрижкой, приятным дополнением к деловой поездке в романтический Шварцвальд.

Раздосадованная и опечаленная, Джина решила думать только о Каза Розале. Она знала, что палаццо находится неподалеку от Большого Канала, на Кампо деи Кавалли. Вообще-то синьор Антониони настаивал, чтобы она позвонила ему, как только приедет, но Джине почему-то очень не хотелось этого делать. Она решила, что обратится к синьору Антониони только в самом крайнем случае, если заблудится окончательно.

Она медленно шла по узким улочкам, затем перешла мост с затейливыми чугунными перилами и невольно подумала, какие, интересно, песни пел на таком же, наверное, мосту Труффальдино из Бергамо, ухаживая за своей подружкой Смеральдиной... Так странно было оказаться в месте, описанном в известных с детства книжках! Лондон, собственно, тоже относился к таким местам, но к нему Джина привыкла.

Незаметно подкрался вечер, окрашивая каменные стены домов в золотые тона, вода в каналах темнела, становясь похожей на темно-зеленое стекло.

Вскоре Джина поняла, что окончательно и бесповоротно заблудилась в Венеции. Лабиринт улочек и переулков, часто не имеющих даже названия, увел ее от центра города, и карта, составленная для организованных туристов, оказалась бесполезной.

Пожалуй, самым разумным было бы вернуться обратно к Каналу, но Джина решительно пошла вперед. Ей хотелось увидеть Венецию такой, какой ее знал и любил Джон Тернер; такой, какой ее боготворил Рикардо Хоук.

Глава 4

В большинстве домов ставни были закрыты, отчего здания выглядели слепыми. Правда отнюдь не немыми - сквозь них прорывались звуки музыки, смех, голосили радио и телевизор: верные признаки того, что дома уже собралась вся семья.

Из-за каналов, канальчиков и каналищ идти по прямой было невозможно, и Джина петляла по городу, переходя по бесчисленным мостам с одного берега на другой. У нее уже начисто отсутствовало представление, куда она идет, поэтому она несказанно удивилась, оказавшись именно там, куда и собиралась: на Кампо деи Кавалли.

Судя по всему, площадь получила свое название, благодаря великолепному фонтану, рассыпавшему прохладные брызги в самом центре. Великолепные кони вздыбились в галопе и застыли навсегда, а вокруг них били тугие струи воды. У входа на площадь стоял очень величественный и красивый собор, но народу здесь не было. Только ветерок шуршал листвой нескольких деревьев, под которыми стояли удобные лавочки.