Мертв или жив - Патриция Вентворт

Во время первого антракта Мэг изо всех сил старалась преодолеть это странное состояние, и Билл как умел помогал ей. Они говорили о погоде, о новых правилах уличного движения, о Чили. Разговор об этой стране действовал успокаивающе. Чили так далеко от Англии, от сгущающихся над головой Мэг ужасов.

После антракта Мэг даже смогла следить за ходом действия — правда, как бы глядя на сцену в ненаведенный на фокус бинокль.

Когда спектакль закончился, Билл отвез ее домой. В такси они почти все время молчали, в маленьком лифте, когда вместе поднялись на четвертый этаж, тоже.

Открыв ключом дверь в темный холл, Мэг на момент ощутила озноб. Хотя ей целый год приходилось возвращаться в пустую квартиру, сегодня вечером она выглядела более пустой, чем обычно. Мэг подумала, что, если бы эта квартира была их с Биллом домом, она уже не казалась бы холодной и пустой, она наполнилась бы теплом и уютом. Но эта мысль была какой-то чужой, словно незнакомец, заглянувший в окно. Мэг шагнула через порог и включила свет в прихожей. К собственному удивлению и испугу, она почувствовала, что покраснела… Она быстро пожелала Биллу доброй ночи и закрыла дверь.

Билл спускался в лифте в приподнятом настроении. Он заметил румянец, внезапно вспыхнувший на лице Мэг, — раньше она никогда не краснела из-за него. Это показалось ему весьма ободряющим признаком. Но интересно, что заставило ее покраснеть? Едва ли она могла догадаться, о чем он думает и как ему трудно уходить. Возможно, когда-нибудь они вместе будут возвращаться к себе домой, и тогда им не придется расставаться…

Выйдя из дома, Билл свернул направо. Вечер был темным и теплым; в воздухе ощущался запах дождя. Билл решил отправиться в отель пешком и, перейдя дорогу, зашагал по узкому переулку. Только дойдя до его середины, он понял, что кто-то идет за ним от самого дома Мэг. Странное совпадение — кому еще понадобилось бродить по этим пустынным улицам в такой час?

Билл снова свернул направо в вымощенную кирпичом пешеходную аллею, у входа в которую стоял поперек дороги ряд почтовых ящиков. Дойдя до ее конца, он уже не сомневался, что кто-то его преследует. Неужели какой-то воришка рассчитывает улизнуть с его бумажником? Но зачем вору тащиться за ним так долго? Мелькнула мысль об О'Хара, мучающем Мэг и шпионящем за ней… Но какой смысл? О'Хара либо мертв, либо жив. Гэрратт уверял, что он мертв, а Гэрратт слов на ветер не бросает. Но даже если допустить, что О'Хара жив, зачем ему шпионить за женой, которую он оставил на целый год без всяких средств к существованию? Выйдя из аллеи, Билл быстро подошел к ближайшему подъезду и остановился, прижавшись к двери, надеясь увидеть того, кто следует за ним.

Здесь также стояли почтовые ящики. Билл едва различал их в темноте, но думал, что узнает О'Хара, если тот появится, по характерной походке и самоуверенной осанке.

Убогие дома на обеих сторонах узкой улочки почти соприкасались друг с другом. Ни в одном из них не горел свет. Вокруг ни единой души. Билл начал думать, что ошибся. Если кто-то следовал за ним, то куда он делся?

Внезапно совсем рядом послышались тихие шаги, и в следующий момент кто-то появился на улице.

Билл думал, что узнает О'Хара, но здесь узнавать было некого — у входа в аллею чернела только тень, рост и очертания которой терялись во мраке. Впрочем, очертания отсутствовали — тень почти сливалась с другими тенями. Чтобы проверить, не почудилось ли ему это, Билл отвернулся и снова посмотрел в сторону аллеи — тень оставалась на месте.

— Кто вы, и что вам нужно? — спросил Билл, шагнув от двери.

Тень слегка отступила. Ответа не последовало.

Билл сделал еще шаг вперед, и в тот же миг темноту прорезала яркая вспышка, раздался оглушительный грохот, а в воздухе почувствовался едкий запах пороха. Биллу обожгло левое ухо — он поднес к нему руку, и горячая кровь заструилась у него между пальцами. Тень скрылась в аллее, и Билл помчался за ней, охваченный яростью. Негодяй пытался убить его и промазал только благодаря темноте.

Ведь выстрелил он с расстояния не более ярда.

Подбежав к почтовым ящикам на дальней стороне аллеи, Билл увидел при свете фонаря, что улица пуста. Ему хватило благоразумия не выходить даже на слабо освещенное место.

Он еще плотнее прижался к стене дома справа и огляделся.

Никого. Никто не выбежал из дому и даже не открыл окно на звук выстрела, едва не достигшего своей цели.

Билл понимал, что чудом остался в живых. Как только он выйдет на свет, стрелявший снова попытает счастья. Билл не думал, что таинственный незнакомец скрылся где-то впереди. Скорее всего, он притаился у стены, позволив Биллу пробежать мимо. Настойчивый убийца наверняка стал бы готовиться ко второму выстрелу. С другой стороны, он не мог предположить, что жители домов никак не отреагируют на ночную пальбу.

Подождав пять минут и не заметив ничего подозрительного, Билл выскользнул из аллеи, протиснувшись между крайним почтовым ящиком и стеной дома и добрался до своего отеля без дальнейших приключений.

Глава 7

Закрыв дверь за Биллом Кавердейлом, Мэг прошла в гостиную и включила свет. Точнее, она повернула выключатель, но свет не зажегся. Стоя в дверях, Мэг смотрела на темную комнату — луч света из прихожей падал на пол примерно в ярде впереди нее. Она снова и снова повернула выключатель, но кроме двух щелчков ничего не произошло".

Вернувшись в прихожую, Мэг открыла дверь спальни и попробовала зажечь свет там. Но все опять ограничилось щелчком. Она нахмурилась. Казалось странным, что лампы перегорели сразу в двух комнатах, при том что в прихожей со светом было все в порядке. Мэг попробовала выключатель в ванной и кухне — света не было нигде. У нее не было ни запасных лампочек, ни свечей, так что ей оставалось только ложиться спать в темноте. Конечно, можно было вывернуть лампочку в прихожей и посмотреть, будет ли она гореть в спальне, но при мысли о том, что операцию придется производить в потемках, Мэг стало не по себе. К тому же если все-таки перегорела пробка, то она испортит последнюю лампочку и останется вовсе без света. Подобная перспектива казалась весьма печальной.

Мэг оставила дверь открытой и обнаружила, что может видеть достаточно хорошо. Впрочем, смотреть ей было не на что. Только бы поскорее раздеться, лечь в постель и крепко заснуть, не видя никаких снов. Для этого свет не требовался.

Беспорядочные мысли вертелись в голове Мэг, когда она раздевалась. Платье выглядело неплохо… нужно найти для него подходящую вешалку… это можно сделать наощупь… к ночи стало немного холоднее… очевидно, ветер подул в эту сторону… надо бы наполнить грелку горячей водой… так приятно скользнуть в постель, перестать думать и погрузиться в забытье…

Но сон Мэг все-таки приснился. Сначала он был очень даже приятным — она бродила среди деревьев, вдали журчал ручей, она вдыхала густой аромат сосновой хвои, но самих сосен не видела, только ощущала под ногами гладкие скользкие иголки. Внезапно Мэг почувствовала, что она в лесу не одна. Кто-то шел позади, стараясь шагать одновременно с ней. Она побежала, и ее преследователь побежал тоже. Они бежали все быстрее, но внезапно раздался щелчок, и Мэг проснулась в темноте. Во рту у нее пересохло, сердце бешено колотилось. Сбросив одеяло с плеч, она приподнялась на локте и прислушалась. Прозвучал ли щелчок, разбудивший ее, во сне или наяву?

Мэг уставилась в непроглядную тьму. Она ведь оставила в прихожей свет и теперь наказана за эту чудовищную расточительность, а не оставила бы, то эта абсолютная темнота не вызвала бы у нее никакой тревоги… Но она не погасила свет и оставила дверь приоткрытой примерно на фут. Значит, должны быть видны пятно света на полу и освещенный участок между краем двери и косяком. Щелчок, прервавший ее сон, могла вызвать закрывающаяся дверь…

Ветерок, проникавший из открытого окна, пошевелил волосы Мэг, и она облегченно вздохнула. Дверь закрылась из-за ветра, и щелчок разбудил ее.

Но ведь под дверью должна была остаться полоска света. Так всегда бывает, когда в спальне темно, а прихожая освещена.

Очевидно, лампочка в прихожей тоже перегорела. Глупо, что она не подумала об этом раньше. Теперь ничего не поделаешь — нужно постараться снова заснуть.

Но Мэг против воли продолжала прислушиваться, опираясь на локоть. Ночью всегда слышишь едва различимые шорохи и скрипы. Если слушать достаточно долго, то можно расслышать биение своего сердца, даже собственные мысли и страхи. Мэг казалось, что она слышит все это.

«Встань и подойди к двери, — приказала она себе. — Открой ее, зажги спичку, пойди в гостиную и убедись, что там никого нет». Но можно ли в чем-то убедиться, если спичка погаснет? Рука, на которую она опиралась, онемела, и Мэг, сев в кровати, начала сгибать и разгибать ее, чтобы вернуть чувствительность. Это было лучше, чем прислушиваться.