Последний наследник Триады. Том 3 - Григорий Магарыч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты к чему-то клонишь, — сощурилась она. — Знаешь ведь, что я далеко не глупая девочка.
Я кивнул.
— В древних трактатах Триады описывалось множество способов применения магического начала на практике. Однако главной мыслью, которую они пытались донести, была идея превращения мысли во что-то материальное, — на этот раз рисунок на листе вспыхнул. — Когда ты занимаешься чем-то не прагматизма ради, а для души, соприкасаясь с высокими материями, мысль материализуется.
— Ух ты, — отпряла Настасья от почерневшего рисунка на листе. — Ты хочешь сказать, этот рисунок материализовал твою мысль?
— Да, — я кивнул. — Рисунки структурируют твои мысли, помогают посмотреть на них со стороны.
— О чём ты думал?
— О Триаде, — ответил я, глядя на обуглившийся лист. — Теперь твоя очередь.
— Не понимаю, — помотала она головой.
— Нарисуй свой навык, Настасья. Гравитацию. Как ты её видишь. Можно линиями, можно рисунком. Это не имеет значения, главное вложить в рисунок истинную мысль.
* * *
Мужчина в чёрном одеянии поглядел на наручные часы, сплюнул и вскочил на ноги.
— Ублюдство! Где его черти носят⁈ — процедил он, размашисто резанув лезвием по стволу дерева. — Я не для того расчищал Кривое озеро, чтобы этот Громовский выродок…
— Замолчи, — спокойным тоном прервал его союзник. — Видимо, Шагайну было известно, что его ждёт засада.
— Сука! — процедил третий Вольный, Николай Волк. — Все приготовления насмарку!
С Константином Шагайном Вольные собирались поступить по-простому. Выяснили, куда его отправят члены Старостата, а сами отправились к границам Кривого озера на день раньше. Целые сутки потратили на то, чтобы подготовиться к прибытию его отряда.
Привести противника в нужное время и место — это отдельное искусство, в котором они были сильны. У них было время подготовиться, а ещё способ скрыть следы. Плюс природа была знакома, они умели передвигаться по туману, знали их особенности. Бойцы свели линии энергии так, чтобы силы тумана подпитывали каждого контрабандиста. Усеяли лес десятками малых ловушек, цель которых, если что-то пойдет не так, прийти им вовремя на помощь. Также Вольные создали несколько основных ловушек, помня, что им будет противостоять опасный отряд бойцов с непредсказуемыми способностями.
Даже приведи Шагайн сюда столпа Империи, они бы справились. Оставалось лишь дождаться, когда он явится. И на третий день ожидание показалось слишком уж… затяжным.
— Вот ирония-то будет, если он уже подох, — фыркнул Андрей Голицын, подбрасывая нож из редкой руды.
— Не тешь себя глупыми фантазиями, господин Голицын. Этот человек не из таких. Он осторожнее, чем ты думаешь.
— Говорю же, я иронизирую.
Наконец Вольным поступил сигнал. Стая голубей прибыла на третий день после того, как отправилась в поисках ауры четырнадцатого отряда Дозорных. И сигнал принёс не самые приятные новости. Птицы осведомили о том, что Константин Шагайн с отрядом давно пересёк Чугуйное Озеро.
— Ублюдок! — разъярённо выкрикнул Николай. — Гадство! До конца не верил в это. Как он просчитал? Кто ему вообще мог сказать, что мы будем ждать⁈
— Успокойся уже, — одёрнул его Голицын — Начинаем собираться. Выдвигаемся к утру.
Глава 5
Тренировки с Трубецкой заняли всю ночь. И, скажу честно, наутро я ощущал себя вымотанным. Сил потратил немерено, ибо девушка долго не могла сообразить, как работает принцип моей техники.
А тот был предельно простым. Вся структура материализации мысли была сродни «линиям души». Изображение, в которое вливали не только ауру, но и смысл, материализовывало особый вид энергии — структурированный.
Первые люди Триады занимались этим вопросом сотни лет, успели вывести идеальные линии, которые сейчас называют «линиями души». Они затрачивали минимальное количество энергии и приносили максимальный результат. Так появились линии «иллюзии», «доспехи души» и множество других техник, работающих по одному принципу.
Человек, обладающий магическим началом, способен переносить свои навыки на определённые узоры. К примеру, чтобы вылечить кого-то, не нужно стоять над ним, достаточно нанести узор, и тот сделает всю работу даже тогда, когда его создатель вдали. Нужна лишь энергия.
Что касаемо особой энергии, которая была ударована Трубецкой, скажу просто. Гравитация — очень редкий Дар, которым не владел ни один из представителей первых людей Триады. Аномальная аура не имеет схожести с магическим началом, а понять её может только тот, кто способен ощущать её присутствие. Более того, энергия Дара Трубецкой обладает другими, определёнными рисунками. Потому я решил, что Настасье будет проще уточнить о них у своего Дара.
И, на удивление, у неё получилось… очень даже недурно.
Силуэт рисунка, который она вывела на лист, чем-то походил на символ земли. Когда я спросил, знает ли она, что значит этот символ, девушка лишь помотала головой, пояснив, что ей подсказал Дар. В тот момент мне искренне стало любопытно, насколько крепка связь человека с его Даром. Моя родовая прана тоже способна направлять в мою голову силуэты, я так же слышу её голос. Однако… прана лишь паразит, который скорее живёт за счёт моих жизненных сил. Эффект связи «праны» с носителем другой.
— Ты хорошо поработала, — похвалил я, поглядывая в окно, где солнце начинало освещать стволы деревьев.
— Спасибо, — слабо улыбнулась она.
— На сегодня достаточно, — поднялся я на ноги. — Буди отряд, выдвигаемся через полчаса.
— Да, Кость.
Выдвинулись в дорогу с раннего утра, потому глаза прикрыть так и не удалось. Чувствовал себя паршиво, с трудом удерживал сенсоры в активном состоянии. Трубецкой дал задание по пути до крепости выпросить у своего Дара как можно более точный рисунок для использования дистанционной гравитации. Парням же указаний не давал. Они всё так же успешно разбивали случайных тварей. И чем больше встречали похожих, тем точнее атаковали.
По пути разбили лагерь лишь пару раз. На перекур и перекус. Парней к концу пути пришлось заменить, потому ближе к вечеру мы с Моржовым шли впереди отряда, кромсая тварей. Парень паршиво чувствовал дистанцию, тормозил в моменты, когда нужно было действовать. Много спрашивал и на пятом часу начал сильно раздражать.
Но я не показывал эмоций. Парень не так хорош в бою, как Тимофей и Леонид, но его способности не менее полезны.
В глубокой ночи, сквозь тьму, что затопила всё вокруг, мы наконец увидели стены крепости Контрольного Пункта Дозора. Они были похожи на застывшие каменные изваяния, стоящие плечом к плечу. Высокие, метров пять в высоту, и прочные. Внутри крепости ощущалась сильная аура тварей, но радовало другое.
Сущности на территории Контрольного Пункта не было.
Последний привал устроили под корнем аномально широкого дерева. Накинув на корни шерстяные полотна, мы смогли обеспечить не только защиту от дождя, но и уют. Спустя некоторое время аура парней нагрела воздух, потому обошлись без костра.
Легли в один ряду, оставив Прасковью следить за обстановкой.
Мне поспать удалось около часа в общей сложности. Я заставил проснуться и себя, и госпожу Трубецкую. Ей ещё предстояло поработать над рисунками.
— Ты можешь идти спать, Прасковья, — я положил руку на плечо сонной девушки. — Мы присмотрим за лагерем.
— Да, господин, — послушно кивнула она и прилегла на моё место.
Я вышел из «палатки», потянулся и размял конечности. Промыл глаза талым снегом и разжёг костёр неподалёку. Холод начинал сильно надоедать, мне хотелось поскорее согреться без усилий магических сил. Думаю, отряд думал о том же.
Когда внимательно наблюдал за языками пламени, из лагеря вышла Настасья.
— Брр… холодно тут.
— Да, — согласился я. — Попробуй разогнать кровь и приступай к тренировкам.
— Пробегусь, — осведомила девушка и побежала в сторону стены.
Я так и продолжил сидеть перед костром, пребывая в прострации. Когда Настасья вернулась, даже не понял, сколько времени прошло с её ухода. Девушка молча присела напротив, посмотрела на меня округлёнными от изумления глазами.
— Кость, там что-то странное, — прошептала она, стараясь не разбудить отряд. — Пошли покажу?..
Я поднял глаза, грузно вздохнул, но не стал противиться. Поднялся и последовал за девушкой. А когда мы подошли на метров десять к стене, она указала пальцем на землю. И тогда я понял, что её смутило. Мы стояли на краю
