Невеста сына (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна

Даже становилось страшно. Куда ты лезешь? - хотелось сказать. Чего ты там добьешься? Человек, бывший твоим мужем, просто пройдется по тебе катком. Есть тысячи способов...

Просто возьми, что тебе дают, и уходи.

Она стояла, опершись ладонями о столешницу раковины, и смотрела себе в глаза.

Уйти и отдать все?

Нет.

Это достояние ее детей, и за них она будет биться.

Двумя резкими движениями стерла с лица весь крем и стала умываться. Все-таки, питательная маска сделала свое дело, она выглядела не так уж и плохо. Еще немного макияжа.

Сейчас она была готова.

***

Выехала Маша немного раньше. Во-первых, не хотела стоять в пробке, а во-вторых, перед началом рабочего дня нужно было сделать кое-что. А мысли снова медленно роились.

Вчера она сказала Павлу, что уже нашла адвоката. Но дело в том, что она еще не связывалась с Иевлевым и не знала, возьмется ли он. Ведь дело будет непростое.

С Вовой Иевлевым они когда-то учились вместе, он ухаживал за ней и даже звал замуж. Но она тогда вышла за Пашу. Паша, кстати, тогда бешено ревновал к нему, он и теперь беленится, стоит только услышать его имя.

А все потому что они виделись несколько лет назад и немного общались. Неожиданно было узнать, что он так с тех пор и не женился. Вова тогда еще дал ей свой контакт, сказал - для экстренных случаев.

«Позвонишь, если будет трудно».

Она-то поблагодарила его и взяла, но думала, вряд ли ей это пригодится. А сейчас вот пригодилось. Но уже столько времени прошло, что если все изменилось? Или он вообще выбросил этот номер.

В общем, она волновалась, да еще все эти вялотекущие мысли. Ей требовалось уединение, чтобы решиться позвонить ему.

Поэтому и нужны были Маше эти четверть часа свободного времени. Она поднималась в офис, а волнение становилось все сильнее. Мандраж. Ведь если сорвется, придется искать другого человека, а это будет непросто.

Ее офис-менеджер, личная помощница Валерия, уже была на месте. И пока Мария шла через приемную, тут же подкинулась:

- Мария Александровна, сварить вам кофе?

- Спасибо, Валерия, чуть позже, - на ходу ответила Мария. - Я дам знать. Занесешь кофе и сводку.

Прошла в свой кабинет и закрыла дверь.

И замерла на секунду.

Это был ее мир, здесь проходила ее жизнь. Но когда она оказалась здесь, волнение стало еще сильнее. Потому что дальше тянуть не имело смысла. Маша сделала над собой усилие и подошла к витражной стене. Еще одно усилие - надо было достать гаджет и найти нужный контакт.

Сигнал пошел. А гудки такие громкие, ей казалось, что в ушах грохочет, наверное, грохотало ее сердце, но в тот момент Маша не думала об этом.

На третьем гудке он снял трубку:

- Слушаю, Иевлев.

А потом радостно-удивленное:

- Маша, ты?

- Да... - а у нее голос сел, еле выговорила: - Да, Это я. Здравствуй, Вова, - совсем дыхание сбилось, но надо было продолжить. - Ты извини что...

- Подожди, подожди, - сразу перебил он ее и спросил уже другим тоном: - У тебя что-то случилось?

Ну вот. Ради этого она и звонила. Теперь надо сказать и попытаться выдавить улыбку в голосе.

- Я развожусь с Тороповым.

- Да ты что?

- Да, - Маша вдохнула полной грудью. - Будет раздел имущества. И я хотела спросить, ты не возьмешься?

- Ммм... Кхм. Он у тебя там же?

- Да, только пост теперь выше.

- Угу. А что там на тебе? ИП, ООО?

- ПАО, - Маша поморщилась и назвала размер уставного капитала.

Мужчина на том конце уважительно присвистнул.

- Ну как?.. - нервно сглотнула она. - Берешься?

- Конечно, - сказал он. - Жди, завтра выеду.

Разговор прервался.

После этого она чуть не всплакнула от облегчения. Постояла еще несколько секунд, глядя на город и замечая, как вдруг неожиданно стало солнечно. Потом побрела к рабочему столу, плюхнулась в кресло и набрала по внутренней связи личную помощницу:

- Лера, неси кофе и сводку.

Теперь можно было начинать работать.

***

Торопов был занят делами, когда пришел ответ на его запрос по Иевлеву. Он читал и хмурился, сведения оказались неожиданные.

глава 4

Всегда трудно следить за иногородними, особенно, если они тебе нужны как прошлогодний снег. А оказалось, что нужно было.

Потому что за последние несколько лет Вова Иевлев поднялся здорово. И неудивительно. У них и так был немалый семейный бизнес, да он еще сестру отдал за сына одного из хозяев города. Стоило только представить, какие он под это дело гешефты проворачивал. Но самым неожиданным было другое. То, что он расправился с этим весьма влиятельным товарищем (имя указывалось) и пустил его по миру.

Беспринципная сволочь! Павел с трудом сдержал желание выматериться вслух.

Иевлев никогда не нравился ему. Изворотливый мужик, скользкий, волк в овечьей шкуре. А то, что пытался подкатывать к Маше, вызывало острое желание размазать его. Даже сейчас, когда окончательно решил для себя развестись с женой, одна только мысль, что тот будет тереться вокруг нее, а эта стерва расставит перед ним ноги и позволит ему копаться в ЕГО бизнесе, вызывала бешенство.

У него стискивалось горло, и сжимались кулаки.

Наконец он отбросил распечатку в сторону. Замер, глядя в окно, и уперся подбородком в скрещенные руки. Потому что неконтролируемо возникла одна мысль.

А была Маша честна с ним вообще?

Чееерт, какая это была дерьмовая мысль! Он раньше никогда не задумывался об этом, а тут неожиданно понял, что у жены всегда было множество возможностей обманывать и рогатить его. А он...

Сейчас, возвращая в памяти ее образ и мысленно воссоздавая детали, мужчина подмечал многое. На что раньше не обращал внимания. Как она выглядит, как ходит, говорит, как спину держит. Со спины так вообще пионерка, даром что уже за сорок.

- Да ну, нах!.. - он даже хмыкнул, отмахиваясь от того, что виделось в воображении.

Однако мысль упрямо сверлила.

У них последние два месяца не было секса. По вполне понятной причине, с тех пор как у него начались отношения с Наташей, Павел на жену смотреть не мог. Хотя, вообще-то, он и раньше на нее смотреть не мог, за двадцать пять лет все давно приелось. Но за два месяца Маша даже ни разу не заикнулась, не выказала недовольства.

Как это?!

А когда речь зашла о разводе? Только услышала - обрадовалась и тут же принялась делить деньги! Да ее же все устраивало!