Вампир… ботаник? - Елена Белова

– Фрш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! Ир-р-р-ряу!

Мама!

Я дернулась. Шоколадный котенок, встопорщившись, яростно дергал хвостом, прожигал взглядом «колбаску», шипел и рычал на нее. Причем так шипел, словно перед ним были крыса, стая уличных шавок и ящерица из ящика в одном лице.

Ох, ничего ж себе вышла сосисочка…

– Левушка…

– Мр-р-р-р-ряу! – презрительно отозвался котенок. И, повернувшись к несостоявшемуся ужину задом, прошагал к столу, где все еще лежала мышка. Левчик подхватил ее в зубы и важно, каждым шагом подчеркивая глубину обиды, двинулся из кухни прочь. На меня он не смотрел.

– Левчик.

Ни взгляда, ни мурка. По-моему, из нас троих (я, вампир и малолетний кошак) на хозяина больше всего смахивал не Джано, а именно этот шоколадный зверь.

– Левушка, хочешь рыбки?

Шоколадные лапки замедлили движение.

– Смотри, какая хорошая рыбка…

– Мр-р-р? – Кис проводил зелеными глазищами первый кусок рыбы, легший в его миску… второй… поразмыслил и на третьем решил меня простить. Вымогатель пушистый.

Когда котенок взялся за еду, я подняла неудавшееся блюдо. Опять прокол. Уже третий за последнюю неделю. Когда ж я полностью освою местные продукты, а?

Хорошо хоть есть куда прятать мои неудачные опыты, чтобы вампир не видел. Я высунулась в окно:

– Цып-цып-цып…

Клумба заинтересованно качнула стебельками: хищные цветочки не были такими переборчивыми, как наш Левчик, и мели все подряд. Неделю назад, к примеру, именно они слопали пирог, в который попала «перцовая соль». Правда, потом чихали до вечера. Не спрашивайте меня, как цветы могут чихать. Как-то могут.

Я метким броском запулила «сосиску» в клумбу и проверила, как тушится утка…

Жизнь постепенно налаживалась. Насколько это вообще возможно, конечно. Домой все еще хотелось дико, я отчаянно скучала по привычному миру, по маме. Даже по тренеру с его странными высказываниями. По ночам снились девчонки из группы, наши тренировки, мамины пирожки, ее коронное: «Соскучилась, доча? Сейчас вареничков замешу…» – и быстрая улыбка.

Мама у меня проводник в поездах дальнего следования, ее неделями дома не бывает, и кажется, я полдетства просидела на подоконнике, высматривая, когда на дорожке под рябинами покажется знакомая фигура…

Что она скажет, когда поймет, что я не вернусь? У нее ведь больше никого, кроме меня.

Так, отставить мокрое дело.

Вернусь. Как-нибудь, когда-нибудь. А пока представлю, что я опять в каком-нибудь лагере, прячусь и веду партизанскую войну против очередной компашки. Почему прячусь? А вы вспомните отношение к «жирдяям» – и поймете. Хоть в узел завяжись, а на толстеньких смотрят так, будто это мы взорвали Хиросиму, утопили Атлантиду и собираемся захватить все Белые Дома на свете. Вам смешно? А у меня первые подруги только в секции сумо и появились – такие же, как я.

А до того пришлось как-то выживать…

Вот и сейчас выживу. Тем более в этом доме это не такая уж большая проблема, в сем чокнутом мире могло быть хуже.

Вампир ко мне особо не лез, то есть не ел, не совершенствовал и не морил голодом. Хотя против капельки совершенства я бы не возражала – той, что насчет одежды. Сколько можно ходить в одном и том же? Весь выбор, который у меня сейчас имелся, это одни джинсы, одна майка, один балахон (тот самый, «подарочный», в котором меня доставили) и пара этого самого, которое белье. И только мой ботанистый хозяин мог, окинув меня рассеянным взглядом, поинтересоваться, почему мне так нравится ходить в мокром? Что, в моих диких землях такая традиция?

Пока я подбирала слова для ответа, он уже испарился в свою лабораторию, ботаник несчастный!

Чтоб тебе самому иметь столько же одежды, чтоб она в перерыве между стирками высохнуть не успевала.

А кстати, у него я что-то особого разнообразия костюмов не замечала. Одна и та же серая тряпочка и в лаборатории, и… и везде. Кроме той черной накидки, в которой он тогда приковылял с травмами.

Серое и черное, просто супервыбор. Моему вампиру что, вообще плевать на внешний вид? Ест кое-как, спит на койке фасона «общежитие уже проехали, впереди тюрьма», и вообще… не слишком его местные уважают, а? Нет, не все местные. Те, кто по утрам притаскивали дыни, булки и все такое, оказались очень даже уважительными. Кланялись, монетки никогда не пересчитывали и приносили все свежее-хорошее. От меня на третий день шарахаться перестали и даже не плевались (здесь так принято зло отгонять). Но это люди. А вот свои, похоже, смотрели на него как мажоры на поломойку. Мол, это «нечто» приносит какую-то пользу, так что пусть живет, но оно настолько ниже нас по социальной лестнице, что пусть будет благодарно, если мы удостоили его замечания.

Или пинка…

В тот раз пришел побитый, вчера какая-то зараза притопала, так мой вампир в окошко на двери глянул, губы закусил и меня быстро-быстро в комнату запихал, я даже пикнуть не успела. А сам с кем-то потом объяснялся на повышенных тонах. В процессе душевного общения что-то уронили, что-то разбили, а вечером у Джано рубец был во все горло, будто его душили. И есть он за ужином ничего не ел…

Я краем глаза потом этого незваного гостя высмотрела – через дырочку в шторах. Лицо не увидела, зато спину и походку во всех подробностях рассмотрела. Звезда, блин! Идет – будто ему весь мир принадлежит. Спросила у моего вампира, что это за сво… нехороший человек, он только поморщился: коллега, мол. Знаем мы таких коллег…

Ой!

Что-то многовато у меня натерлось сыра. Увлеклась, увлеклась… Сыр вообще-то лишним не бывает, но ведро – это слишком. Ладно. У клумбы сегодня праздник.

Я высунулась в окно:

– Цыпа-цы… ох. Твою швабру, – прошептали мои губы.

Разве цветочкам не положено тихо и спокойно расти в клумбе? Почему они… толпятся… под окном?!

Ближайший «цветочек» нетерпеливо шевельнул лепестками-зубками. Я шарахнулась.

Это… это что такое, а? Ну все. Знакомься, голова, это асфальт. Какого черта цветикам вздумалось устраивать прогулки по двору? Именно сейчас, когда я… черт, когда я накормила их «сосисками». Твою швабру. А что теперь делать? Что мне скажет вампир, даже думать не хотелось.

Вдруг хищные цветочки забеспокоились… настороженно замерли. Наклонили головки и дружно рванули за угол, куда-то в район ворот.

На шум.

Я красочно представила последствия нападения «клумбы» на случайно забредшего во двор человека и заорала вовсю, пытаясь отвлечь «гостеприимные» растения:

– Цыпа-цыпа!

– Странно… – пробормотал во дворе негромкий голос. Джано! Все, боюсь даже представить, что сейчас будет.

Дальше послышались изумленный вскрик. Какой-то треск. Злое шипение, тихий шелест… и стук захлопнувшейся двери.

Вампир возник на пороге злющий-презлющий.

– Дарья!

Так, где моя морда кирпичом?

– А че такое?

А в самом деле – что? На первый взгляд Джано выглядел целеньким (в смысле, непокусанным). И балахон в порядке. Может, непутевые цветочки как-то различают, кто свой?

– Дар-р-р-р-рья… – Вампир ухитрился выговорить это имя так, словно там было штук пять этих самых «р». – Объясни, что творится со сторожками?

– С кем?

– С растениями-охранниками.

– А что с ними такое? С утра вроде все было в порядке. – Я сделала вид, что собираюсь глянуть в окно, но вампир сложил на груди руки и уставился на меня, как экстрасенс при попытке закодировать.

– В порядке? Значит, это «в порядке», что мои собственные сторожки набрасываются на меня и… – Джано неожиданно запнулся.

– И? – заинтересовалась я. Вообще-то, если присмотреться, то краска на лице моего вампира, она была какая-то слегка… размазанная. Что с ним сделали эти хищные щеночки, то есть цветочки? Облизали с ног до головы? Погодите-ка… – И-и?

– И! – отрезал вампир. – Что ты с ними сделала?

– А че сразу я?!

Отбрыкаться от обвинений в порче сторожков не удалось. Убедить непоседливые растения отправиться обратно на клумбу и вести добропорядочный образ жизни тоже не вышло. Сторожевые цветики жизнерадостно обнюхивали хозяина и наперебой ластились к рукам, полностью игноря попытки загнать их на место.

Умотанный вампир наконец плюнул и вернулся в дом. Тут он живо выпытал у меня все подробности про подкормку клумбы и безжалостно выставил во двор, к цветочкам.

– Зачем?!

– У меня нет сейчас на них времени, – мрачновато ответил рабовладелец. – Так что ты ими и займешься.

– Чем я с ними должна заняться?

– Дрессировкой. Раз так получилось, то теперь ты отвечаешь за то, чтобы они никого не покусали.

– Никого?

– Никого лишнего! И пока не объяснишь им, что кусаться можно только ночью, ужинать не сядем.

Замечательно. Жизнь нереально хороша. Я дрессировщик хищных цветочков, и этим цветочкам как-то надо втолковать, чтобы не трогали людей, которые приносят нам продукты и нужные товары. Вы где-нибудь видали цветочек с мозгами? Я тоже нет. Если уж на то пошло, цветочков с ушами мне тоже как-то не попадалось. Стоп! Ужинать?