Тайна Хрустального замка - Софья Прокофьева

— Не спрашивай… — девушка, ласкаясь, прильнула к груди Гиальмара. — Когда ты ускакал, я поняла: я умру, если ты не вернешься. Ты моя жизнь, весь мир в тебе. Мне больше ничего не надо…

Гиальмар, как завороженный, слушал нежный голос.

— Вернемся в Хрустальный замок, любимый! Подумай, какое счастье вдвоем, навеки…

Девушка еще тесней прижалась к Гиальмару. Она на миг подняла на него глаза, полные мягкой и светлой печали, и тут же опустила их.

— Но ты говорила другое, Нинисель, — сказал Гиальмар. — Боюсь, в замке ты снова начнешь тосковать.

— Ах, нет, милый! Я образумилась, право, какая я была глупая. Сама не понимаю…

— Что ж, вернемся. И все же, Нинисель… — Гиальмар целовал ее растрепанные кудри.

— Замолчи! — девушка закрыла его губы ладонью. — Подумай, что может быть чудесней? Беспечные радости, веселье… Ты и я останемся вечно юными, и такой же юной останется наша любовь.

— Я не узнаю тебя, моя Нинисель. — Чувство безмерного восторга сменилось еще неясной тревогой. — Ты с таким отчаянием, с таким ужасом говорила, что взамен ты отдала… Что ты отдала взамен? Ты не сказала мне.

— Упрямец, я люблю тебя! Разве этого мало? — уже нетерпеливо проговорила девушка.

Гиальмар осторожно за подбородок приподнял лицо девушки.

— Да посмотри же на меня, любимая!

Девушка случайно коснулась креста на его груди. Она тут же отдернула руку, словно обожглась.

— О боже! — в ужасе вскрикнул Гиальмар. Глаза девушки были пустые, мертвые, словно сделанные из хрусталя.

— Нет, ты не моя Нинисель! Ты — призрак, двойник, злая тень! — Гиальмар с силой оттолкнул ее.

Девушка, становясь все прозрачней, отступила в глубину грота. Мгновение еще светилось в полумраке ее серебристое платье. Но вот и оно погасло. Грот, освещенный рассеянным блеском луны, был пуст.

Гиальмар, как безумный, выбежал из грота, вскочил в седло.

Конь, словно разделяя отчаяние и ужас хозяина, мигом перелетел через бегущую по камням речушку.

Гиальмар оглянулся и невольно вскрикнул. Он увидел, как из грота вылетел серебряный лебедь. Он взмыл к темной туче. Держась за его оперение, на нем сидела королева Демонта.

— О, печаль, печаль… — просвистел в отдалении Ветер. Медная цепь звякнула, задев за гранитную скалу.

«Поддельная Нинисель! Ты приняла ее образ, — содрогаясь, подумал Гиальмар. — Какой страшный обман…»

Глава двенадцатая

О том, как рыцарь Хьюгли расстался со своим мечом

Рыцарь Хьюгли скакал по ночному лесу. Из-под темных ветвей Хьюгли не отрываясь смотрел на Хрустальный замок.

«Надо хорошенько запомнить путь, — прикидывал Хьюгли. — Вот дуплистый столетний дуб. Дупло похоже на сердечко, ни с чем не спутаешь. А вот большой муравейник под елью, тоже неплохо запомнить. Я поведу этой тропинкой принцессу Альфиору. Теперь не собьюсь… Мы любили бродить с моей Маргаретой по ночному лесу…»

На миг перед его мысленным взором возникло милое лицо принцессы Маргареты, любимое и прелестное.

«Нечего мне думать о ней. Забыть, забыть», — нахмурился Хьюгли.

Наконец деревья стали редеть, и рыцарь выехал на поляну.

Он невольно придержал коня. Какая красота! Ввысь поднимались прозрачные башни, словно волшебные узорные кубки, полные лунного вина.

Хьюгли разглядел в темноте прозрачную лестницу. Не рухнет ли она под его тяжестью? Но нет, только чуть зазвенели витые перила.

Дрогнувшей рукой он открыл высокие двери и замер потрясенный. Никогда не видал он подобного великолепия! Хрустальные арки, колонны. Только почему так много часов повсюду, среди цветов, на золоченых столиках?..

«Нет, не зря принцесса Альфиора мечтала увидеть Хрустальный замок! — подумал Хьюгли. — Однако не течет ли крыша, не капает ли дождь сквозь потолок? Да нет, вроде крыша надежна».

— О чем ты задумался, пришелец? — послышался негромкий звучный голос. — Кто ты? Я прежде тебя не видела.

Хьюгли вздрогнул и оглянулся.

Позади него стояла тоненькая девушка в сером шелковом платье. Она перекинула через плечо длинные распущенные волосы, пытаясь спрятать, закутать ими блестящий серебряный меч.

— Знай, я не тайно пробрался сюда, как вор в ночи, — напыщенно проговорил Хьюгли. — Сама королева Хрустального замка указала мне сюда дорогу.

— Я и в мыслях не имела тебя обидеть, — тихо улыбнулась девушка. — Здесь много диковинок, есть на что полюбоваться.

— Твоя правда, — кивнул Хьюгли. — Но кто ты, красавица? И почему бродишь ночью с обнаженным мечом?

— Меня зовут Нинисель. А меч… — девушка с тревогой посмотрела сквозь прозрачную стену на далекий лес Вительвельт. — Лучше не спрашивай.

Рыцарь Хьюгли не мог отвести восхищенного взгляда от серебряного меча.

— Вот так меч! — не удержавшись, воскликнул он. — Сработан на славу!

— Меч? — задумчиво повторила Нинисель и торопливо добавила: — Вот что, рыцарь. Хочешь, поменяемся? Отдай мне свой меч, а я отдам тебе вот этот из чистого серебра.

— Мой меч малость заржавел, — смутился Хьюгли. — К тому же недостойно рыцарю отдавать свой родовой меч, ведь он достался мне от моего отца, славного короля Хьюгли Первого.

— А достойно знатному рыцарю отказывать девушке в ее просьбе? — улыбнулась Нинисель. — Нет, рыцарь, не обижай меня отказом!

— Что ж, будь по-твоему, — неуверенно согласился Хьюгли.

— Благодарю тебя, рыцарь. — Нинисель коснулась прохладными пальцами его руки. — Ты сделал доброе дело, и да сопутствует тебе удача!

Хьюгли взял серебряный меч и вложил его в ножны. Меч пришелся точь-в-точь.

— Скажи мне, красавица… — начал было Хьюгли и умолк. Девушки рядом с ним уже не было…

Нинисель тем временем опрометью взбежала по крутым ступеням Северной башни. Лунный ключ ярко светился в темноте. Только бы успеть, только бы ее не застала королева Демонта!

Нинисель отомкнула дверь и бросилась к пустым ножнам. Встала на цыпочки, дрожащей рукой вложила в пустые ножны меч рыцаря Хьюгли.

Скорее вниз по звонким ступеням! Летучие мыши на этот раз не обратили на нее внимания. Они скалили зубы, держа в лапках крупные жемчужины. Только самая большая из них с ярко горящими глазами поглядела на Нинисель и с важностью кивнула головой: «Мол, будем молчать…»

Глава тринадцатая

Приворотное зелье

Королева Демонта влетела в распахнутое окно Северной башни.

Расстегнула драгоценную пряжку на груди, нетерпеливо сбросила на кресло отсыревший плащ Молчания.

— Негодная птица, ты словно нарочно дразнишь меня! — Королева сурово нахмурилась. — Норовишь пролететь над Серебряным озером и уронить туда перо. Забыл о серебряном мече?

Тут она по привычке поглядела на узорные ножны, висящие на хрустальном крюке. Меч на месте, да и куда ему деться? Дверь крепко заперта, ключ висит у нее на поясе.

Весь замок виден насквозь. Все спят. Только Нинисель идет по залу. Что это блеснуло у нее в руке? Она таинственно улыбается, как будто что-то знает.

Вдруг в глазах королевы вспыхнули багровые огни, словно кто-то дунул на присыпанные пеплом раскаленные угли.

— Проклятье! — вскрикнула Демонта. — Чаша пуста! Где же лунный мальчишка?

— Я здесь! Все вижу и слышу! — послышался из пустоты тонкий насмешливый голос. — Не тронешь меня, не достанешь!

«Кто пожалел его? Кто, кто? — Демонта закусила губу. — Неужели сострадание сильнее страха? Неужели это Нинисель, маленькая тихоня? Но если так…»

Королева, с трудом сдерживая себя, спустилась по ступеням и вошла в круглый зал. Она остановилась перед Нинисель.

— Скажи мне, девочка, это сделала ты? Ты освободила лунного мальчишку? Скажи, не бойся, я не буду сердиться, я только хочу знать, — мягко, вкрадчиво проговорила она.

Между королевой и Нинисель низко пролетела большая летучая мышь с ярко горящими зелеными глазами.

— Нет, нет, нет! — пропищала она. — Нет, нет!

В лапах летучей мыши вдруг блеснуло золотое кольцо.

— Нинисель спала и плакала во сне! — провыл Цепной Ветер, обнимая прозрачными руками острый шпиль башни. — О, печаль, печаль!..

Нинисель молча стояла перед Демонтой, зажав в руке лунный ключ.

— Ты что-то прячешь от меня, малышка, — безмятежно улыбнулась королева. — Будет лучше, если ты покажешь, что у тебя в правой руке!

Девушка с отчаянием посмотрела вверх. Низкое тягучее облако, колеблясь, на миг закрыло луну.

«Спасибо тебе, Цепной Ветер, — подумала Нинисель. — Ты все понял…»

Она боязливо разжала пальцы. На узкой ладони девушки ничего не было.

— А почему ты сняла свои драгоценности, Нинисель? — все так же улыбаясь, спросила королева. — Почему ты их сняла?