Девочка на две недели - Леонид Жуховицкий

Зоя. Там места совсем безлюдные?

Федор. В том-то и беда, что нет. На озере деревня стоит. А летом еще пионерлагерь вывозили. Потому и крик такой поднялся.

Зоя, А как же они там теперь будут жить?

Федор. Кто?

Зоя. Деревня эта.

Федор. Не позавидуешь. Строились у озера, а оказались у помойки. Деревушка небольшая, но все-таки…

Зоя. А нельзя что-нибудь сделать?

Федор. Что именно?

Зоя. Отменить это все?

Федор. Уже нельзя. Это ведь тысячи. Да и время: озеро нам недели две с экономит, не меньше. А главное, проект утвержден. Практически, закон. На любую мелочь все визы заново собирать — а кому охота? Каналы знаешь где утверждают? На тех картах Белого озера вообще нет.

Зоя. Но на твоей-то карте оно есть?

Пауза.

Федор. На моей карте есть. Но знаешь: существует такое понятие — масштаб. Вот ты, например, варвар, убийца. Не веришь? Смотри — вот ты сделала шаг… Сделал шаг — и миллион микробов отдал концы. Тоже живые существа! А ведь не остановишься, как шла, так и дальше пойдешь. И убийцей себя не считаешь. Масштаб в твою пользу!.. Когда ведут канал, страдающих полно. Там пахотные земли заболотили. Там, поселок отрубили от фабрики. Там у солидных товарищей дачи — нельзя как-нибудь обойти. Приходится решать: или идти, или микробов жалеть. Будем добрыми или построим канал. Я строитель, поэтому строю. А добрые пишут на меня жалобы.

Зоя. Этой деревне — им теперь придется уезжать?

Федор. Зой, послушай — я строитель. Не проектировщик, не экономист, не министр — всего только строитель. Я задания не даю, а выполняю. Скажут северные реки на юг — поверну. Южные на север — пожалуйста. А вот как это сделать толковее — тут уж я главный!

Зоя. А если прикажут море засыпать?

Федор. Засыплю. Тем более, грунт далеко не возить — целые горы под боком! Заложить взрывчатку и шарахнуть направленным взрывом. Сразу две пользы: и тут гладко, и там гладко.

Зоя. Местные жители будут в восторге.

Федор. Местные? Ты вот поспрошай для интереса: куда они канализацию сбрасывают?

Картина двенадцатая Юг. Комната в доме Самвела. Вечер. Федор /у телефона/ и Зоя.

Федор /в трубку/. Девушка, я Москву заказывал — скоро там?.. Я-то жду — вы, вот, не даете. /Кладет трубку. / Не могут толковый автомат поставить!

Зоя. Федь, а, может, лучше не звонить? Ты же в отпуске. Пусть сами решают. А то все потом свалится на тебя.

Федор. Нельзя, малыш. Я ведь не Горячев. Если начальник боится, взять решение на себя, он барахло, а не начальник. Прав — моя заслуга. Виноват — моя вина.

Зоя /со вздохом/. Я, все-таки думаю — виноват.

Федор. Не исключено. Но есть хорошее правило: настоящий руководитель решает один раз.

Звонит телефон.

Федор. Да? Конечно, давайте!.. Женька? Слышишь меня?.. Скажи Горячеву, пусть дает команду земснарядам!.. Что? А причем тут начальник главка? Ну?.. Ну?.. Вот это да! /Зое. / Ничего себе… (В трубку.) Да ладно, чего ж теперь. Сделал, значит, сделал. Приеду, разберемся… Ну, и черт с ним! Он дал команду — вот пусть теперь у него голова и болит! /Кладет трубку./

Зоя. Что там?.. Федя, что случилось?

Федор. Да ничего. Все нормально.

Зоя. Федь…

Федор. Да нормально все. И волки сыты, и овцы целы… Анекдот получился, вот что. Представляешь — Женька за меня перетрухал, как бы чего не произошло. И со страху пробился к начальнику главка. А тому что! Сброс пульпы в Белое озеро отменить! Проект скорректировать. И вся любовь… Вот видишь, а ты боялась!

Зоя. А тебе ничего не будет?

Федор. Я их в гробу видал. Конфликт с отдаленным начальством еще никому не вредил. Это называется — строптивый, но самостоятельный… Вот газетчику бородатому обидно: уж так хотелось поплакать, а теперь не дадут.

Зоя. Лучше бы тебе самому отменить.

Федор. Думаешь, у меня за озеро душа не болит? Ты его понаслышке пожалела, а я на бережке стоял!.. Но пойми ты меня: я людьми командую, значит, должна быть четкая позиция. Дурак, что сразу не уперся. А прозевал — все. Если сегодня так, а завтра наоборот — кто со мной считаться станет? Тут уж дрожи, по фасон держи.

Зоя. А если бы Женька к начальству не побежал, тогда что? Озер в тайге много?

Федор /погладив ее по щеке, невесело/. Все-то ты меня учишь жить…

Картина тринадцатая Юг. Комната в доме Самвела. Утро. Серое небо, дождь. Федор и Зоя.

Федор. Ну, проснулась? С дождичком тебя… Странно, все-таки. Ведь отличное место. А пошел дождь — и все. Разве что в кабак пойти?

Зоя. У меня идея. /Зевает./

Федор. Ну?

Зоя. Давай сегодня не вставать.

Федор. Совсем?

Зоя. Ну и что? Поедим дома и будем лежать, пока дождь не

пройдет.

Федор. Лежачая забастовка?

Зоя. Ага.

Федор. А чего станем делать?

Зоя. Разговаривать. Только я белье замочу, /Встает, в ночной рубашке ходит по комнате, собирая белье. / Давай все ношеное. Майки, плавки, носки — все давай. Простирну, вымою пол, и будем лежать.

Федор. А пол зачем?

Зоя. От стирки мыльная вода останется, не выливать же.

Федор. Ну ты и жмот!

Зоя. Копейка рубль бережет!

Федор. А может, не возись? Договоримся с какой-нибудь из соседок, и за червонец…

Зоя. Еще не хватало! У тебя что, своей женщины нет? Ты уж меня, пожалуйста, не позорь. /Собрав белье, вновь ложится. / Вот и все. Оно будет замокать, а мы разговаривать.

Федор. Ну, и что тебя на свете интересует?

Зоя. Так слишком далеко. Я к тебе переберусь, ладно? Можно, надену твою рубаху?

Федор. Давай.

Зоя перебирается к Федору, надевает его рубаху.

Зоя. Знаешь что? Расскажи о женщинах, которых ты любил. Федор. Вон чего захотела! Это долго рассказывать.

Зоя. Пусть долго.

Федор. А зачем тебе?

Зоя. Это же твоя жизнь. Хочу знать.

Федор. Жаль тебя разочаровывать, но любопытного узнаешь мало.

Зоя. Почему?

Федор. Не получился из меня бабник. Не по этой части.

Зоя. Чего ж так?

Федор. Это надо начинать вовремя. С института хотя бы. А я в институте — сама понимаешь… Не те дивиденды… Жил в общаге, одевался, как получится. Денег не то что на рестораны — на столовку не хватало. Так что кавалер был не шибко привлекательный. По мелочам, конечно, кое-что перепадало, но…

Зоя. Расскажи про свою первую женщину.

Федор. Ничего интересного. Компания была. Собрались после стипендии к девчонкам, их трое, а парней двое — ну, для комплекта меня в последний момент. За ними закуска, за нами вино. Прочее понятно.

Зоя. Ну, и сколько ты с ней встречался?

Федор. Нисколько. Я в ту компанию больше не ходил.

Зоя. А еще?

Федор. Что?

Зоя. Расскажи, о чем сам хочешь. Хорошие женщины у тебя были?

Федор. Во всяком случае, одна была, это точно.

Зоя. Давно?

Федор. Еще до женитьбы. В первую же зиму, на первой стройке,

Зоя. Кто она была?

Федор. Учительница. Меня в деревню послали строить базу, а она там преподавала. Им с подружкой на двоих избу дали, ну, и я присоседился, третьим.

Зоя. А в деревне не болтали?

Федор. Еще как! Но они были девушки гордые, на сплетни плевать.

Зоя. Как ее звали?

Федор. Татьяна.

Зоя. Хорошо было?

Федор. Вот так! Пельмени крутили, за медом к леснику ездили. Радио слушали каждый вечер — и спорт, и музыку… Трудно объяснить — но, правда, здорово жилось. Уж очень девчонки были мировые. Подруга даже над дверью плакат повесила: «Мужчину надо ублажать». С юмором были девчонки.

Зоя. Ты долго там жил?

Федор. Месяца три.

Зоя. Не ссорились?

Федор. С Татьяной?

Зоя, Вообще, все трое.

Федор. Не, дружно жили. В клуб вместе, на лыжах вместе… Даже в баню ходили втроем.

Зоя. Как так?

Федор. А вот так. Там места довольно глухие, староверские. По субботам баньки. Мы как-то заспорили — по-прежнему вместе моются или нет. Смех смехом — пошли в баньку втроем. Местным можно, а мы хуже? Думал, девки на понт берут, заводят, а они молчком, как будто так и надо. Не мне же отступать… Вообще, классно жилось!