Ford против Ferrari. Самое яростное противостояние в автогонках. Реальная история - Эй Джей Бэйм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Энцо Феррари ни на минуту не переставал верить, что сына можно будет поднять на ноги. Он продолжал верить в это даже в его последние часы.
…
Всю свою недолгую жизнь Дино Феррари провел в мире экспериментальных автомобилей. С ранних лет он повсюду следовал за отцом: торчал вместе с ним в гаражах на первом этаже их дома, ездил на автодром – местный испытательный полигон. Когда Дино достиг раннего подросткового возраста, его начал мучить странный недуг. Доктора диагностировали мышечную дистрофию[8] – тяжелое неизлечимое заболевание, которое сопровождается усыханием мышечной ткани.
Феррари готовил своего сына к большому будущему. Дино получил диплом инженера в Моденском техническом институте и, в отличие от Энцо, освоил английский. Он занял кабинет по соседству с отцом и начал играть роль единственного наследника стареющего босса.
– Папа, – сказал он как-то, увидев, что дела расстроили отца, – не позволяй всему этому угнетать тебя. Обычно все встает на свои места, нужно просто выждать.
К концу 1955 г. ноги 24-летнего Дино атрофировались настолько, что ему стало трудно ходить. Начали сдавать почки. Он оказался прикован к постели.
Его часто навещали лучший друг Серджио и пилоты из команды Ferrari Grand Prix. Кинорежиссер и заядлый любитель Ferrari Роберто Росселлини приезжал с книгами и проводил много часов у постели Дино. Но самый важный гость приходил вечером: Энцо Феррари возвращался с фабрики домой вместе с Витторио Яно уже после заката солнца. Яно было за 60, он носил классический шерстяной костюм-тройку, котелок и был самым известным инженером Италии. В 1930-х гг. Яно сконструировал Alfa Romeo P3 monoposto – первый полноценный одноместный гоночный автомобиль. В гонках, где волшебство механики по важности не уступает мастерству водителей, автомобили Яно вывели Италию на первое место в мире. Вклад Яно в успех Ferrari переоценить было невозможно. Феррари все еще помнил тот день 33 года назад, когда он впервые поднялся по ступенькам к дому Яно и постучался в его дверь.
Именно в комнате Дино трое мужчин приняли решение сконструировать гоночный 1,5-литровый двигатель. Сложность заключалась в достижении идеального баланса между мощностью и экономичностью. Историки гонок будут еще долго спорить о том, что именно произошло в той комнате. Феррари утверждал, что это его сын достиг просветления на смертном одре, хотя некоторые полагают, что в основу легла гениальная идея Яно.
По мере того как двигатель обретал форму на бумаге, состояние Дино все ухудшалось. В этом таилась зловещая ирония. Для Энцо Феррари двигатель внутреннего сгорания был символом жизни, изобретением, которое произвело революцию в обществе. Ведь все происходило на его глазах. Он привык говорить об автомобилях, будто те были живыми существами со своими особенностями и повадками. Машины в его устах «дышали» через карбюраторы и были покрыты металлической «кожей».
– Задача Ferrari, – сказал однажды Энцо журналисту, – состоит в том, чтобы довести идею до ее совершенного воплощения, превратить инертный материал в живую машину.
Мотор был одновременно и сердцем, и душой автомобиля. Инженер Ferrari Луиджи Бацци так и называл его звук – «сердцебиение».
…
Тем временем жизнь в Модене, раскинувшейся вокруг дома Феррари, шла своим чередом. Уже во времена Цезаря здесь была процветающая колония, через которую проходила Эмилиева дорога – стратегически важная транспортная артерия, соединявшая север Италии с Римом. В 1955 г. население Модены составляло 150 000 человек. Это был город выложенных булыжником переулков и мощеных улиц, расходящихся от площади Пьяцца-Гранде, где во дворе кафедрального собора XII в. с накренившейся от времени башней вас встречала Пресвятая Дева.
Модена славилась своими дзампоне (фаршированными свиными ножками), игристыми винами семейства сортов ламбруско, бальзамическим уксусом и откровенно паршивой футбольной командой Il Canarini («Канарейки»). Однако настоящую славу городу принесли его мастера-ремесленники. Вот что историк Гриффит Боргесон писал о Модене: «Фантастически одаренные мастера здесь повсюду. Можно заказать у них практически что угодно, и они сделают это настолько качественно и дешево, что всякий раз вы будете удивляться результату как чуду. Это поразительное место, где пруд пруди высококлассных мастеров-модельщиков, а квалифицированные слесари всех мастей будто самозарождаются в местном черноземе».
Как и все итальянцы, жители Модены высоко ценили красоту. Это было заметно во всем, от архитектуры эпохи Возрождения до этикеток на бутылках ламбруско. Моденские слесари по металлу были еще и умелыми механиками, обладая почти инстинктивной способностью конструировать и отливать движущиеся детали. В этом городе эстетика прошлого удачно сочеталась с требованием дня сегодняшнего постоянно наращивать мощь. «Я считаю, – писал Феррари, – что у каждого региона есть свой врожденный талант, который, будучи привнесен в промышленное производство, может приобрести исключительную важность… Модена, где я родился и основал свою компанию, охвачена чем-то вроде гоночного психоза».
Улицы и переулки города были заполнены кузовными ателье и литейными цехами. Штаб-квартира Maserati – одного из самых легендарных гоночных брендов мира – располагалась здесь же, на улице Чиро Менотти. Знаменитые карбюраторы Weber производились неподалеку, в близлежащей Болонье, где также базировался производитель мотоциклов Ducati. В нескольких километрах от Модены располагалась коммуна Сант-Агата-Болоньезе, где вскоре известный производитель тракторов Ферруччо Ламборгини представит свой первый феноменальный автомобиль. Но самым известным инженером-предпринимателем этого региона стал именно Энцо Феррари.
Он родился в семье слесаря. Фамилия Феррари происходила от итальянского слова ferro («железо»). Себя он воспринимал не столько как дизайнера или инженера, сколько как «зажигателя людских сердец». По утрам Энцо Феррари, натянув подтяжки, выходил из дома в своем обычном мешковатом костюме. На его запястье были старые механические часы с логотипом Ferrari по центру циферблата – черным гарцующим скакуном. Первым делом он заходил побриться к цирюльнику Антонио, потом садился в свой Fiat и ехал 20 км до деревушки Маранелло, где у ворот его фабрики уже виляла хвостом немецкая овчарка по кличке Дик. Фабричный вахтер Сейденари, фамилию которого синьора Феррари брезгливо произносила как Sei di Denari («шестерка»[9]), вскакивал в своей будке по стойке смирно. Кабинет Энцо располагался прямо возле ворот, чтобы босс мог всегда знать, кто приезжает и уезжает.
Феррари работал без выходных, по 12–16 часов в сутки, включая праздники. И каждый вечер он возвращался в Модену. Им двигала «сильная эмоциональная привязанность» к своему городу. За исключением ежедневных выездов в Маранелло Феррари отказывался покидать Модену. Он уже очень давно не бывал на гонках, даже на Гран-при Италии на автодроме Монцы – одном из самых знаменитых гоночных полигонов в мире, который располагался не далее чем в двух часах езды от его дома.
Фабрика Ferrari производила всего несколько машин в неделю. Это были автомобили трех типов: двухместные спорткары для соревнований типа «Ле-Мана», одноместные, напоминающие по
