Калифорнийская сюита (В отеле «Беверли Хиллз») - Нил Саймон

Марвин. И это все, о чем ты думаешь? О возмездии? А пятнадцать лет нашей совместной жизни? Разве это были плохие годы?

Милли. Это были чудесные годы… Но я никогда не смотрела по другую сторону нашей постели. (Снова хочет взять трубку).

Марвин. Еще пять минут… Если я не смогу убедить тебя, значит я не стою того, чтобы ты меня удерживала.

Милли. Слава богу, что ты сам мне все рассказал. Представь себе, я бы уснула и проснулась в ее объятиях?

Марвин. Я оступился. Я согрешил. Я совершил прелюбодеяние…

Милли. С трупом?.. Это же некрофилия!.. Пусти меня!

Марвин. Она не спала, правда, была пьяна, но не спала. Я тоже выпил. Мы вместе выпили. Неужели ты думаешь, что бы мог совершить такое в трезвом состоянии?

Милли. Такими признаниями ты ничего не достигнешь. (Берет трубку)…Алло! Попрошу администратора… (МАРВИНУ). И еще позволь мне кое-что тебе сказать. Грубое обращение с детьми — это преступление номер два. А вот это — номер один.

Марвин. Только для тебя, Милли. И я понимаю, в чем именно. А для меня это пустая формальность.

Милли. И тебе не совестно, Марвин? Меня всегда огорчает, когда ты не получаешь удовольствия. (Смотрит на безжизненное тело). О каком удовольствии может быть речь? Она же покойница!.. (В трубку). Алло! Это миссис Макэлз из комнаты 203… Я хочу вызвать такси, да, пожалуйста сейчас. Спасибо. (Кладет трубку). Вероятно, это будет то же самое такси, которое доставило меня сюда.

Марвин. Тебе станет легче, если я скажу, что я ее не вызывал. В номер свой не приглашал.

Милли. Так кто же прислал ее тебе? Бюро комнатного обслуживания?

Идет в гостиную, МАРВИН следует за ней.

Марвин. Мне ее подбросили… Подбросили в качестве подарка… Как сюрприз. Кто-то, видно, оплатил ее услуги.

Милли. Так кто же это сделал?

Марвин. Не все ли равно — кто.

Милли. А все-таки, кто?

Марвин. Это совсем неважно.

Милли. Нет, важно… Твой братец Гарри!.. Он единственный человек в Калифорнии, который знает тебя! О боже! Я слышала о таких шуточках в День Мальчиков… Но эта шутка самая возмутительная!.. Ручаюсь, что Гарри послал такую фифу всем мужчинам… А что же получат женщины — по флакончику духов?!

Марвин. Нет, он послал только мне… Это как бы был его ответный подарок. Гарри на четыре года моложе меня. Когда ему исполнилось шестнадцать, я подарил ему на День Рождения его первую женщину. И он давно хотел отблагодарить меня… Он знает, что мы женаты уже пятнадцать лет и что я никогда не смотрел на других женщин… Мы у него пообедали, немного выпили, я был в отличном настроении. И Гарри сказал мне, что когда я вернусь в отель, я найду в своей комнате его подарок… Это будет сюрприз… Но уж такого сюрприза я никак не ожидал. Ну, думаю, это будет корзина с фруктами… Конечно, я мог бы отказаться, но я не отказался. Девушка уже была в комнате, она была привлекательная, слегка навеселе и ей уже заплатили. Кроме того, я не хотел обидеть Гарри. Он это сделал из любви ко мне… Конечно, все это слабое оправдание… Такое никогда больше не повторится не только потому, что я никакого удовольствия от этого не получил, но я просто этого даже не помню. Вот такова история. Если ты захочешь бросить меня, я это пойму… А когда я покончу с собой — надеюсь, ты это поймешь.

Милли (встает). Я потрясена… Я в полном шоке… Я просто не знаю, как реагировать… Но я подниму такую бурю, когда осознаю весь ужас позорнейшей ситуации… Я лежу рядом со шлюхой… (Возвращается в спальню). И я смотрю на шлюху, которую имел мой муж… и она спит в постели, в которую я не могу лечь!..

Марвин. Не хочешь ли ты выпить, моя любимая? Я закажу… Это тебя успокоит.

Милли. А я не хочу успокаиваться!! Я хочу запомнить этот момент. Ты захватил с собой фотоаппарат?.. Я хотела бы сохранить фотографию нашей первой поездки в Калифорнию… Вот так, втроем.

Марвин. Ну, полно, Милли. Забудь. Чем раньше ты выбросишь это из головы, тем скорее ты все это забудешь.

Милли. У тебя нет аппарата, Марвин? Давай пригласим Гарри и штатного фотографа с Праздника Мальчиков… Какая наглость, прислать тебе такой подарок! Сколько по-твоему она стоит? Долларов пятьдесят? Ну, какова цена этой шлюхи?

Марвин (оценивающим взглядом смотрит на девушку). Затрудняюсь сказать… Да, долларов пятьдесят, не больше.

Милли. Ну и скупердяй же твой братец! Мы потратили сто семьдесят пять долларов на его сопливого мальчишку!

Марвин. Милли, я уже получил хороший урок. Обещаю, такого больше никогда не будет.

Милли. Запомню… И все же ты хочешь, чтобы я поехала на семейное торжество и сказала бы «поздравляю» человеку, который оплатил шлюху для любовных утех моего мужа?! Ты хочешь подвергнуть меня еще и этому унижению?

Марвин. Но ведь Гарри не знает, что ты это знаешь.

Милли. Ах вот как!.. Пусть он подавится своей шуткой! Выходит, что только я и ты знаем, то есть, что мы с тобой знаем, что только я об этом знаю?..

Марвин. Я сделаю все, что ты хочешь. Забудь о моем племяннике, о его совершеннолетии… если ты хочешь улететь следующим самолетом в Филадельфию, я полечу вместе с тобой.

Милли (после долгого размышления). Нет!.. Я не доставлю ни тебе, ни твоим близким такого удовольствия… Я покажу им свое достоинство, какое и тебе даже не снилось. Я приду на прием, высоко подняв голову… Я не уйду от тебя, Марвин. И развода тебе не дам… Я собираюсь тебя простить. Я забуду все, что случилось, и постараюсь понять причину, почему это случилось. И пока мы с тобой живы, я ни одним словом тебе не напомню… А сейчас я поеду в Беверли Хиллз и спущу там все твои деньги, все до последнего цента!

Марвин. Милли, подожди! Я поеду с тобой, вот только оденусь… Мы купим все, что ты хочешь… А потом поедем на церемонию. А вечером переедем в другой отель. Ты согласна, Милли?

Милли. С радостью! Мне самой этого хочется. Мар-вин, я хочу доверия и открытости в наших отношениях… Я хочу, чтобы в нашей жизни никогда ничего подобного не повторилось бы.

Марвин. Обещаю тебе, Милли… Я люблю тебя. (Хочет ее поцеловать).

Милли. Нет, только не в присутствии этой шлюхи.

Марвин (кивает). Сейчас, я побреюсь и мигом буду готов.

Милли. Быть может, оставить ей записку?

Марвин. Не надо. Вероятно она привыкла к таким виражам судьбы. А ты очень внимательна и заботлива. Я люблю тебя еще больше. Все же счастливый я человек! (На глаза навертываются слезы. Быстро уходит в ванную комнату).

Телефонный звонок. МИЛЛИ берет трубку.

Милли. Алло!.. Алло!.. Кто?.. (МАРВИНУ). Звонок от наших детей!..Алло, дорогая! Ну как вы там?.. (Садится на кровать). Скучаете? Я тоже по вас скучаю… (Прилегла на кровать). Как папа? Папа прекрасно. Хотя он плохо спал эту ночь…

Рука девицы ударяет МИЛЛИ. МИЛЛИ с отвращением на нее смотрит.

…Сказать тебе правду, я тоже немного расстроена, дорогая… Мой багаж затерялся в аэропорту…

Занавес начинает закрываться.

Пропало мое нарядное платье, новые туфли и все остальное. Вот почему я очень расстроена, моя дорогая. (Утирает слезы).

Затемнение.

Гостиная утопает в цветах. Ранний апрель, пять часов дня. В обеих комнатах подняты жалюзи. Все залито солнечным светом. В гостиной СИДНЕЙ НИКОЛЬС, англичанин, ему около сорока. Он в смокинге, потягивает джин с тоником, читая «Дэйли вэрайети». Смотрит на часы, нервно начинает барабанить по ручке кресла. Из ванной комнаты выходит ДИАНА НИКОЛЬС, закрепляя в ушах серьги. ДИАНА тоже англичанка. На ней длинное до полу вечернее шифоновое платье, очевидно очень дорогое. Она подходит к большому зеркалу.

Диана. Сидней, это все. Я готова. Только взгляну на себя в зеркало. (Замечает, что на левом плече ткань пузырится). Сидней, катастрофа! Сущая катастрофа!.. На шифоне вырос горб, почти величиной с «Титаник». О, Боже, что сотворил модельер?

Сидней (снова смотрит на часы). Отчего так долго нет машины?

Диана. Либо слишком мало шифона, либо слишком много моей плоти… Сидней, сейчас я нагнусь налево… Надеюсь, что это неровный пол… Сидней, подойди и посмотри — но только осторожно.