Дочь Палача - Александра Берг

– Да в чём признаться-то? Я ничего не совершала. И вообще не понимаю, почему вы решили, что я причастна к исчезновению вашего брата! – наконец выговорила я.

Эйнар дёрнул бровью, усмехнувшись.

– И почему я не верю ни единому твоему слову? – произнёс он, беря со стола что-то похожее на инструмент для колки орехов. Я постаралась сохранить невозмутимый вид, хотя внутри у меня всё ходуном ходило, и я мысленно начала молиться Праотцу.

– Можете мне не верить, но это правда, – прошипела я слова, которые говорила за эти три злополучных дня уже не раз. – Мне до Рональда не было никакого дела! И даже то, что он мерзкий и отвратительный человек, ставящий себя выше остальных, не позволило бы мне разделаться с ним.

Мужчина на минуту замер, черты лица слегка смягчились. Теперь Эйнар разглядывал меня с интересом. Губы чуть дрогнули в еле заметной улыбке, и он подошёл ко мне. Высокий, я смотрела на него снизу вверх, и даже, наверное, красивый. Если бы не уродливый шрам на щеке.

Его тяжёлая мозолистая рука попыталась дотронуться до моих волос, но я успела вывернуться и оттолкнуть её.

– Не смейте меня трогать! – неожиданно злость накатила на меня такой мощной волной, что я не смогла сдержаться. Позабыв о последствиях, которые могут наступить, я встала со стула, бросив дерзкий взгляд на командира королевской гвардии.

А после услышала едва уловимые протяжные шёпоты, казалось бы, тысячи голосов:

– Позво-о-о-ль… разреши-и-и… убе-й-й…

Передо мной вновь начала образовываться тёмная пелена. Посмотрев за спину мужчины, заметила, как его тень, отбрасываемая светом факела, начала отделяться от стены.

– Не-ет, – тут же скомандовала я. Голос в этот момент, был и моим, и не моим. Сухим, скрипучим, будто я съела горсть земляных орехов, не запив их водой. Тень тут же всколыхнулась и вернулась на прежнее место.

Только не это! Так значит все действительно правда?!

Мир вокруг меня в один момент рухнул, рассыпавшись осколками. Они лежали у меня под ногами и были настолько реальны, что, казалось, я могу пнуть их.

В голове до сих пор звучал мерзкий шёпот. Я мотнула ей в надежде избавиться от него, но шёпот затих только в тот момент, когда в подземелье ворвался взъерошенный королевский маг.

Тирош Эд’Эрис яростно махал руками, плевался и ругался как сапожник в день ярмарки. Эйнар ему не уступал. Я же рухнула на стул, обхватив голову руками. Все мои мысли были заняты недавним эпизодом.

– Пойдём!

Услышав возле себя недовольный бас, я подняла голову. Королевский маг явно был взволнован. Или испуган? Во всяком случае, по его выражению лица я не могла точно описать его эмоций. Тяжёлое свистящее дыхание, волосы, которые в первую нашу встречу были прилизаны, теперь выбились и были похожи на сосульки.

– Куда? – слабо спросила я. Но если честно, мне было уже всё равно куда идти…

– Поговорим с Его Высочеством и решим твою дальнейшую судьбу.

– Судьбу? По-моему, с ней всё предельно ясно! – воскликнул командир королевской гвардии, злобно прищурившись.

– Эйнар, это вообще было не твоё дело!

– Не моё? – взревел мужчина, – По-вашему, жизнь брата – не моё дело?

– Рональд жив, – спокойно произнёс маг, обернувшись в сторону Эйнара. – Только вот я не знаю, куда он мог запропаститься.

– А что же скажешь насчёт Дева и Родерика? Сам видел, что с ними случилось…

– Вот тут, конечно, у меня загвоздка… – Тирош отошёл от стула, на котором я по-прежнему сидела, и облокотился руками о столешницу с инструментами для пыток. – Последнее, что они видели, было действительно лицо девушки, но вот Элия ли это была?

Услышав последнюю фразу, я тут же встрепенулась, мельком бросив взгляд на Эйнара. Он был удивлён так же как и я.

– О чём это ты? – опередив меня, спросил мужчина.

– О том, что я, возможно, поспешил с выводами. В воспоминаниях лицо было размыто, проглядывались лишь общие черты. Но теперь я не могу сказать с полной уверенностью, что это была Элия.

– И что же изменилось? – не вытерпела я, вставая со стула.

– Я погрузился ещё раз в воспоминания, подумав, может, я что-то упустил. И был прав… Девушка была выше тебя, да и волосы намного короче, – маг ещё раз оглядел меня с головы до ног и довольно хмыкнул.

– И что, все ваши обвинения в мою сторону основывались на том, что вы не смогли толком разглядеть какую-то там девушку? – я вновь вспылила, злость прокатилась по всему моему телу, требуя высвобождения. – А вы! – обратившись уже к Эйнару и бесцеремонно ткнув в его сторону пальцем. – Хотели пытать даже не разобравшись?

Я раздражённо уставилась на командира и не увидела в его лице и капли раскаяния. Все мужчины упрямы, а этот, пожалуй, упрямее всех, и не признает что оказался неправ. Единственное, что меня успокаивало в этот момент – я не повинна в смертях.

Однако, именно сейчас я отчётливо осознала, что владею магией, о которой раньше ничего не слышала. И именно сейчас я вспомнила легенду, которую упомянул отец…

"… когда-то давным-давно жила-была одна ведьма с чёрным сердцем и такими же чёрными глазами. Она ходила из города в город, из деревни в деревню, насылая на людей мор и чуму. Никто не мог с ней справиться: ни священники со своими молитвами, ни сильнейшие войны. Да даже магические семьи и те, избегали встречи с ней. Пока однажды, не появился молодой человек, наделённый даром красноречия. Говорили, что голос его был так звонок и прекрасен, что многие заслушивались и забывали обо всём на свете.

– Я найду ведьму и очарую свои голосом! – нараспев произнёс он. Вся площадь тогда зашумела, заволновалась…

– Нет! Нет! – закричали все, – Не ходи к ней, она и тебя изничтожит.

Но молодой человек никого не послушал, ушёл на поиски. Длительное время ходил он по полям, через леса и болота. Тёмная ведьма ведь нигде подолгу не задерживалась. В городе, из которого он ушёл, все уж позабыли о нём. Старики говорили, сгинул ни за что, ни про что. Земля ему пухом. Ну что поделать, нужно жить дальше. Однако ровно через девять месяцев объявился храбрец, с мешком в руках и непонятной поклажей за плечами, которую бережно прятал от любопытных носов.– Нет больше Тёмной! – пропел герой, доставая из мешка голову ведьмы.

Все тут же пришли в неописуемую радость. Начались пляски и гулянья, и народ зажил, не зная больше