Ускользающее пламя - Кэтлин Вудивисс

— Мун говорит, вам нужна каюта на моем корабле, — начал капитан Салливан, не спеша оглядев собеседницу от мокрых слипшихся волос до забрызганного грязью подола платья. Несмотря на свою миловидность и элегантность одежды, девушка выглядела плачевно. В задумчивости раздувая щеки, капитан уставился в ее ореховые глаза, затуманенные усталостью: — Вы можете заплатить за проезд?

Серинис было неловко признаваться в нищете, но солгать она не могла.

— С моей стороны было бы нелепо искать каюту на корабле, если бы я не могла заплатить за нее — тем или иным образом.

— Что это значит?

Серинис собралась с духом, ясно сознавая, каким абсурдным покажется ее предложение капитану корабля.

— Мой дядя, мистер Стерлинг Кендолл, заплатит вам после того, как мы прибудем в Чарлстон…

Некоторое время капитан Салливан смотрел на нее так, словно она вдруг лишилась рассудка. Внезапно он хлопнул ладонью по столу и буйно расхохотался, заставив Серинис съежиться от ужаса и стыда. Несомненно, он счел ее предложение нелепым. Наконец он отсмеялся и иронически посмотрел на собеседницу:

— Не знаю, правильно ли я вас понял, мисс… Вы утверждаете, что ваш дядя заплатит мне, как только плавание завершится?

Серинис робко кивнула:

— Понимаю, это предложение выглядит более чем странно…

— Чепуха, вот что это такое! — вдруг гаркнул капитан, и Серинис вздрогнула. — Детка, вы либо рехнулись, либо принимаете меня за олуха.

— Ни в коем случае, капитан Салливан, — поспешила заверить его Серинис, смаргивая слезы с ресниц. От усталости ее голос ослабел, но зубы уже не стучали от холода. — Уверяю вас, я нахожусь в здравом рассудке. После недавней смерти моей опекунши меня вышвырнули из дома люди, унаследовавшие ее собственность. У меня отняли все, что я имела, не оставив ровным счетом ничего ценного. Вот уже несколько часов, как я стала нищенкой. — Она сделала краткую паузу, перед тем как унизиться до мольбы: — Поверьте, сэр, если бы я надеялась на ваше снисхождение, то с радостью пообещала бы вам заплатить вдвое больше обычного. Я рассчитываю на помощь своего дяди…

Темные глаза вновь остановились на ней, на сей раз с явным сочувствием.

— Поймите, мисс: я обязан отчитываться за все расходы и отдавать хозяевам корабля деньги, полученные с пассажиров. Так требует компания. Откуда мне знать, может, ваш дядя уже умер? — Он нехотя добавил: — Кто же тогда оплатит ваш билет? Ведь вам самой платить нечем.

— Понимаю, капитан Салливан, — печально пробормотала Серинис, поднимаясь со стула и чувствуя, что ноги вот-вот откажут держать ее. — Простите, что побеспокоила вас…

Извиняюсь, кэп, — вмешался Мун, вновь склоняясь над плечом Салливана. Матроса удивляло собственное стремление помочь несчастной девушке. — А как насчет «Смельчака»? Капитан Бирмингем сам себе хозяин, сэр. Может, он возьмет ее на борт?

— Пожалуй, — согласился Салливан, задумчиво поглаживая щетинистый подбородок. — Корабль принадлежит ему… но, насколько мне известно, он никогда не берет пассажиров.

Серинис приложила ладонь ко лбу, гадая, не ослышалась ли она. Возможно, от слабости слух подвел ее, язык вновь начал заплетаться.

— Вы сказали, капитан Бирмингем?

Капитан Салливан с любопытством воззрился на нее:

— А вы знакомы с ним, мисс?

— Если он из тех Бирмингемов, что живут близ Чарлстона, — тогда да, — запинаясь, объяснила Серинис.

— «Смельчаком» командует Борегар Бирмингем, — объяснил капитан. — Вы знаете его?

Серинис вдруг ощутила, как силы стремительно покидают ее.

— Когда был жив мой отец… он содержал частную школу… для детей местных плантаторов и торговцев. — Она возненавидела собственный язык за медлительность. — Одно время… Борегар Бирмингем учился у него. Мы были знакомы с его родителями и его дядей, Джеффри Бирмингемом.

— Если капитан Бирмингем вспомнит вас, то наверняка сжалится, — предположил капитан Салливан. — Доставь леди в целости и сохранности на корабль Бирмингема, Мун, и передай капитану, что он мой должник. Я согласен взять долг кружкой эля.

— Слушаюсь, кэп. — На лице старого моряка появилась довольная улыбка. — С удовольствием провожу леди и наконец-то своими глазами взгляну на этот корабль.

К тому времени как спутники покинули таверну, на землю спустилась кромешная мгла, но ветер утих. Со стороны реки надвигался туман. Длинными седыми клочьями он стлался над землей, приглушая плеск воды и прочие звуки. Мун шагал впереди, время от времени оглядываясь, чтобы проверить, не отстала ли девушка. Серинис ничего не видела в обступившей ее темноте и потому шла осторожно. Ее ноги подкашивались, она так промокла и продрогла, что с трудом тащила отяжелевшие от воды туфли по сырому булыжнику. Но несмотря ни на что, она держалась прямо Наконец впереди над стеной тумана показались горделивые мачты корабля.

Мун оглянулся через плечо, указывая на судно.

— Ручаюсь, вы еще никогда не видывали такого корабля, детка! На этот фрегат стоит поглядеть. Таких больше нигде не сыщешь, это уж точно. Верите ли, капитан заплатил за него, продав все меха, драгоценности и остальные ценные вещи, которые привез из России несколько лет назад. Я слышал, Бирмингем недавно побывал на Балтийском море и в Санкт-Петербурге и привез оттуда вдвое больше добра, чем прежде. Ходят слухи, что один капитан из Ост-Индской компании пытался выменять у него кое-что на шелк, жемчуг и нефрит. В общем, капитану Бирмингему есть чем соблазнить торговцев из Чарлстона. Потому он и не берет на борт пассажиров — к чему это, если у него такой богатый груз! Но будем надеяться, что капитан сжалится над вами, детка.

Серинис не ответила. Они приближались к трехмачтовому кораблю, который возвышался, словно великан в стране карликов. Однако из-за усталости Серинис не сумела по достоинству оценить его красоту. Ее силы были на исходе, чувства притупились, мысли путались. Каждый шаг превращался в мучительную пытку, ноги неудержимо дрожали. Ей хотелось лишь одного: лечь на кровать и провалиться в сон.

Мун остановился у трапа и попросил у вахтенного матроса позволения подняться на борт. Его голос показался Серинис гулким и далеким. Она смутно сознавала, что ее ноги подкашиваются и она медленно падает навзничь. Ударившись о булыжник, девушка на миг ощутила тупую боль в затылке Затем послышался чей-то испуганный крик, а спустя вечность сильные руки прижали ее к мускулистой груди. Высокие мачты закружились перед глазами Серинис, сомкнулись над ней, словно надгробия, мешая дышать и увлекая в беспросветную бездну, где на смену оцепенению и равнодушию пришло забвение.