Кладоискатель и золото шаманов - Юрий Гаврюченков

– М-да, – изрек я. Анекдот, вообще-то, был грустный. Бессознательное у друга четко в нем проявилось. Лишенная смысла жизнь пуста, а потому печальна. Ребенка бы им, что ли, завести? Хоть бы скучать не давал. Впрочем, представляю, что из него вырастет с такими родителями.

Возникла тоскливая пауза.

– Я вчера при раскопках берестяную грамоту нашел. – Кому-то надо было оздоровить моральный климат в этом доме, и я принялся распинаться о жизни средневековых новгородцев.

– Че за грамота?

– Кора такая с письменами. Берестяная.

– Берестяная?

– В смысле, кусок березовой коры, на котором процарапывали буквы таким… э-э, типа, гвоздем.

– А смысл? – еще пуще удивился Слава.

– Примерно… знаешь, как ты маляву по зоне отписываешь, так и древние новгородцы друг другу грамоты скребли.

– Они че, сидели?

«Тяжелый случай безграмотности», – подумал я. От водки голова несколько отупела, однако я поспешил отдалиться от скользкой темы пенитенциарной эпистоляции.

– Нет, письма писали.

– Бумаги не было?

– Увы, бумага в те времена на Руси еще не появилась.

– Не изобрели? – уточнил Слава, сочувствуя отсталым русичам.

– Вроде того. В Европе-то бумага получила распространение лишь в тринадцатом веке, а здесь – на двести лет позже.

– А на чем же тогда, это самое? – Слава изобразил щепотью несколько волнистых линий.

– Скоропись гусиным пером освоили и того позже, а до этого буквы процарапывали. – Я натужно провел жменей по столу, показывая, как трудно приходилось предкам. – Вот эту бересту я и откопал. Причем, сдается мне, самую большую из всех найденных ранее, чем совершил историческое открытие первой величины. Подобных находок не так уж и много. Кстати, о находках… Есть шанс обогатить науку и обогатиться самим. Поедем за гольдберговским голдом?

– Поехали, – не долго думая согласился Слава, выцеживая из пузыря последние капли. Голова его была занята более насущными вещами. – Ильюха, где там была твоя бутылка?

Усидели мы ее уже к ночи. Когда я, пошатываясь, наконец направился к выходу, осмотрительная Ксения предложила остаться ночевать, благо комнат хватало.

– Да ну, брось ты, – заплетающимся языком промолвил я, силясь обратить лицо точно в сторону хозяйки, что оказалось не так-то просто. – Я же на машине поеду, а не пешком побреду.

– Вот это и пугает, – сказала Ксения.

– Оставайся, – поддержал ее Слава. – Счас сгоняем еще за одной, а Марише позвоним. Скажешь, что ты у нас тормознулся.

– Нет, тогда лучше ехать, – одумалась Ксения. – Только давай такси вызовем.

– Да ну, в самом деле… – заупрямился я. Не люблю, когда за меня решают.

– Или вместе выйдем тачку остановить.

Идея отправиться вдвоем с Ксенией ловить машину на пустую холодную улицу показалась чрезвычайно заманчивой. Я постоял, держась за стену и пытаясь поймать ногой ускользающий туфель, сварганил было положительный ответ, как вдруг перед мысленным взором возник новенький «кольт 1911», которым недавно обзавелся Слава, и я передумал.

– Так что, идем?

– Да ну, Ксюша, Господь с тобой. – В порыве нежности я потянулся было обнять ее за плечи, но маячившая позади корефанова харя мигом напомнила так некстати вылетевшую из головы десятую заповедь, и я торопливо отвел руку назад. – Я сам нормально доеду. В конце концов, жать на педали и переключать скорость даже легче, чем разговаривать. Это такие, в сущности, простые движения…

– Зато скорость реакции у тебя снизилась… – начала Ксения, но Слава похлопал ее по плечу.

– Пускай едет, – примирительно сказал он. – Все путем будет.

Я кое-как оделся, попрощался и побрел по лестнице. Лифт я по неведомым причинам проигнорировал. «Успею еще наездиться», – утешился я. Спотыкаясь и судорожно цепляясь за перила, я через некоторое время оказался внизу, где быстро нашел свою «ниву». К счастью, она была припаркована прямо у парадного. За это дальновидное решение я громко поаплодировал себе, предусмотрительному.

Выпятив от важности губы, я долго тыкал ключами в замок зажигания, пока не уронил их на пол. Посидел, осмысливая случившееся, и лениво полез искать. Связка завалилась за педали. Чтобы достать ее, пришлось скрючиться в три погибели. Наконец, отдуваясь, я выпрямился и очень удачно с первого раза всунул нужный ключ в гнездо.

«Нет, так дальше нельзя», – решил я, собрав остатки разума. Включив в салоне свет, пролез между спинками на заднее сиденье искать аптечку. Среди мешков с походным снаряжением выцепил коробку с красным крестом, достал пузырек с нашатырным спиртом и сделал глубокий вдох.

– А-ах! – выкрикнул я.

Нос до самого мозга пронзило чем-то холодным и острым, вроде замерзшего до температуры абсолютного нуля штык-ножа. В голове наступила потрясающая ясность, но ненадолго. Процедуру пришлось повторить. Наконец аммиачные пары произвели отрезвляющее воздействие, и я, ошарашенно дыша через рот, убрал флакон с адским зельем в аптечку.

– Ну вот теперь поехали. – Я погасил плафон, прогрел двигатель, включил фары и вырулил на дорогу.

Гражданский проспект в этот поздний час жил своей бурной жизнью. У ларьков кучковались подгулявшие люди, просто синьоры, а также бомжи. В поисках пассажиров сновали частники на таратайках и без труда находили клиентов. Даже светофор работал. Я пунктуально остановился на перекрестке, самую малость задев краем бампера впереди стоящую красную «семерку». Пустяки, случается. Однако же дверца сразу открылась, но тут зажегся зеленый свет, и я, памятуя, что мне надо без приключений добраться домой, сдал назад, объехал препятствие, свернул на проспект Просвещения и погнал в сторону Светлановского. «Жигуль» очень быстро возник слева от меня, обошел и круто подрезал. Водитель, вероятно, хотел выяснить отношения, но зато я не стремился. Пришлось вильнуть в сторону и обогнать, царапнув нахала вдоль левого борта. «Не пошел бы ты в пень, дружок! Мне домой надо».

Дружок, однако, в пень не пошел. За рулем сидел какой-то чудила, которому требовалась сатисфакция. Я же, честно говоря, испугался. Ситуация выходила из-под контроля, и неизвестно было, чем она закончится. Не хватало еще привлечь внимание ментов, которых много рыщет по ночному городу. «Семерка» снова подрезала меня и вдобавок притормозила. Я разозлился, вцепился покрепче в руль и врезался в многострадальный бампер. Толчок бросил меня на баранку, зубы противно лязгнули. «Жигуленок» отпрыгнул метра на полтора, моментально вспыхнули стоп-сигналы. Я дал по тискам, скинув рукоять на нейтраль. «Нива» встала как вкопанная. Я с ненавистью смотрел на «семеру». Посмотрим, что ты теперь захочешь.