Убийцу скрывает тень - Мэттью Хансен

Джек подошел ближе. Изо рта у него уже торчала зажженная сигарета.

У Митча слов не было: парень еще толком не проснулся, а уже дымит!

Джек сперва сладко затянулся, потом сказал:

— Мне все равно. Давай какие не жалко.

Митч сунул два сандвича в рюкзак Джека и бросил его хозяину. Тот попытался поймать его левой, свободной от сигареты рукой, но промахнулся. Рюкзак плюхнулся на землю.

Митч впился в сигарету укоризненным взглядом.

— Ну что за польза от пешего туризма, если ты травишь себя двумя пачками сигарет в день?

Джек гордо помахал пачкой «Мальборо лайт»:

— Смолы всего ничего. И потом, я не по две в день смолю. От силы полторы.

Джек хотел было переложить свой мобильник из сумки в рюкзак, но Митч остановил его руку:

— Забудь о телефоне. Мы тут чтобы общаться без помехи, так? К тому же в этой глуши сотовый вряд ли фурычит.

Джек пожал плечами и покорился.

Митч захлопнул дверцы, пискнул кнопкой системы запирания без ключа, сунул дистанционку в карман желтой куртки на меху и показал Джеку на просвет между деревьями:

— Вот она, наша тропа. Вьется до самого верха. Туда и обратно — девять миль.

— То-то счастье! — без особого энтузиазма отозвался Джек. — Всю жизнь мечтал.

Высоко над ними все кружил и кружил ястреб, до того фантастически остроглазый, что мог различать с расстояния в четыреста футов наимельчайшие детали одежды двуногих, которые вышли из темно-зеленого прямоугольника. Как добыча они его не интересовали — уж очень крупны. Однако он инстинктивно следил за чужаками, которые вторглись в его владения. Дрейфуя на набирающих силу утренних потоках воздуха, голодный ястреб высматривал в лесу движение чего-либо съедобного. Восходящая струя вознесла его еще на пару сотен футов выше — и теперь он мог охватить цепким взором и ту часть горного склона, которая не была видна двуногим чужакам. Там ястреб уловил чье-то присутствие. Не увидел, не услышал, не учуял, а просто угадал бывалым нутром.

Снизу шла какая-то непривычная вибрация в том диапазоне частот, которую бесхитростный птичий мозг воспринимал только бессознательно. Как человек иногда без видимой причины настораживается в ожидании чего-то нехорошего, так и ястреб весь напрягся в вышине. Что-то там, внизу, затевается.

Обычно ястреб реагировал на опасность пронзительным вскриком, но тут мозг отчего-то велел помалкивать и сделать пару-другую мощных махов крыльями, дабы оказаться еще дальше от этой части леса. Там, между деревьями, был кто-то. Но в отличие от зверей на двух ногах и с горбом за спиной этот двуногий был явно здешний — свой в своих краях.

Глава шестая

Тайлер проснулся и открыл глаза. Только-только начинало рассветать, но и жидкий свет ударил по сетчатке хуже прожектора. Постепенно привыкнув к свету, Тайлер обнаружил, что он по-прежнему в своем «мерседесе» и по-прежнему под окнами «Севен-илевен». Что сворачивал к магазину — это Тайлер помнил. Смутно. А давно ли это случилось — понятия не имел. Чувствовал он себя как подогретое в микроволновке собачье дерьмо. Почти пустая бутылка виски на сиденье подсказывала почему. Тайлер поднял дверь, кое-как выбрался из машины и заковылял в магазин.

Тодд Шелтон уже давно заметил, что блондинистый тип в красной тачке наконец-то ожил. Теперь, когда он стоял в дверях магазина, оказалось, что он высоченный малый.

— Доброе утро, — сказал Тодд. — Машинка у вас — закачаешься! С вами все в порядке?

— Угу, — буркнул Тайлер. — Кофе тут есть?

— А вон там. Только что заварил. И что это у вас за тачка такая особенная? Не иначе как «шевроле-корветт»?

— Не угадал, — сказал Тайлер, шаря рукой по карманам в поисках денег. Его затошнило. Справившись с бунтующим желудком, он сообразил, что бумажник остался дома. Да и зачем его было брать… на тот свет? — Черт…

Даже полуживой и полувменяемый с похмелья, Тайлер не мог не взвиться от того, что этот прыщавый олух мог спутать Рембрандта с картинкой модного мазилы.

— Нет, никакой это не «корветт»! — рявкнул он зло. Собственный громкий голос отозвался мучительными раскатами в голове. Тайлер невольно сбавил тон. Да и этого темного юнца не следует настраивать против себя — а ну как сгодится в теперешней сложной ситуации! Поэтому Тайлер терпеливо пояснил: — Это «Мерседес-Бенц-300 SL Галлвинг» 1956 года.

— Ну, я тащусь! У моего приятеля — точнее, его брата — тоже «галлвинг». Но только мотоцикл.

— Мотоцикл называется «Голдвинг». «Хонда-Голдвинг», — сказал Тайлер, изо всех сил стараясь не быть язвительным. Ласково заглядывая парню в глаза, он добавил: — Вот незадача — забыл бумажник дома! Вы не могли бы угостить меня кофе? А позже я вернусь и заплачу. Честное слово.

Парень-продавец задумался до того основательно, что секунд через десять Тайлер счел нужным повторить:

— Я вернусь и заплачу. Без дураков. Не имею привычки кидать.

— Ну ладно, так и быть, — сказал Тодд. — Только вы уж, будьте добры, обернитесь до конца моей смены.

— Заметано. Спасибо.

Тодд солидно покосился на свои черные пластмассовые часики.

— Учтите — моя смена кончается в восемь!

Но у Тайлера теперь была другая проблема. У него желудок подкатил к горлу.

— Где уборная? — прохрипел он.

— Э-э… вообще-то она только для служащих, но…

Ждать Тайлер уже не мог. Он метнулся к мусорному бачку, который стоял возле стойки с прохладительными напитками, наклонился над ним и в один прием освободил желудок. Поскольку он пил натощак, то и вышло из него только желтое виски двенадцатилетней выдержки. Полегчало мгновенно. Тайлер деловито вытер рот и подбородок, проигнорировал брезгливую гримасу паренька и сказал твердым голосом:

— Извините. Я что-то плоховато себя чувствую… Давайте так… — тут его глаза нашли на груди парня табличку с именем, — давайте сделаем так, Тодд. Похоже, до конца вашей смены у меня не получится съездить домой и вернуться. Поэтому я лучше завтра явлюсь. С долгом и щедрыми чаевыми — за доброе отношение. Устраивает?

Хотя в глазах Тодда не было особого доверия, он не стал препираться.

— Ладно, договорились.

Тайлер налил себе огромную чашку кофе и пошел с ней на улицу. Но по дороге его внимание привлек тот же газетный заголовок, который зацепил и Тодда:

Бесследное исчезновение служащего компании «Вайерхойзер»

Людям шерифа не за что зацепиться

Давний сотрудник компании «Вайерхойзер», Джозеф Д. Уайли, исчез во вторник утром, будучи по делам службы в восьми милях к северо-востоку от Индекса. Сорокасемилетний Уайли, лесной инспектор, исчез после того, как отправился проверить сообщение о большом количестве сломанных деревьев в лесах, принадлежащих компании «Вайерхойзер». Как нам сообщили в полиции, его пикап был найден на одной из лесозаготовительных подъездных дорог — ключ зажигания в замке, в рабочем положении, все горючее выгорело. По словам Джека Келлехера, под началом которого служил Уайли, за плечами его подчиненного было двадцать лет безупречной службы. «Джо — человек серьезный, — говорит Джек Келлехер. — Не из тех, кто может внезапно исчезнуть. Не иначе как с ним случилось что-то нехорошее». Полиция округа Снохомиш ведет расследование в тесном контакте с руководством компании «Вайерхойзер». Однако представитель шерифа признал, что следствие зашло в тупик за отсутствием в деле каких-либо зацепок. Известно только, что в пикапе Уайли нашли изрядный запас алкогольных напитков. Уайли проживал в городе Монро с женой и двумя детьми.

Тайлера пронзили именно эти два слова: «сломанных деревьев». «…отправился проверить сообщение о большом количестве сломанных деревьев». В голове по-прежнему гудело, и соображал он не совсем ясно. Не доверяя своим глазам, заметку Тайлер перечитал несколько раз, снова и снова смакуя сломанные в большом количестве деревья. Нет, он не сошел сума. Тут написано черным по белому. Как это понимать? Как злую шутку богов, которые дразнят его в тот самый момент, когда он дошел до ручки? Или это судьба? Чудесное, многозначительное совпадение — именно тогда, когда он отчаялся уже окончательно!

— Послушайте, Тодд, вы не против, если я прихвачу эту газету? Меня тут кое-что весьма заинтересовало.

Ежедневно десятки нераспроданных экземпляров «Снохомиш дейли ньюс» летели в мусорный бак, поэтому Тодд ничем не рисковал, проявляя широту души.

— Да Бога ради, — сказал он, равнодушно пожимая плечами. — Только не забудьте включить в свой счет.

Вот так новость о возможной беде другого человека влила в Тайлера решимость жить дальше и преодолеть собственное злосчастье…

А тем временем Митч Робертс и Джек Ремсбекер поднимались по склону Маунт-Брейтон. После первых пятисот ярдов крутой тропы Джек люто костерил себя за пристрастие к куреву — надо было бросить еще сто лет назад! А Митч шагал бодро, вовсю наслаждаясь прогулкой. В гору, в гору, в гору — чем не метафора всей его карьеры? И в жизни ничего не дается легко. Лет до тридцати он пахал почти без видимого результата. Зато потом все наладилось и само пошло — и теперь, богатый опытом, на втором дыхании, он любые новые трудности преодолевает играючи. Холостяку Джеку Митч искренне сочувствовал. Ну что это за радость — жить в одиночку и только для себя, когда есть возможность делить бытие с существами, которые стократ выше тебя: дивная жена, а потом и дивные дети! А тех, кто подобные чувства обзывает сентиментально-мещанским «традиционным социокультурным клише», Митч считал убогими циниками, потому что для него любовь была основой бытия — такая же базовая и естественная потребность человека, как еда или сон. Ему даже иногда думалось, что способность самозабвенно любить — едва ли не единственное, что отличает человека от животного.