Категории
Самые читаемые

Довлатов - Анна Ковалова

Читать онлайн Довлатов - Анна Ковалова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 75
Перейти на страницу:

Андрей Арьев:

Борис был человеком невероятной красоты и обаяния. Он был старше Сережи и являлся для него своеобразным образцом для подражания, особенно в юности. Боря был опытнее и эффектнее, к тому же сердцеед жуткий. У них с Сережей даже были на этой почве конфликты. Но Сережа его очень нежно любил. Я думаю, также сильно он любил только своего университетского друга Валеру Грубина.

Вера Сомина:

У меня была несчастная любовь. Я сижу, плачу — я всегда была слаба на слезы. Подходит Борис: «Тошно?» Я говорю: «Тошно, Борька, слов нет». — «Хочешь неделю прекрасной, великой любви? Но через неделю все кончится — чтоб никаких претензий!» Я спрашиваю: «Борь, а зачем?» — «Не понимаешь? Ну и дура!»

Дмитрий Дмитриев:

Сережа и Боря не всегда общались запросто. Когда мы с Сережей учились в школе, Боря был для нас недосягаемым авторитетом. Он был уже взрослый, поступил в Театральный институт, что считалось тогда высшим пилотажем. Но со временем разница в возрасте между ними сгладилась, и Боря для Сережи стал настоящим другом — пожалуй, одним из лучших.

Вера Сомина:

На семинарах и экзаменах Борис всегда отвечал блестяще — как никто из нас. Но он не столько знал, сколько соображал. Мы все-таки были школяры. Помню, к какому-то экзамену я была совсем неготова и не хотела идти отвечать. Борис на меня с презрением посмотрел и сказал: «Какая ты глупая! У тебя же физиономия отличницы. Если бы у меня была твоя физиономия, у меня бы не было ни одной четверки».

Его очень любили наши педагоги. Мне кажется, в нем как в студенте — в его выступлениях и работах — не было ничего такого уж удивительного. Но общее впечатление от него было таким сильным, что его обаяние решало все. Поэтому ему все прощали. Когда стали поступать первые сигналы о том, что он занимается фарцовкой или чем-то еще предосудительным, педагоги пожимали плечами и говорили: «Бунтует, такая натура».

Мой брат окончил театральный институт. Получил диплом с отличием. За ним тянулось безупречное комсомольское досье.

Он был целинником и командиром стройотрядов. Активистом дружины содействия милиции. Грозой мещанских настроений и пережитков капитализма в сознании людей.

У него были самые честные глаза в микрорайоне…

Он стал завлитом. Поступил на работу в Театр имени Ленинского комсомола. Это было почти невероятно. Мальчишка, недавний студент, и вдруг такая должность!..

(Сергей Довлатов, «Наши»)

Алексей Герман:

Перед Борей открывалась очень серьезная карьера, но вдруг все оборвалось: он стал воровать.

Я не знаю, насколько Боря был расположен к писательству, но то, что он был одаренный человек, несомненно. За что бы он ни брался, он все делал блестяще. Но дальше в нем начинала играть угаровская кровь, и остановить это было невозможно.

Вера Сомина:

Это было великое приключение. Борис и его друзья нарисовали какие-то пропуска — кажется, таможенные. На Кирпичном переулке они останавливали автобусы, идущие в Пулково. Якобы им нужно было осматривать вещи пассажиров. Они прекрасно сыграли на психологии советского человека, который беспрекословно подчиняется тому, у кого есть документ с подписью и печатью. У каждого автобуса был водитель, была какая-то охрана, тем не менее, все этим фальшивым пропускам верили. Сначала никто не замечал: они начинали воровать осторожно, понемножку. На происходящее стали обращать внимание, когда появилось уже очень много этих жалоб. Во всяком случае, так рассказывали в городе.

На суде он держался мужественно и просто. Улыбался и поддразнивал судью.

Когда оглашали приговор, брат не дрогнул. Его увели под конвоем из зала суда.

Затем была кассация… Какие-то хлопоты, переговоры и звонки. И все напрасно.

Мой брат оказался в Тюмени. В лагере усиленного режима. Мы с ним переписывались. Все его письма начинались словами: «У меня все нормально…»

Далее шли многочисленные, но сдержанные и трезвые просьбы: «Две пары шерстяных носков… Самоучитель английского языка… Рейтузы… Общие тетради… Самоучитель немецкого языка… Чеснок… Лимоны… Авторучки… Самоучитель французского языка… А также — самоучитель игры на гитаре…»

(Сергей Довлатов, «Наши»)

Вера Сомина:

Я думаю, свою роль в его экстремальной биографии сыграли предприимчивость и жажда приключений. Что ему было в этом завлитском месте или в должности ассистента режиссера, редактора киностудии? Все это не имело к нему никакого отношения. Он по своему типу был Джеймс Бонд. Сережа, кстати говоря, таким не был. В нем была совершенно четкая писательская устремленность. Это было ясно с самого начала. Поэтому он состоялся именно на Западе, что очень редко бывает с русскими людьми. Он оказался организованным человеком — не в смысле идиотской советской дисциплины, а в другом, подлинном, смысле. У Бориса же не было какого-то основного жизненного направления и вообще, казалось, никакого направления не было. Хотя он был человек очень мужественный, у него имелась одна женская черта — желание и умение всех очаровывать. И из этого, собственно, состояла жизнь. Для Сережи это было нехарактерно: он очаровывал походя.

Летом он поехал на съемки «Даурии» в Читу. И вдруг мы узнали, что брат на казенной машине задавил человека. Да еще офицера советской армии. Насмерть…

Это было страшное время предположений и догадок. Информация поступала самая разноречивая. Говорили, что Боря вел машину совершенно пьяный. Говорили, правда, что и офицер был в нетрезвом состоянии. Хотя это не имело значения, поскольку он был мертв…

(Сергей Довлатов, «Наши»)

Алексей Герман:

Когда Борю посадили во второй раз, он действительно стал криминальным авторитетом. В свое время я очень много снимал заключенных, и один раз ко мне подошел уголовник и сказал: «Намекнули бы сразу, что вы кент (то есть друг) Довлатова, и все бы вам здесь помогали». Мне рассказывали, что в зоне Боря дрался с очень крупным криминальным авторитетом — поваром, который назвал его жидовской мордой. Победа осталась за Борей.

В семьдесят девятом году я решил эмигрировать. Брат сказал, что не поедет.

Он снова начал пить и драться в ресторанах. Ему грозило увольнение с работы.

Я думаю, он мог жить только в неволе. На свободе он распускался и даже заболевал.

Я сказал ему в последний раз:

— Уедем.

Он реагировал вяло и грустно:

— Все это не для меня. Ведь надо ходить по инстанциям. Надо всех уверять, что ты еврей… Мне неудобно… Вот если бы с похмелья — раз, и ты на Капитолийском холме…

В аэропорту мой брат заплакал. Видно, он постарел. Кроме того, уезжать всегда гораздо легче, чем оставаться…

(Сергей Довлатов, «Наши»)

Вера Сомина:

Через много лет, когда я уже работала в Институте истории искусств на Исаакиевской площади, я снова встретилась с последней женой Бориса Алей, с ней я была знакома раньше, не через Бориса. Она мне сказала: «С вами очень хочет увидеться мой муж». Я была удивлена, потому что мы с Борисом никогда особенно близки не были. Я увидела его уже очень нездоровым: у него почему-то была поражена вся кожа лица. Встреча наша была очень теплой. Борис сразу стал что-то мне оживленно рассказывать и тут же приковал к себе внимание нескольких хорошеньких молодых сотрудниц нашего института. Вдруг он посмотрел на меня и спросил: «А чего ты улыбаешься?» Я ответила: «Борька, ты совсем не изменился». Это было очень незадолго до его смерти. Я еще тогда подумала: какое нарочитое наказание!

Четвертый год я живу в Нью-Йорке. Четвертый год шлю посылки в Ленинград. И вдруг приходит бандероль — оттуда.

Я вскрыл ее на почте. В ней лежала голубая трикотажная фуфайка с эмблемой олимпийских игр. И еще — тяжелый металлический штопор усовершенствованной конструкции.

Я задумался — что было у меня в жизни самого дорогого? И понял: четыре куска рафинада, японские сигареты «Хи лайт», голубая фуфайка да еще вот этот штопор…

(Сергей Довлатов, «Наши»)

Алексей Герман:

Когда я запускался с фильмом «Хрусталев, машину!», я задумал на роль генерала пригласить Сережу Довлатова, а на роль его двойника — Борю. И это было бы очень точно. Они все еще были похожи, но один был нежным красавцем, от которого женщины падали, а у другого на лице были уже две тюрьмы (он, по-моему, болел краснухой, и вся кожа на лице у него была испорчена). Боря выглядел как некий шарж на своего младшего брата. О том, что я собирался его снимать, Сережа не знал, я держал это в секрете. Но вскоре оба брата (сначала Сережа, потом Боря) умерли. Тогда второй режиссер картины Миша Богин сказал, что он знает одного новгородского артиста, очень похожего на Довлатова, и привез Юру Цурило. Похож он был, конечно, условно, но оказался очень талантливым артистом, и мы его утвердили.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 75
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Довлатов - Анна Ковалова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит