Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Булычев Андрей Алексеевич

– Ну, вот и отпали все сомнения господа, никакой случайности тут просто на просто быть не может. У твоего парня, Пётр Григрьевич, несомненный талант к стрельбе из нарезного оружия, – провозгласил общее мнений учёный доктор. А эти две пробоины в мишени Аристарха Михайловича против трёх у Алексея это всем всё наглядно подтверждали.

– Представьтесь по всей форме господин Егоров! Сдвинув сурово брови, потребовал у накрытого стола предводитель уездного дворянства.

– Старший сержант гвардии Измайловского полка Егоров Алексей. Нахожусь в отпуске от службы до достижения срока призыва и по обучению наукам.

– Объявляю вам сержант гвардии Егоров моё личное благорасположение! Если вы и в прочих военных науках такие успехи как в стрельбе имеете, так вам тогда прямая дорога в службу в гвардию, именно там вы высот быстрее всего добьётесь – поздравлял парня Требухов. – Ну да это уже не мне решать, а вашему папеньке. – Пока же на правах старшего в звании из всех здесь присутствующих, как полковник в отставке, объявляю тебя победителем в штуцерной стрельбе и передаю причитающийся приз из четырёх рублей серебром и вот этот вот драгунский пистоль, – и Аристарх Михайлович указал рукой на стопочку серебряных рублей и лежащий рядом с ней пистолет.

Лёшка был на седьмом небе. Выходит, что и здесь он чего-то уже стоил и даже успел за столь малый срок после слияния сознаний чего-то добиться. Одно его только смущало в этот сладостный миг – это батюшкин кулак и тот грозный вид, с которым он его втихаря демонстрировал. Да не радовала ещё такая ехидная и презрительная ухмылка старшего братца Пашки подносящего к вкушающим зажаренного барашка гостям очередную бутылочку крепкого из стоящих недалече саней.

– Ну что же в каждой славе есть толика горькой зависти и непонимания, – философски подумал Лёшка и пошёл чистить штуцер.

Глава 6.Троекуровы

Знакомство с князьями Троекуровыми у Алёши состоялось ещё в октябре месяце, сразу же после Покрова.

Пробегая свою дальнюю дистанцию на самой границы земель батюшкиного поместья, он вдруг услышал лай собак от ближайшего перелеска и из праздного любопытства свернул в ту сторону. На открывшейся его взору полянке мальчишка заметил сидящего на попоне благообразного пожилого мужчину, который, морщась и постанывая, растирал вытянутую ногу. Около него крутились две лохматые породистые борзые, а рядом хрумкала пожухлую от морозца траву гнедая кобылка.

– У вас что-то случилось? Чем я могу быть вам полезен? – Алексей с самым искреннем участием смотрел на пострадавшего.

– Кто вы милейший? Представьтесь, будьте любезны! Мужчина попробовал было сам приподняться, но зашипев от боли, вновь сел на свою подстилушку.

– Я младший сын помещика Егорова, Алексей, – представился мальчишка. Занимаюсь тут бегом, стараюсь наверстать свою физическую форму после недавней болезни. А с вами-то, что тут приключилось? – и он вопросительно уставился на дядьку.

С виду это был весьма не бедный человек и, судя по всему из благородного сословия, о чём говорила его хорошая одежда, дорогая сбруя, седло на лошади и притороченное с ним рядом ружьё в чёрном кожаном чехле с большой серебряной пряжкой.

– Я ваш сосед, юноша. Владелец поместья Троекуроровых – Иван Семёнович. А приключилась со мной неприятность нынче. Лохматка со Звонарём подняли вот в этом вот перелеске лису и на меня же её и выгнали. Всё бы было хорошо, но как видно моя Звёздочка ногой в нору попала, или ещё в какую-то выбоину угодила и хорошо потом эдак, взбрыкнула. А я в это время как раз готовился рыжую плутовку кнутом уже с ног сбить, примерился только да размахнулся, как следует. И вот вам печальный результат сего неудачного действия как раз сейчас перед вашими глазами. Я вот тут сижу весь избитый, а Патрикеевна как видно теперь ухмыляется, да наблюдает за нами со стороны.

– Хорошо смеётся тот, кто смеётся последний, Ваше Сиятельство, – усмехнулся, выслушав рассказ князя Алексей. Если не будет никаких последствий после падения, то думаю, что ей тоже будет не до веселья с такими-то активными помощниками, – и он кивнул на резвящихся неподалеку собак. Позвольте осмотреть вашу ногу? – и он присел возле князя.

– А вы разбираетесь в лекарских премудростях юноша? – с усмешкой спросил его Иван Семёнович, и попытался было сам сдёрнуть с ноги сапог, но тут же резко дёрнулся и застонал от боли.

– Тише, тише Ваше Сиятельство. Не скажу что хорошо, однако с нашим уездным эскулапом из Козельска Иннокентием Даниловичем я хорошо знаком и кое-чему из своих премудростей он уже меня научил, пока сам присматривал за моей болезнью. Да и книги по лекарскому делу он мне давал почитать, – ответил Алексей и взглянул вопросительно на ногу.

– Ну что же, тогда это меняет дело, коли уж даже лекарские книги вам довелось читать, тогда пожалуйте, – кивнул, иронично усмехнувшись Троекуров. Только снимайте сапог, пожалуйста, уж не спеша юноша, так, потихоньку-помаленечку.

Перелома как видно у князя не было. Нога у него была опухшей в районе щиколотки, и там же растекался уже багровея синяк. Как видно при падении с лошади стопу пострадавшего увело в сторону, и его сустав, выскочив из суставной сумки, растянул, если даже не разорвал связки. В любом случае здесь нужен был настоящий врач, чтобы правильно выправить сам вывих. И нужен был лёд, для того чтобы сбить отёк, ну и хорошая фиксация суставов для последующего заживления травмы.

Поэтому следующим, чем занялся Алексей, это была поимка лошади, мучение с посадкой на неё травмированного хозяина и путь до усадьбы Троекуровых.

– Подсаживайтесь сзади Алексей? Моя Звёздочка нас обоих легко увезёт, – предложил князь юноше.

– Да что вы Ваше Сиятельство, вы же сами сказали, что тут всего-то пять вёрст до вашей усадьбы, для меня-то эта пробежка вовсе даже и не в тягость будет, – Лёшка улыбнулся и ещё прибавил ходу.

Так они вместе и преодолели все эти пять вёрст по подмёрзшей грунтовой дорожке среди покрытых инеем лесов и полей.

Княжья усадьба Троекуровых впечатляла. Была она построена в виде италийского дворца на самом взгорке возле пруда. Двухэтажный каменный дом с большими боковыми флигелями, соединявшимися сквозной колоннадой был весь снаружи отделан белым мрамором. По сторонам большой парадной мраморной лестницы стояли каменные изваяния эллинских героев, мифических персонажей и древних богинь. Вокруг же усадьбы был разбит огромный парк с аллеями, сходящимися к дворцу, с искусственными рвами, каналами, перекрытыми красивыми мостиками с островками и с фонтанами. Всюду среди аллей стояли беседки, стилизованные домики и многочисленные статуи и скульптуры. Всё видимое пространство вокруг было в зелёных насаждениях из декоративного кустарника и деревьев.

Сам дворец внутри был отделан богатой гипсовой лепкой, а на стенах кабинетов и комнат были наклеены богатые обои самых разных цветов и оттенков. Обставлен он был мебелью из красного дерева с бронзой и позолотой, обитой к тому же ещё бархатом и штофом. Вокруг стен стояли большие столовые часы и картины в массивных золочёных рамах. Размещались они в зависимости от того для чего предназначались все эти многочисленные помещения, в своих определённых местах и в соответствующих общему порядку залах и комнатах. Натюрморты в основном украшали стены столовых или гостиных. В кабинетах можно было увидеть сцены из охоты или войны. В коридорах и проходных залах было много портретов людей в париках и при парадных мундирах.

Всё это, Алексей, с совершенно искреннем восхищением рассматривал, пока хозяина всего этого великолепия устраивали на диване в гостиной. За врачом уже послали карету, и около князя сейчас суетилась княгиня с довольно миловидной девицей и их многочисленной прислугой.

– Знакомьтесь мои дорогие, это наш сосед и мой спаситель, весьма кстати интересный молодой человек Егоров Алексей Петрович, сын Петра Григорьевича.

– Арина Ивановна, – милостиво улыбнулась уже довольно немолодая, но приятная женщина и протянула руку Алексею.