Норманн. Чёрный князь - Дмитрий Светлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После ухода ювелира Норманн еще долго бесцельно смотрел в окно. Нет, он не пытался разобраться в древнерусском языческом пантеоне. Пояснения Тикша были интересными и даже забавными, но все это казалось ненужной мишурой. К чему современному человеку сакральная символика и защитные тайные знаки? Как поможет особый узор на тарелке или на входной двери? В эти времена даже вышивка на скатерти, полотенце или рубашке делалась по особым канонам и посвящалась тому или иному славянскому божеству. Эх, темнота-темнота… Норманн позвонил в колокольчик и велел звать Дидыка.
– Извини, что потревожил, – с порога заговорил воевода, – да с ответом нельзя затягивать.
– Гедимина желаешь подловить? – усмехнулся Великий князь.
– А как же! – воскликнул Дидык. – Без этого никак, иначе нас никто не будет уважать!
Святая простота, послав убийц, Гедимин первым делом озаботился собственной безопасностью и давно приготовился к ответному удару. В то же время Дидык был абсолютно прав, покушение нельзя оставлять безнаказанным.
– До злодея нам самим не дотянуться, надо найти обиженных людей и посулить за его голову золото, – предложил Норманн.
– Этим вепсы с карелами занимаются, – ответил воевода, – а я предлагаю отправить дюжину тайных отрядов.
– Ничего у нас не получится, литовский князь по лесам не шастает, а среди людей стража сразу приметит чужака.
– Не то говоришь, – поморщился Дидык, – сейчас Гедимин вместе с поляками сцепился с Тевтонским орденом. Ты письмо гроссмейстеру напиши, мои люди на месте сами разберутся.
Воевода был прав, сейчас войны шли без каких-либо линий фронта, небольшие группы без труда могли пройти по тылам. Правда, не факт, что им удастся приблизиться к литовскому князю, о появлении «карельских охотников» быстро пробежит слушок. В то же время готовность «диверсионных отрядов» подтолкнула Норманна к другой идее.
– Вот что, надо разделить твою группу. Пошли ловких ребят на Ольгерда, поймай его и привези сюда.
– Зачем тебе младший из Гедиминовых сыновей? Если вязать, то старшего, – предложил воевода.
– Старшие при больших дружинах, а Ольгерда можно посулами настроить против отца, – пояснил Норманн.
– На отца не пойдет, побоится, – уверенно возразил Дидык, – а братьев прищучить будет рад. Он последний в роду, потому и живет без малейшей надежды получить хоть малую толику наследства.
– Ну да, – согласился князь, – кто его вспомнит.
– Не в этом дело, мать из захудалого шляхетского рода. По лествичному праву после Гедимина идет его брат, затем сыновья Витеня, – пояснил воевода.
– В таком случае смерть литовского князя приведет к жестокой междоусобной войне.
– Это ты, Андрей Федорович, правильно заметил, – подтвердил догадку Дидык, – литовский князь уже сейчас заслал племянников с младшим братом в самые хилые уделы.
– Витебское княжество вроде бы раньше было уделом Полоцка? – уточнил Андрей.
– После смерти тестя Ольгерд внаглую забрал удел, а родственников жены выгнал за ворота, – ответил воевода.
– Лучшей кандидатуры нам не найти, человек без принципов и совести, он обязательно к нам переметнется.
– Весь в папу, – ощерился Дидык, – я ему дам полк новиков, что с мурмана к тебе пришли.
– Он с ними не справится, – с сомнением сказал Норманн.
– И не надо! – засмеялся воевода. – Мурманы только тебя признают! Ольгерд потешит свою гордыню, а мы позлим Гедимина.
То, что Дидыку понравилась идея вывезти младшего Гедиминовича в Медвежий замок, изначально гарантировало успех предстоящей операции. Еще не настало время безропотного послушания, а выполнение задания по принуждению всегда чревато провалом. Проводив воеводу до дверей, Норманн сам засел за письмо гроссмейстеру Тевтонского ордена. Дело здесь было не в личном уважении или желании сохранить тайну, ему нравился сам процесс написания причудливых букв готического шрифта. Что касается содержания, то оно полностью соответствовало просьбе Дидыка оказать содействие в организации засады на литовского князя. От себя Норманн добавил: «Понеже случай учинится, паки князь Литвинов падет от руки твоего человека, мы зело благодарны будем. Дабы о деньгах не скучал и твой рыцарь нужду не терпел, золото забери у моего посланца, что с письмом пришел». Получит тевтонский киллер деньги или нет, Норманна интересовало меньше всего. Зато гроссмейстер сделает все возможное, чтобы полученный мешочек золотых монет навсегда остался в его собственном кармане.
К своему здоровью князь всегда относился с трепетным вниманием. А положение выздоравливающего как бы подразумевало лечебную гимнастику и мажорные прогулки. Заходить в кузницы или прочие производственные помещения он опасался: надышишься всякой дрянью, и дырка в легком может воспалиться. Желание как-то занять уйму появившегося свободного времени подтолкнуло к мысли встать за мольберт и написать картины, благо эскизов набралось более чем достаточно. Начал с парадных портретов своего отца Федора Даниловича Вянгинского и мачехи Прасковьи Кирилловны. Работа не требовала никаких талантов, достаточно было передать портретное сходство и яркими красками расписать одежду и украшения. Восстановив навыки, взялся за незаконченный портрет игумена Валаама. Здесь пришлось помучиться: очень тяжело передать образ человека, всю жизнь служившего в далеких северных краях.
За работой время полетело быстро, караван с посольством ушел к мордовскому царю Якову Пургасу. Буквально на другой день прилетела весть из крепости на канале между реками Вытегра и Ковжа. Лунд сообщил о возвращении из Персии галер с богатой торговой прибылью. Причем «коммерческий директор» возвращался с послами от атабека Атсиз Тутуша и, давая время на подготовку к встрече, заглянул в гости к белозерскому князю. Что же, начиная совместный поход против степняков, персы должны иметь полное представление о возможностях своего союзника. А тут еще Максим после очередного обследования небрежно постучал по зажившей ране и поздравил с завершением лечения.
– Ты уверен? – растерялся Норманн. – Я снова могу перейти к полноценным физическим нагрузкам?
– Именно так, только без переутомлений, – тут же предупредил профессор.
– А как я узнаю о превышении допустимого уровня?
– Во рту появится кровь, – весело ответил приятель.
Легкомысленный ответ насторожил Норманна, он внутренне напрягся и осторожно осведомился:
– Левое легкое так и осталось разорванным?
– Да не волнуйся, все зажило, ты абсолютно здоров. Восстановившимся тканям потребуется немного времени для полной адаптации к нагрузкам на организм, – так же весело пояснил профессор.
– Какое нормально, если легкие продолжают кровоточить! – нервно выкрикнул Норманн.
– Разве можно быть таким мнительным? – успокаивающе заговорил его личный лекарь. – Ты здоров и годен к строевой службе.
– Тебе бы в военкомате работать! Руки-ноги есть – надевай сапоги!
– Не хнычь! Стенаешь, словно ясельное дитя о порезанном пальчике! – слегка прикрикнул Максим. – Ты почему до сих пор гонца к Федору Даниловичу не отправил?
– С какой стати я должен был посылать человека в Новгород? – недоуменно спросил Андрей.
– Он твой отец, ты просто обязан сообщить о покушении и состоянии своего здоровья – это раз!
– Ты уж не тяни, господин профессор, – ехидно заметил Норманн, – сколько еще у тебя припасено этих «разов»?
– Много, очень много! – Максим выдохнул и заговорил спокойнее. – К тебе едет посол от атабека Атсиз Тутуша! Или ты собираешься вести переговоры втайне от Новгорода?
– Ага! Прикажу вырыть землянку и буду в ней беседовать тет-а-тет.
– Не ерничай! К тебе идет посольство от князя из рода Хулагуидов! Новгородское вече никогда не простит подобной обиды!
– Максим, не слишком ли много пиетета в твоих словах? – безразлично заметил Норманн. – Не скрою, Атсиз Тутуш приятный собеседник, но это не критерий для всеобщей тревоги.
– Оболтус! – не сдержался Максим. – Его дядя – шахиншах Персии! Ты даже не представляешь, какова выгода Новгорода от дружбы с родственником правителя!
– Уговорил, я согласен, заодно и переговоры проведут, мне неохота попусту языком молоть.
– По уму тебе надо выпросить несколько переговорщиков. Путевый правитель давно бы заслал послов в Юрьев, Ригу и Полоцк, – пытливо глядя на Норманна, сказал профессор.
– Это еще зачем? Я не хочу ни дружить с ними, ни воевать.
– Разве можно быть таким наивным! – невольно воскликнул Максим. – Твое хотение никого не интересует! Или ты активно взаимодействуешь со своими соседями, или они сговорятся и вмиг тебя затопчут.
– И чего ты ко мне пристал, а? – поморщился Норманн. – Я хочу домой! Ладно, уговорил, напишу письмецо, а инструктаж послов возьмешь на себя.
– Благодарю за всемилостивейшее дозволение! – Профессор отвесил шутливый поклон. – Возьму на свои немощные плечи тяжкий труд расширения границ вашего государства.