Замужество мисс Монктон - Хелен Диксон

— Идемте, уже пора.

Их уход остался незамеченным. Как только они вышли наружу, обрушившийся на них порыв ветра с дождем привел Марию в радостное возбуждение. Ветер нес с собой запах свободы, Англии и дома, и неожиданно ее побег приобрел особый смысл.

Когда Чарльз Осборн сообщил ей о предстоящем путешествии, прежде всего она обрадовалась возможности вернуться домой. Но теперь, подставляя лицо ветру и струям дождя, она бурно ликовала, что отныне порывает все связи с замком Феро, сего угрюмыми и самодовольными обитателями, с Францией, которую она так и не смогла полюбить и где ее никто не любил. Закинув голову назад, она весело засмеялась, готовая лететь в милую Англию на крыльях этого буйного ветра.

Чарльз изумленно посмотрел на нее:

— Я думал, что вы боитесь. Нас ждет не увеселительная прогулка, а опасное и утомительное путешествие.

— Меня это не пугает, — с беспечным смехом откликнулась она. — Я люблю ветер. И я счастлива! Ведь я возвращаюсь домой, о чем так долго мечтала.

Суровое лицо Чарльза потеплело.

— Понимаю. Идемте уж… женушка.

В его глазах появились лукавые искорки, и Мария кинула на него настороженный взгляд.

— Только на время поездки до Кале! — строго предупредила она, возмущенная тем, что Чарльза совершенно не трогает ее явно недоброжелательное отношение к его персоне.

Но, несмотря на все ее старания сохранять холодный и неприступный вид, сердце у нее взволнованно заколотилось.

— Надеюсь, вас не слишком огорчает мысль, что вам придется быть со мной наедине не один день, — сказал он, беря ее за руку, чтобы подсадить в экипаж.

— С какой стати? — Мария задержалась на ступеньке и насмешливо взглянула на него. — Конечно, если только вы не какой-нибудь тайный разбойник.

— Что вполне возможно, — признал Чарльз и, поднеся ко рту нежную, изящную ручку своей фиктивной супруги, коснулся ее теплыми губами.

У Марии на мгновение перехватило дыхание. Резко выдернув руку, она подхватила платье и поднялась в коляску, в то время как он почтительно поддерживал ее под локоть. Стараясь овладеть собой, она опустилась на сиденье.

— А вы можете оказаться в опасном положении. Давно уже я не встречал столь соблазнительной женщины, — с дразнящей улыбкой произнес он своим сочным баритоном.

На мгновение Мария невольно поддалась очарованию этой улыбки и мелодичного голоса. Затем внимательно посмотрела на него, стараясь понять, что стоит за его заявлением, и многозначительно подняла брови.

— Пожалуй, следует предостеречь вас, что в случае необходимости я сумею за себя постоять.

Чарльз в этом не сомневался — это доказывала ее вчерашняя, правда неудавшаяся, попытка дать ему пощечину. Желая успокоить ее опасения, он рассмеялся:

— Убежден, вы отлично с этим справитесь, так что спешу вас заверить в моих исключительно благих намерениях. И с вами я буду вести себя так же, как вел бы со своей настоящей женой — с крайним уважением и почтительностью.

Мария настороженно следила за тем, как он поднимается в коляску, но, к ее облегчению, он уселся напротив. Поймав ее взгляд, он усмехнулся:

— Опасаясь, что близость к вам совершенно расстроит мои благие намерения, я почел за лучшее расположиться здесь.

Видя, что Чарльз не собирается подвергать испытанию ее стойкость, девушка удобно прислонилась к высокой мягкой спинке сиденья.

Экипаж был скромным и неброским, помимо наемных почтовых лошадей ничто не указывало на богатство седоков. Возница Пьер Ламон, который знал их под вымышленными именами и получил солидную сумму денег за дорогу до Кале, чмокнул губами, взмахнул кнутом, и лошади тронулись с места. Они выехали за ограду постоялого двора, и их долгое путешествие в Грейвли началось.

Мария без сожалений оставляла замок Феро. Однако, несмотря на холодную сдержанность своих родственниц, она испытывала легкие угрызения совести. Тетка до самой последней минуты не проявила никаких чувств и даже не обняла племянницу на прощание, но Констанс ее неожиданно поразила.

Кузина порывисто бросилась к ней и со слезами на глазах замерла у нее на груди. Мария почувствовала, как она дрожит, и только тогда поняла, что бедняжка отчаянно боится оставаться в замке и с радостью поехала бы с ней в Англию.

В то краткое мгновение Мария увидела в Констанс не свою эгоистичную кузину, которая мечтала только о том, чтобы своим хорошеньким личиком заманить жениха из знатного и богатого рода, а просто испуганную молодую девушку. Мария прижимала ее к себе, удивленная тем, что у нее самой стиснуло горло, и слезы подступили к глазам.

— Мне хотелось бы уехать с тобой, — шепотом призналась Констанс, подтвердив ее догадку, — но мама не хочет об этом и слышать.

— Тогда не слушай ее, Констанс.

— Я не могу! Не могу уехать без нее.

— Мне тоже хочется, чтобы ты уехала со мной, — взволнованно сказала Мария. — Если тебе удастся убедить ее, и вы сможете выбраться из Франции, приезжайте ко мне в Грейвли. Обещаешь?

Констанс с плачем еще раз прижалась к Марии, затем оторвалась от нее и убежала в дом.

Мария отвернулась, стараясь не думать о том, что ожидает кузину.

Лошади побежали рысью, коляска стала сильно раскачиваться, и Мария схватилась за ременную петлю, свисавшую сбоку от окна. Поглядывая на своего спутника, она вдруг сообразила, что впервые в жизни ей предстоит находиться наедине с мужчиной, к тому же молодым, очень красивым, сильным и дерзким, что внушало ей тревогу.

Она ничего не знала о Чарльзе и вдруг задалась вопросом: собственно, что он делает во Франции в такое время? Она не очень понимала, почему доверилась ему и почему этот незнакомец настолько в ней заинтересован, что проехал пол-Франции, чтобы найти ее. Не руководят ли им какие-нибудь скрытые мотивы? Уж не шпион ли он? Но британский или французский? Она не могла решить, поскольку не имела никакого представления о шпионаже.

Возможно, за время поездки ей удастся вовлечь его в разговор о себе. Этот таинственный англичанин одновременно и привлекал, и интриговал ее. Она взглянула ему прямо в глаза и смутилась. Он понимающе улыбнулся.

— Впереди у нас долгий путь, — сказал он, — так что советую вам не осложнять его ненужными опасениями. Эти несколько дней нам придется провести вместе, и вам лучше просто примириться с этим. Не заключить ли нам перемирие на время поездки?

— Да, пожалуй, это имеет смысл, — согласилась Мария.

— И еще мы должны забыть о церемониях и называть друг друга нашими новыми именами. Вы понимаете, что это из соображений безопасности.

— Разумеется. — Она сняла капор и положила его рядом на сиденье.