Хочу быть честным - Владимир Войнович

Ну что ж... Можно отложить этот разговор до завтра.

16

В этот день домой я вернулся раньше, чем обычно. У дверей меня встретил Иван Адамович. Он как-то странно улыбался, отводил глаза в сторону, словно был виноват в чем-то. Я сразу понял, что что-то произошло, но догадаться, что именно произошло, было трудно. Я посмотрел на Шишкина, он как-то съежился и глупо хихикнул. Я пожал плечами и пошел в кухню попить воды. В кухне на стуле сидела девочка лет двух, обвязанная полотенцем не первой свежести. Перед нею на кухонном столе стояла тарелка с манной кашей. Девочка набирала кашу рукой, размазывала по лицу, а то, что попадало ей в рот, выплевывала на полотенце.

- Вот, понимаешь ты,- смущенно хихикнул Иван Адамович,- племянница днем оставила. Говорит: "В кино схожу". Шесть часов прошло, а она не идет... Ну-ну, не балуй! - строго закричал он на девочку, которая решила ускорить утомительный процесс размазывания каши и запустила в тарелку обе руки.- Не балуй,- сказал Иван Адамович, - а то дяде скажу, он тебя в мешок посадит.

Девочка вынула руки из тарелки, посмотрела сначала на Ивана Адамовича, потом на меня и заплакала.

- Ну, не плачь,- начал успокаивать ее Иван Адамович,- уходи, дядя, мы тебе не отдадим Машеньку.

Девочка плакала. Иван Адамович рассердился.

- А я вот твоего крику не слышу,- сказал он.- Понятно? То ись как? А вот так, не слышу, да и все.- Старик сделал язвительное лицо.- Нет никакого крику. И тебя самой нет, и меня нет - одно пустое место. Всемирный вакуум. Во!

Девочка посмотрела на него внимательно и заплакала пуще прежнего.

Я прошел к себе в комнату.

- Женя, я тебе там бросил письмо,- крикнул мне вслед Иван Адамович.

Письмо лежало на полу. Я поднял и распечатал его. В нем было всего несколько строчек:

"Здравствуй, дорогой друг Женька!

Решил написать тебе эту писульку, хотя от тебя давно уже ничего не получал. Видно, ты совсем загордился (шутка) и не хочешь знать своих старых друзей. Я здесь работаю начальником СУ, строю один небольшой заводишко. Когда тебе надоест сидеть на одном месте, приезжай ко мне. Работенку подыщем. Для начала будешь старшим прорабом. Работа, как говорится, непыльная и денежная. Насчет квартиры пока ничего обещать не могу, но потом что-нибудь придумаем. Ну все. Будь здрав и думай. Привет от Севки. Он работает у меня начальником ПТО, женат, имеет троих детей, но по-прежнему рисует разные пейзажи.

В общем, приезжай. Жду ответа. Жму лапу.

Владик".

Я перечитал письмо два раза. Приятно, черт побери, получить неожиданное письмо от старых друзей. Севка и Владик работают вместе. Интересно, какие они сейчас. Хоть бы фотокарточку прислали, собаки. У Севки трое детей. Подумать только. Я его помню совсем пацаном. Такой рыжий, тщедушный, вся морда в царапинах, он вечно дрался со своей старшей сестрой. Он довольно толково рисовал, и мы думали, что ему прямой путь в живописцы. Но, видно, не получилось. То ли способностей не хватило, то ли еще что.

Я еще раз перечитал письмо. Ну что ж... Пожалуй, оно как раз кстати. Удобный выход из положения. Сдавайте свои дома сами, а я поеду в Сибирь. Я не буду вместе с вами халтурить и краснеть за эту халтуру.

Заодно решится и вопрос с Клавой. Наши отношения слишком затянулись. Теперь все. Не стоит себя обманывать, не стоит мучить друг друга.

В это время в дверь позвонили. У нас в квартире не так уж часто бывают гости - я прислушался. Я слышал, как Иван Адамович отворил дверь, как он говорил с кем-то. Незнакомый женский голос спросил меня. Я вышел в коридор. Женщина стояла на лестничной площадке. Иван Адамович разговаривал с ней через щелочку и придерживал дверь, чтобы в случае чего захлопнуть ее. Я отодвинул Шишкина и пригласил женщину войти. Она прошла, шурша дорогой шубкой, усыпанной дождевыми каплями.

- Вы меня, конечно, не помните,- сказала женщина, разглядывая меня и близоруко щурясь.- Мы с вами в прошлом году встречались на дне рождения Клавы.

Но я ее очень хорошо помню. Это была самая толстая на этом вечере. Я даже запомнил, что ее зовут Надя, что она работает гинекологом в той же поликлинике, что и Клава.

- Ну почему же, Надя? - сказал я.- Было бы странно, если бы я не запомнил вас.

Я повесил ее шубу на вешалку и пригласил Надю к себе, извинившись за беспорядок.

- Ничего,- сказала она, входя в комнату и осматриваясь.- Я понимаю. Холостяцкий быт. Если бы у вас была жена...

- Чего нет, того нет.

Я прикрыл за ней двери, но неплотно, чтобы Иван Адамович не мучился в напрасных догадках.

Надя начала разговор с того, что, очевидно, ее визит мне кажется странным. Я ответил, срочно припоминая все правила хорошего тона, что я, конечно, не ожидал, но это тем более приятно...

- Не думаю, чтобы это вам было очень приятно.- Она достала из сумочки сигарету и закурила.- Тема нашего разговора несколько деликатная... Но я врач и позволю себе говорить прямо. Вы, конечно, знаете, что Клава беременна.

- В общем... Конечно... я догадывался.

- В общем, конечно,- передразнила она.- Что там догадываться? Это извините меня - видно невооруженным глазом. Но дело не в этом. Дело в том, что Клава хочет, как это говорят, прекратить беременность, а этого ей делать ни в коем случае нельзя. Это для нее просто смертельно опасно. Я нисколько не преувеличиваю.

- Почему бы вам не сказать этого ей лично? - спросил я.

- Я ей говорила. Она ничего не хочет слышать. Вашим мнением она дорожит больше, вы должны на нее повлиять.

- Хорошо,- сказал я неуверенно,- я постараюсь.

- Постарайтесь,- сказала она, поднимаясь.- И вообще мой вам совет женитесь. Я тоже долгое время жила одна и ничего хорошего в этом не нашла...

- Да, но между нами есть небольшая разница,- робко заметил я.

- Абсолютно условная.

Я не стал спорить и проводил ее до дверей. "Ну вот, - думал я, вернувшись в комнату.- Теперь все стало на свои места". Посидев еще немного, я снял со стула брюки и начал одеваться. Часы показывали половину двенадцатого,

В коридоре мне встретился Иван Адамович. Он держал двумя пальцами байковые штанишки, и лицо его выражало полную растерянность.

- Женя,- сказал он,- гляди-ко, чего наделала срамница. Видишь?

- Не вижу,- сказал я.

- То ись как? - опешил Иван Адамович.

- Так, - я пожал плечами.- Не вижу, да и все. Это все одно ваше воображение, Иван Адамович.

Свободной рукой Иван Адамович задумчиво поскреб в затылке.

- Так оно ж пахнет,- сказал он неуверенно.

17

Клава еще не спала. Она сидела перед зеркалом в одной рубашке и чем-то мазала волосы. Увидев меня, она растерялась и сунула какой-то флакончик в ящик стола.

- Ты что делала? - спросил я, хотя должен был, наверное, промолчать.

- Ничего.

Она смотрела на меня все так же растерянно. Волосы у нее были мокрые. Я догадался, что она красила их восстановителем. Мне стало жалко ее, и, чтобы скрыть это, я сказал:

- Дура ты.

Она виновато прижалась ко мне.

Потом спросила:

- Ты зачем приехал?

- Так просто. А тебе что, не нравится?

- Нет, мне очень нравится, только я не ожидала.

- Приятная неожиданность,- сказал я.- Видишь ли... сейчас у меня была Надя...

- Да? - Клава насторожилась.- Ну и что она тебе сказала?

- Она мне сказала все, что надо было.

- Вот идиотка! - рассердилась Клава.- Вот идиотка! А кто ее просил? Я ее просила? Зачем она вмешивается?

- Она говорит, что для тебя это опасно.

- Врет она все. Что она понимает? Ты ей не верь. Я тоже врач и разбираюсь в этих делах не хуже ее.

- Клава, я тебе хочу сказать, что, если это действительно так...

Она посмотрела на меня насмешливо:

- Я, конечно, ценю твое благородство, но это не так. Ты не волнуйся, все будет в порядке.

Ну что ж... Раз она сама считает, что это неопасно... Ведь она в самом деле врач.

- Да, ты знаешь,- сказал я,- я получил письмо от Владика. Помнишь, я тебе о нем говорил.

- И что он пишет?

- Ничего особенного. Зовет меня к себе. Он там строит какой-то завод.

- Ты хочешь поехать? - быстро спросила Клава.

- Не знаю,- сказал я.- Теперь едва ли.

- Если хочешь, езжай,- сказала Клава.- Я тебя не держу. Ничего особенного не произошло. Все остается по-преж-нему.

- Нет,- сказал я,- теперь было бы просто глупо уезжать. Я скоро буду главным инженером.

- Правда? - удивилась Клава.- С чего это вдруг?

- Не знаю. Так хочет начальство.

- Я очень рада за тебя.- Она притянула мою голову к себе и поцеловала.- Ты знаешь, если тебе без меня лучше - ты уходи. Я тебя не держу. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя связанным.

- Не выдумывай глупостей,- сказал я.- Никуда я уходить от тебя не собираюсь.

- А ты меня любишь?

- Да.

Она посмотрела на меня недоверчиво, но ничего не сказала.

Утром, когда я собирался на работу, Клава спросила:

- Теперь не увидимся до самого праздника?

- Почему? - сказал я.- Можем увидеться хоть сегодня.

- Правда? - обрадовалась Клава.- Давай сегодня сходим в кино.