Добудь Победу, солдат! - Сергей Абенов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вторая волна пошла на левый берег и на остров Спорный. Будут нашу артиллерию подавлять и на нас навалятся. Я буду передавать тебе команды, так будет вернее, а ты передавай слово в слово, поняла?
Началась работа, и она очень старалась, потому что это была очень важная работа, она была в этом уверена, и от нее в этом общем деле многое зависело. Старшина оборачивался и кричал, сообщая координаты, и Чердынский повторял за ним, так, чтобы Ольга передавала в точности и потом она также напряженно вслушивалась в ответ “Чибиса”, который повторял за ней услышанное, и нужно было убедиться, что там ее поняли правильно. Она не видела, как от волны бомбардировщиков отделилась тройка «Юнкерсов», и упала в пике на школу, только слышен был душераздирающий вой сирен, и почувствовала, как заходил ходуном пол под ногами, и здание вздрагивало от взрывов авиабомб. Она не знала, что означают те слова, которые она передавала, повторяя вслед за младшим сержантом – Ориентир 20, левее 0-03, осколочным, 4 орудия, залп! Ориентир 18, правее 0-05, бронебойным, два залпа! И дальше – осколочным, бронебойным, ориентир 17, и она не знала, сколько это длилось, только чувствовала, что охрипла, и не было времени сделать глоток воды.
Бомбежка вдруг прекратилась, сержант бросился к окну, и только тогда Ольга отстегнула фляжку на поясе и пила жадно, чувствуя, как вода, проливаясь мимо, холодила шею под воротом гимнастерки. Старшина что-то сказал Чердынскому и тот, кивнув в ответ, повернулся к Ольге.
– Танки прорвались! Прямо на нас прут! – крикнул сержант и бросился вниз. Ольга подошла к окну, и перед ее глазами был весь поселок, где не осталось ни одного целого здания, только кое-где прямоугольники фундаментов. Слева за широкой балкой, по которой проходило русло речки Мокрой Мечетки, высились цехи Тракторного завода, а прямо на них, на школу, ползли серые коробки тупорылых немецких танков, и их было много, не сосчитать. Немцы ослабили натиск на других участках фронта и, собрав в одном месте все имеющиеся танки, прорвали оборону, и теперь эта танковая армада неумолимо двигалась к обрывистому волжскому берегу.
Когда пошли танки, артиллерия противника перенесла огонь на остров Спорный, где стояли наши батареи, и на здание школы тоже. Первые залпы горинского артдивизиона накрыли голову колонны, и два танка остановились, а третий задымил, кружась на месте. Из новой волны бомбардировщиков отделилась пятерка «Юнкерсов-87» и с душераздирающим воем упала в пике на школу. Две бомбы упали в дальнем крыле здания и одна ближе, казалось, школа рассыплется от такого удара, но она выдержала, а на них зашла еще одна пятерка. Когда танки откатились, опять начался артобстрел по всему фронту и сверху падали бомбы, но это была передышка, и Камал с Ольгой спустились на первый этаж – там было безопасней.
После того как отбили третью атаку, был особенно сильный обстрел, затем немцы снова пустили танки и Арбенов насчитал тридцать танков, а справа, на поселок Рынóк, они бросили еще двадцать. Артиллерия хорошо работала, но танков было слишком много, и в Рынке их остановили, но они маневрировали вдоль линии обороны и били по нашим позициям. Здесь, на западной окраине Спартановки немцам удалось прорвать оборону, и впереди танкового клина они пустили восемь самоходных орудий. Они были квадратные, с толстой лобовой броней и короткими орудийными стволами, и вся эта стальная армада неумолимо двигались прямиком к школе, на ходу ведя стрельбу. Пятерка за пятеркой заходили на школу «Юнкерсы», танки и самоходки уже пристрелялись, и здание сотрясалось, готовое обрушиться. В этом неистовом грохоте Ольга, передавая команды, не слышала своего голоса и поэтому старалась кричать сильнее, но там ее не слышали и тоже в ответ что-то кричали. Старшина Арбенов, видя, что артиллерия замолчала, выхватил у Ольги наушники и, тоже оглохший, кричал Горину, прося огня, а тот отвечал, что стволы накалились, орудия вот-вот выйдут из строя. Хотя бы два залпа бронебойными, и четыре фугасными, просил Арбенов. Ладно, отвечал Горин, будет два, а потом четыре фугасными, и потом закричал, услышав координаты:
– Ястреб, это же твои координаты!
– Давай капитан! Времени нет! – ответил старшина и бросился к окну. Дождался, когда упадет первый снаряд и крикнул Ольге: – Уходим. Он подхватил рацию, и они бросились вниз, и уже не видели, как в землю рядом с первой самоходкой зарылся фугас и, взорвавшись в земле, перевернул ее.
Они спустились в подвал, где старшина стал складывать за пазуху бутылки с зажигательной смесью «КС» и Ольга спросила:
– Почему мы уходим? Мы же можем стрелять по ним!
– Они все танки бросили на этот участок, – сказал Арбенов – там кругом наши, а по своим бить мы не можем.
Когда они выбрались из здания в траншею, он приказал ей отнести рацию в блиндаж.
– Туда! – он показал рукой. – Повернешь налево, помнишь, где наш блиндаж? Сиди и жди там, береги рацию!
Глава 5
До оврага было недалеко, и дорога была уже знакома ей. Она вошла в блиндаж, поставила рацию в угол, и присела к столу. Она решила, что сидеть и ждать неизвестно чего будет неправильно, но что делать и куда бежать, не знала. Ощущение брошенности и ненужности было знакомо ей, и теперь оно было особенно острым.
В тридцать седьмом, в самом начале учебного года они в школе собрали волейбольную команду, потому что к празднику двадцатилетия Великой октябрьской революции должны были проводиться областные соревнования по командным видам спорта. Капитаном команды был девятиклассник Толик Бурмистров, спортсмен и очень красивый парень, и он все время подсказывал Ольге, как лучше принять передачу или как сделать пас. Тебе не хватает прыгучести, сказал он ей, поработай над этим. Ей нравилось быть в команде, быть нужной, выбирать позицию и знать, что и другие действуют также и твой правильный выбор облегчает им задачу, и, следя за мячом, предугадывать действия своих соратников и работать на общий интерес. Команда быстро сыгралась, и они обыграли десятый «Б», у которых были одни мальчики, и завоевали право представлять школу на областных соревнованиях.
Она тогда жила только этим, рассказывала маме в подробностях, как проходят тренировки, а та насмешливо улыбалась – ну какая из тебя волейболистка? Потом произошла катастрофа, потому что за неделю до соревнований Толик отозвал ее в сторонку, когда она пришла в спортзал, и сказал, что принято решение, а кем принято, не сказал, и так было ясно, что принято им. Принято решение, что ты Максименко – у