Настоящая фантастика – 2011 - Александр Николаевич Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он присел перетянуть липучки на ботинке и вкатил собаченции в заднюю лапу содержимое инжектора. Та даже не вякнула. Лишь философский взгляд сделался по-детски укоризненным.
А потом гекашники взяли преступника. Рыжего с веснушками. Рыжий отбивался и кричал, что у него отец – сенатор. Но зафиксировали и потащили в «крокодил».
Гурон проводил их взглядом, улыбнулся. Спецдосмотр закончен. Теперь четыре часа до Лос-Анджелеса. Еще полчаса на флаере до логова Шамана. Собачку у дамы изъять – не проблема.
Стоп. Ошибка. Если охотятся на Шамана, то именно так и должно все происходить. Успокоенный посредник с подставным «носителем» ведет гекашников прямо к цели. Гурон прокрутил в памяти сцену ареста. Да, подстава. Какой из рыжего подпольщик? У него на лице написано, что он по жизни кретин.
Значит, все будет по-другому.
2
По обширной, цвета бутылочного стекла крыше Детройта-2 пассажиров везут на автокаре к ангару. Дама с собачкой впереди, по-прежнему спиной к нему, но Гурон видит номер сиденья. Он соответствует номеру каюты дисклайнера, в котором разместится дама. Если знать наверняка, что ее используют втемную, то можно бы и оставить в живых. Но знать наверняка этого нельзя. Поэтому собачка в дисклайнер войдет с дамой, а выйдет с ним.
Первые два часа полета – на сон. Умный организм самостоятельно настроится на акцию. Волевых усилий не потребуется.
Когда дисклайнер снизился и на воздушном экране пересекал центральноамериканские равнины, Гурон разбудил себя. Залитый ровным синим светом кольцевой коридор пассажирского отсека. Каюта дамы через три двери слева. Это позже.
Сперва он перепрограммирует схему полета. Узкий трап наверх, в служебные помещения. Стюардесса-дроид с блаженной улыбкой на лице. С трупаком просто – их нервная система работает по программе, нужно только знать ключевые команды, в том числе тактильные. Точный удар по глазным яблокам, и девушка, не успев произнести дежурное «Чем могу служить, мистер?», впадает в режим гибернации и катится с трапа.
У входа в рубку два боевых дроида, угрюмые верзилы. Эти не разговаривают в принципе. Посторонний в зоне контроля – мгновенная атака.
Организм Гурона выбрасывает через потовые железы серию флавоноидов, не уловимых для человеческого обоняния. Но сильно замедляющих реакцию бывших людей.
Верзилы атакуют, словно пьяные люди. Отключить их несложно. Сложно открыть рубку. Резака при себе нет. Надо подбирать комбинацию биозамка. Замок срабатывает на несущие частоты в нервной системе пилотов-дроидов или на комбинацию белков в выдохе людей, имеющих допуск.
Придется минут десять помедитировать, подбирая искомую комбинацию. Гурон наклонился к воздухозаборнику и потянул носом, чтобы анализаторы настроились на поиск. Затем отключил сознание, чтобы организм синтезировал необходимые белки в требуемой пропорции.
Выдохнул. Лепестки дверной мембраны разошлись. В рубке темно и холодно.
Пилот и штурман – дроиды – в глубоком трансе. Зрачки расширены, взгляд в никуда. Если потрогать лбы – наверняка горячие. Мозги обрабатывают колоссальные массивы данных и передают в режиме реального времени команды бортовым системам. А двое дублеров, наоборот, – в режиме гибернации. На щеках иней.
Подключить коммуникатор к разъему аварийной перезагрузки системы на штурманской консоли. Запустить программу. «Червь» проникнет в директорию, содержащую координаты места посадки, изменит их на новые…
Каюта дамы тоже заперта. Стюардессы пользуются звуковым сигналом. Поэтому он постучал.
Дверь отодвигается. Его взгляд скользит снизу вверх. Сиреневые шлепанцы с бутончиками, золотистый халат с драконами.
Он снова ошибся. Эта женщина была другая. Все дело во взгляде. Никакие герокоррекции, никакие импланты и психоблокаторы не могут вытравить из взгляда опыта прожитых лет.
Казалось, она еще не успела испытать ни страдания, ни разочарований, ни горечи потерь. В ее взгляде жило предчувствие будущего, свойственное только юности, ожидание большой интересной жизни.
Она не может быть агентом. Такой метаморфоз стоит бешеных денег. Если вообще возможен.
Но ему рисковать нельзя. Но и уничтожить это чудо рука не поднимается.
– Я пришел познакомиться с вашей собакой, мисс.
3
Длинные блестящие нити, почти без движения свисающие с черно-серого неба, разбивались о бетонные плиты заброшенной посадочной площадки. В тридцати милях от Лос-Анджелеса. Червь-программа вывела диск-лайнер на нужную точку и уничтожила операционку.
Гурон стоял под дельта-крылом и ждал. Прибывшие эвакуационные флаеры забирали пассажиров. Он позволил себе оттянуть решение. Если она сядет вместе со всеми, значит, просто подсадная утка.
Ему отчего-то не хотелось, чтобы она улетала. Но если она не улетит, значит, все-таки – агент. Агент высшей категории.
Она спустилась по трапу. Рюкзачок за плечами, собачка на поводке. Прошла вместе с другими к ближайшему флаеру. Нерешительно обернулась и, помедлив, направилась к Гурону.
В полете они толком не познакомились. Он назвался Джоном, она – Эрис. А кличку собаки он забыл. И все. Разговора не получилось. Решения он так и не принял.
У нее малахитового цвета глаза. Она смотрит доверчиво и почему-то немного обиженно.
– Джон, разве вы остаетесь?
Он кивнул.
Глаза ее потемнели. Исчезли малахитовые отблески.
Она подхватила собачку на руки. Отвернулась. Флаер с последними пассажирами круто взмыл в темное плачущее небо.
– Теперь ты меня убьешь?
– Я должен.
Она смотрит на него взглядом лесной свободной птицы, которая на миг прервала свою песню. Без страха, без интереса.
Как можно убить такое чудо?
– А ты? Ты должна?..
«Отследить Шамана».
– Мы оба что-то кому-то должны в этой жизни. Но кто мы друг для друга? Если враги – убей.
– Нас ничто не связывает.
«Именно нас и связывает, крепко».
– А ведь ты один такой на всей планете.
– Какой?
– Я знаю… Никто не станет рисковать жизнью ради призрачной цели осчастливить всех.
– А ты… совсем другая. Ты создана не для сеттлов. Ты из другого мира. Не знаю, из какого. Из другого. Или все это роль?
– Ты не думал, что только так я могла бы найти своего мужчину? Того, кто рискует всем, не прося ничего взамен?
Он шумно втянул воздух. И прежним уверенным голосом сказал:
– Вокруг три Мертвые зоны. Нам – в горы. Идем со мной.
4
Неделю Шаман не выходил на связь. Целая неделя счастья. Двое свободных в Свободной зоне.
За окном их гостиничного номера роняют капли с ветвей мокрые кедры. В тумане смутно видны силуэты гор.
– А если бы меня арестовали на
