Он и Она - Борис Михайлов

Сияя улыбкой, входит Ирина уже в банном халатике, с глубоким целлофановым беретом на голове, прикрывающим волосы от воды. Снимает берет, трясёт копной длинных волос и принимается расчесывать их перед зеркалом.

ОНА. Сними накидку и выдвигай диван, будем стелиться. (Валентин раздвигает диван, достает постельные принадлежности). Вначале расстели накидку, затем возьми в пенале матрац.

ОН (молча повинуется, делает все, как просит, еще раз окинул её вопросительным взглядом). Дальше что?

ОНА. Простыню стели. Утром только постелила, не буду менять.

ОН (не отвечая, расстелил простыню, сверху одеяло, взбил подушки). Готово. А мне где стелить?

ОНА. Боишься, не уместимся? Потеснюсь, больше некуда положить. Ляжем валетом. Меня боишься — вдоль границы тесемку протянем. Достану еще одно одеяло, сможешь накрыться и отвернуться.

ОН. Вдруг не захочу отворачиваться?

ОНА. Видно будет. Выключи бра. Я не смотрю, ложись.

Валентин быстро разделся. Повесил брюки на спинку, все остальное сложил на стул, и, отодвинув его, юркнул под одеяло. Ирина закончила расчесывать волосы, потушила лампы вокруг зеркала, встала, еще раз сходила на кухню и, вернувшись, предупредила.

ОНА. Не подсматривай! Пожалуйста, отвернись. Комната одна, ни одеться, ни переодеться.

Валентин отвернулся, но, забыв о предупреждении, повернулся. Ира скинула халат и готовилась надеть кружевную ночную рубашку, переворачивала ее, определяя перед. На миг он увидел всю ее нагую. Диван заскрипел, она догадалась, — подсматривал.

ОНА. Смотрел! Бессовестный.

ОН. Выглядишь восхитительно. Мраморные богини в Эрмитаже бледнеют пред тобой.

ОНА. Постеснялся добавить: для своих лет. На комплименты горазд, давно поняла.

Она все еще не натянула рубашку, когда Валентин снова повернулся, взгляды их встретились.

ОН. Иди ко мне, ложись. Стоит ли скрывать свои прелести, все равно всё сниму.

ОНА. Уверен? Не захочу — не снимешь. Гаси свет.

Валентин погасил последние лампы, и она залезла под одеяло. Рубашку так и не надела, Валентин повернулся и обнял её.

ОН. Какая горячая и мягкая! (приоткрыв одеяло, принимается ласкать её, целовать).

ОНА (засмеялась). Ой, щекотно! Перестань! (Вдруг серьезно). Что теперь думаешь? Привела к себе и сразу в постель.

ОН. Мы давно искали друг друга. Судьбой предназначено нам встретиться. После долгих поисков, испытаний, судьба улыбнулась, и мы, наконец, нашли друг друга. (Целует её). Так ведь?

ОНА. Не знаю. Возможно. Скорее всего. Не поверишь, у меня никогда не случалось подобных приключений. Валерка полгода обхаживал, только когда заявление в ЗАГС отнесли, осталась у него. От тебя исходят флюиды, от которых теряю рассудок. Я уже спрашивала, ты не экстрасенс, не гипнотизер?

ОН. Если бы… В первые минуты, как увидел, cердце забилось, чуть не выскочило из груди. Увидел и влюбился… И расстроился. Красавица не для меня. Далека как звезда.

ОНА. Все мужчины одинаковы. Увидев новую женщину, первая мысль, можно ли затащить в постель, или не позволит.

ОН. Что ты, Ирочка! Был настолько сражен красотой… Залюбовался, никакие низменные мысли в этот момент голову не пришли. Да они и не могли придти — так строго, официально ты держалась, переступая порог моей квартиры.

ОНА. Верно определил. Я серьезная и строгая, редакторы и режиссеры боятся меня. Да и остальные студийные мужики обходят. Твоя манера общаться меня тронула, перенесла в юность. А когда танцевали, твои флюиды и вовсе обаяли, пришло вдруг полное раскрепощение. Ты единственный, с кем я могу быть сама собою. Всё житейское и профессиональное куда-то отступили. Одним словом, растаяла. Не думай, всегда со мной так. Понравиться мне непросто. А чтобы привела домой!… Никогда до такого не доходило. Скорее всего, мы знали друг друга в прошлой жизни. Веришь в реокорнацию?

ОН (кивает). Взаимная симпатия с первого взгляда.

Разговаривая, он не перестает ласкать ее тело. Она прижалась, играючи целовала шею, висок, нашла его губы.

З а т е м н е н и е

2 — ая картина. Квартира Ирины. Все как в первой картине, только диван разложен, в постели Валентин. Ирина в одной ночной рубашке, ходит по комнате, наводит порядок. Валентин жестом подзывает ее к себе.

ОН. Ночью что-то шептала, просила прощение, вспоминала каких-то диссидентов. Я ничего не понял.

ОНА. Проехали.

ОН. Мы сливались в единое целое, признавались в любви, и в этот момент, ты вдруг о политике. Настолько был счастлив в ту минуту, что ничего не понимал, не слышал.

ОНА. Не хочу вспоминать.

ОН. Заинтриговала, говори!

ОНА. Собиралась рассказать еще раньше, да не решилась. Из меня пытались сделать сексота. Потребовали, чтобы я узнала, каковы у тебя отношения с нацболами и Русским национальным единством — эРэНЕ.

ОН. Кто это поручил, Эдик?

ОНА. Нет! Эдуард Георгиевич сам слывет диссидентом и судьба его на волоске. Не поддержка Председателя совета директоров, давно бы убрали. На место главного метит его зам, бывший комментатор с Первого канала, активный сталинист, наверняка негласный сотрудник органов. Узнал, что готовлю программу с тобой, вызвал к себе, долго наставлял, с тобой необходимо быть осторожной, не дать говорить о политике и критиковать власть. Заодно просил разузнать твое отношение к лимоновцам и РНЕ. На моё возмущение, что обратился не по адресу, пригрозил, скоро станет главным и, если я не убавлю спеси, придется искать работу. ОН. Какие ужасы ты рассказываешь! Какой год на дворе?

ОНА. В такой обстановке приходится работать. А ты еще спрашиваешь, отчего у меня депрессия… Ладно, хватит про меня. Не пропаду. И передачу с тобой проведу обязательно… Кончай валяться, поднимайся!

ОН. Как думаешь, Эдик знает, что под него копают?

ОНА. Сейчас до меня дошло, почему Соловьева волнуют твои политические взгляды! Наверняка знает, вы однокурсники и дружите.

ОН. Может, отменим программу со мной?.. Ты обязательно должна всё рассказать Эдику.

ОНА. Считаешь надо?

ОН. Да… И достаточно о них. (Зовет подойти). Куда ты торопишься! Половина девятого еще… (Приподнимается из-под простыни, обняв, валит её на себя).

ОНА. Вставай!.. Дорвался! Совратил целомудренную женщину… Сегодня суббота. Ленка может придти. Мама. Надо успеть навести порядок. (В голосе мольба). Поднимайся! Намерен весь день провести в постели? (Ложиться рядом, нерешительно).

ОН. С тобой не против! Устроим праздник непослушания… Грешить, так грешить!.. Я слишком долго не имел женщину… Ты была великолепна!

ОНА. Правда, остался всем доволен? Признаюсь, мне было хорошо с тобой, как никогда еще.

ОН. Даже так! Не преувеличиваешь?

ОНА. Не понял, что я неумеха, совершенно не продвинута в сексе? Даже побывав замужем. Одна из причин его постоянных нареканий и развода. Ты был великолепен. Сказывается опыт.

ОН. Какой опыт, откуда! А после смерти жены, говорил тебе, два года не имел женщин. Не выходил из квартиры дальше издательства…Другу твоему сколько?

ОНА. (Закрывает ему рот рукой). Может, хватит? Нет у меня никакого друга давно. А когда был, я с ним не спала. Ты первый после мужа. Только не гордись!

ОН. Правда? Мне ты не показалась неумехой. Наоборот, горячая женщина.

ОНА. Старалась. Боялась разочаровать тебя.

ОН. Такого кайфа, до тебя не испытывал. Давай повторим сейчас!

ОНА. При свете дня?.. Давай вставать, пока мои не пришли! (Поднимается, тянет за собой Валентина). Мавр сделал своё дело, теперь топай… Встретимся перед записью, на репетиции. (Помолчав). Слишком скоропалительно наши отношения перешли от знакомства к постели! Как оказалась втянута в этот блицкриг, не пойму,

ОН. Сократили этап детско-юношеских восторгов, понимая, что нам нужно.

ОНА. А ты циник! Не подозревала. Получается, ласковые слова, объяснения в любви, всё было заполнением пауз?

ОН. Какой мавр, какие паузы! Ночью оба были счастливы и влюблены. Остаюсь и сейчас.

ОНА (перебивает). Влюблены… Давно без мужчины, физиология требовала, вот и поддалась гипнотическому воздействию. Слово "любовь", правда, звучала в моих устах, но это был порыв, потеряла контроль, не задумывалась о словах. Ты прав, два индивидуума пожелали физической близости и легли в постель. Буду честна, инициатива моя, я затащила.

ОН. Замолчи! (Поцелуем останавливает её). Ночью шептала, что потеряла голову, влюбилась как школьница, я поверил. Утром оказывается, была физиологическая потребность… Спасибо, обрадовала!

ОНА. Извини! Я и сейчас не контролирую себя. Говорю, черте что….(Оба сидят на постели, он обнимает и целует). Совершили грехопадение!

ОН. Ночь была волшебной!

ОНА. Женщине не пристало признаваться… В твоих объятиях забыла все на свете, искренне была уверена, что люблю тебя, именно тебя ждала всю жизнь. Что только не померещится ночью!