За гранью возможного - Виталий Эрбес

На следующий день от пацанов мы узнали, что разыскивают того, кто разорил улей, из-за чего была сорвана игра и многие присутствующие пострадали. Виновника так и не нашли. После этого случая Вилька остепенился и никогда в чужой огород не лазил.

ПЕРЕЕЗД В АЛМА-АТУ – ГЕОЛОГОРАЗВЕДКА

Старшая сестра Роза, закончив 10 классов с золотой медалью, поступила в медицинский институт в Алма-Ате. Через полгода за ней уехала средняя сестра Ольга, поступила в строительный. Потом они забрали меня к себе в Алма-Ату. А спустя какое-то время туда же переехали отец и мать.

Отец устроился в трест «Зеленстрой» рабочим, и в летний период времени я вместе с ним работал сезонным рабочим.

Это были времена Хрущева. По его решению, чтобы обеспечить народ жильем, в Казахстане стали строить каркасно-камышитовые дома. Каждая организация задействовала своих рабочих, умеющих строить. Бригаде из 10—12 человек выделялся участок, готовые сборные стены и стройматериал – дерево. Одну такую бригаду возглавлял мой отец, в ней я тоже стал работать.

Дома строили быстро. За летний период до осени бригада отца построила 10 одноэтажных домов на два хозяина по проекту. Таким образом, большинство людей, не имеющих жилья, получили на законных основаниях государственную жилплощадь.

Трудовая деятельность у меня началась с 14 лет. В 15 лет я сбежал из дома из-за ссоры с отцом. Не помню, по какой причине, отец, разозлившись, ударил меня палкой по голове. Пошла кровь. Помню только, что я был не виновен в том вопросе. Я убежал к своему другу Валерию, который был старше меня на год и выше ростом. Валера ранее говорил, что хотел бы на лето уехать работать в Волковскую геолого-разведочную экспедицию, которая располагалась недалеко от китайской границы.

Это показалось мне заманчивым: красивая горная местность, можно хорошо зарабатывать и жить самостоятельно. В этот же день мы с Валерой нашли центральную геологическую базу. Договорились с водителем грузовой автомашины, которая везла в экспедицию трубы для бурения скважин, разный инвентарь и продукты питания. Я вынужден был обмануть водителя, представившись сыном начальника геолого-разведывательного отряда. Фамилию и имя начальника узнали в отделе кадров.

С собой у нас был лишь сверток с едой и 10 рублей. Одеты были по-летнему: рубашка, брюки, кеды. До урочища Ой-Карагай от Алма-Аты около 1200 км. Прибыли в Ой-Карагай, где дислоцировалась основная перевалочная база. Там Валерия приняли на сезонную работу рабочим, а меня из-за небольшого роста и возраста не взяли.

Водитель, привезший нас, сообщил, что основной груз он сдал и сейчас поедет в отряд за 25 км в горы, на китайскую границу. Я поехал с ним. Около 5 часов вечера мы прибыли на место, я вышел из машины, подошел к костру. Вокруг костра сидели и ужинали девушки, человек десять, лет по 25. Потом я узнал, что это были студентки ленинградского геолого-разведочного института. В отряде они проходили практику.

Все внимательно оглядели меня, пригласили к столу. Я отказался, хоть и был голоден. Спросил, где начальник. В это время из палатки вышел мужчина, на вид лет 45—50. Следом шел водитель, виновато опустив голову. Я приготовился к худшему и в упор смотрел на начальника. Подойдя ко мне и оценивая меня сердитым взглядом, он спросил: «Это ты что ли мой сын?» Я сразу сообщил цель своего приезда: «Хочу у вас работать». Начальник выругался и приказал водителю: «Как привез, так и увози. Детского сада у меня здесь нет».

Водитель взял меня за руку, посадил в кабину, поругал за то, что я его обманул и тем самым поставил в неловкое положение. Мы проехали в сторону Ой-Карагая километров десять. Солнце уже садилось на горизонте. Лихорадочно соображая, что мне делать, я попросился в туалет. Водитель открыл дверь. Выйдя из машины, я что было сил рванул в обратную сторону, в отряд. Когда прибежал, уже стемнело, палаток не было видно. Оглядевшись, заметил догорающие угли костра. На ощупь обнаружил сетку с картошкой. Собрал угли в кучу, засунул под них несколько картошек. Довольно скоро картофель испекся. Съев пару картофелин, я заметил, что из палатки вышла женщина, направилась в туалет. Увидев меня, испугалась, позвала начальника. Через минуту ко мне подошел начальник отряда. Удивившись моему возвращению, спросил: «Что мне с тобой делать?» Я ответил: «Если не возьмете на работу, я сейчас отдохну немного и уйду в Китай» – и рукой показал в сторону цепи гор, по гребню которых проходила граница.

Начальник отряда сразу изменился в лице, почувствовал в моем голосе и поведении упорство, настойчивость и решимость в исполнении сказанного. Я разговаривал с ним как взрослый со взрослым, терять было нечего.

Потом уже он меня спрашивал: «Виталий, ты и правда ушел бы ночью через границу в Китай?» Я отвечал: «Да, правда». «Тут ведь полно волков!» «В детстве сам ловил этих волков петлями и капканами», – отвечал я. Он молча уходил, качая головой.

После того, как я заявил ему, что уйду в Китай, начальник отряда рукой показал на одну из палаток. «Иди в палатку. Там спит одна женщина и справа есть свободный спальный мешок. Об остальном поговорим утром».

Луна в это время уже ярким желтым светом заливала долинку, где располагалось около 20 палаток. За костром в нескольких метрах протекала неглубокая речушка. В палатке я на ощупь нашел свободный спальный мешок. Сняв верхнюю одежду, залез в него и проспал до восхода солнца. Проснувшись, тихо оделся, вышел к костру, который уже перегорел. Было несколько небольших угольков. Быстро пробежал по поляне, набрал сухую мелкую траву, сушняк, мелкие сухие палочки, сложил домиком, разжег костер. Перешел через речку, набрал на опушке леса сухих сучьев, поставил треногу над костром, повесил большую кастрюлю, налил в нее воды из речки. Солнце уже вышло из-за гор на половину. Только тогда я понял, в каком красивом месте нахожусь – просто сказка! Из палатки вышла полная повариха. Увидев меня, зашла в палатку к начальнику. Начальник сразу же вышел с полотенцем, по пояс умылся в речке, потом подошел ко мне. «Всегда так рано встаешь?» Я честно ответил: «Нет, но когда необходимо, встану». Далее он спросил: «Что можешь делать?» Я ответил: «Все». «Ну, значит, ничего. Одного желания мало. На лошадях ездил верхом когда-нибудь? И сможешь ли сам взнуздать лошадь, надеть седло?» Я сказал, что часто ездил верхом на сенокос с отцом, в общем, с лошадьми на «ты». Начальник подвел меня к худой, поджарой лошади. Как потом я узнал, она была самая злая и кусачая. Ее в отряде прозвали Волчицей. Никто на ней не хотел ездить. Показав на уздечку, седло, начальник сказал: «Ну, давай, покажи, как ты оседлаешь эту лошадь». Взяв уздечку, я подошел к Волчице с правой стороны, погладил ее по шее. Как только попытался ее взнуздать, она начала упрямо отворачивать голову в левую сторону и не разжимала зубы. Тогда, вывернув уздечку, я взялся за оба конца железных закусов, уверенно провел ими по деснам. Волчица разжала зубы. В это время я быстро заложил закус за коренные зубы и накинул уздечку за морду, закрепив ее на застежке. Но когда пытался накинуть на спину седло, из-за моего небольшого роста седло оказалось сбоку хребта. Волчица резко повернула голову в мою сторону и, словно собака, попыталась укусить меня за бедро. В это время я, держа левой рукой седло, правой резко ударил ее по морде. Она сразу отвернула голову. В прыжке я закинул седло за холку, поправил его. При затягивании подпруги снизу живота Волчица еще раз попыталась меня укусить. Повернув ко мне голову, оскалила свои желтые большие, квадратные зубы. Я громко крикнул на нее и ударил концами уздечки по носу. После этого Волчица успокоилась и никогда больше не пыталась меня укусить.

Все это время начальник стоял поблизости и наблюдал за моими действиями, не вмешиваясь. Забираясь в седло, я использовал прием из джигитовки: когда возьмешься за гриву и дернешь на себя, лошадь редко поднимает голову – в этот момент высоко подпрыгиваешь и, как джигит, залетаешь в седло. Оказавшись в седле, я огляделся и погнал лошадь по дороге вскачь, галопом. Проскакав минут 15—20, развернул лошадь и так же галопом прибыл на место. Соскочил с седла, привязал уздечку к столбу, подошел к начальнику. По нему было видно, что он удивлен и удовлетворен. Согласился взять меня на работу: «Будешь учить студентов залезать на лошадь и слезать, как ты. А то все время приходится их подсаживать». Но чтобы меня оформить на работу, надо было поехать в Ой-Карагай и решить, как это сделать, так как мне еще надо было ждать год до получения паспорта. На руках было только свидетельство о рождении.

Итак, в мои обязанности входило: 1) рано утром в 6 часов найти лошадей, которые всю ночь паслись на свободном пастбище и, бывало, уходили от лагеря за пару километров в горы. 2) Пригнать лошадей в лагерь, потом после завтрака ехать со всеми геологами в определенное место, где они оставляли лошадей и расходились по своим маршрутам. После этого я должен был, ориентируясь по карте, пригнать всех лошадей в пункт, где геологи соберутся в 17 часов.