С легким паром! - Марина Серова

— Да? — удивилась Ольга. — Я о его визите ни сном ни духом.

— А Сергей?

— Он тоже!

— Ты уверена?

— Да, я с ним говорила сегодня. Он перебирал в сознании весь день по минутам. О Петьке и речь не шла!

— А кто он вообще такой? — наконец спросила я.

— Он? Друг молодости, вернее, армейский друг Сергея.

— Ба! — удивилась я. — Армейский друг? А чего ему у вас понадобилось? Ушедшее вспомнить захотелось? Посидеть, выпить?

По-видимому, с иронией в этой фразе я переборщила, поскольку Ольга несколько обиженно возразила:

— А что в этом плохого? Они частенько встречаются. И это не просто пьянка, все по-культурному: в каком-нибудь кафе…

— В кафе? Вдвоем? — вновь удивилась я.

— Почему вдвоем? Впятером. — Ольга назвала по фамилиям всех приятелей, загибая пальцы.

— Неужели?

— Да, а что такого… Они служили вместе. Сдружились. Один из них оказался очень инициативным. Благодаря ему, собственно, все эти встречи и организуются. Он немного романтик, поэт…

— Не объясняй, — махнула я рукой. — Знаю, что армейская дружба надолго, а то и на всю жизнь остается в памяти. Слушай, а что собой представляет Дьяченко?

— Ровесник Сергею, женат, двое детей. Можно сказать — состоятельный… — Ольга на минуту задумалась.

Я кивнула головой, принимая информацию к сведению, и попросила:

— Ты о характере лучше что-нибудь скажи.

— Характер как характер… — Трофимова развела руками. — Обыкновенный. Ничего особенного. Нормальный мужик. Умный, с чувством юмора.

— Это все?

— Пожалуй… Знаешь, мне сейчас как-то не до этого… Не могу я сейчас характеры чьи-то анализировать. Голова кругом идет!

— А как ты думаешь, зачем он приезжал?

— Зачем, зачем… Может, помощь какая понадобилась. Денег взаймы, например… Мало ли зачем можно обратиться друг к другу?

— Все понятно, — сказала я, не решаясь больше задавать Ольге вопросы по этому поводу. Она и так была на взводе.

Гораздо проще, подумала я, сейчас съездить к Дьяченко и выяснить у него лично мотив визита к Сергею. Ольге же, пожалуй, лучше остаться одной, отдохнуть, прийти в себя. Этой ночью она вряд ли спала.

— Ну все, Оль, — произнесла я, вставая с кресла, и окинула соседку оценивающим взглядом.

Ей на самом деле требовалось восстановление сил. Перемена, произошедшая в Ольге, удивила меня. Посреди комнаты стояла совершенно другая женщина, не та, которую я знала, с которой еще вчера весело проводила время.

— Ты ложись отдыхай, — командным голосом заявила я через некоторое время, — а я — работать. Авось сегодня выужу что-нибудь.

— Я снотворных накупила сегодня. Без них вряд ли усну. Знаешь, жутко так здесь одной, — Ольга обвела комнату взглядом.

— Может, ко мне? — предложила я, на минуту представив себя на месте Трофимовой.

— Да ну, неудобно, — ответила она, хотя по глазам я видела, что она с радостью примет предложение.

— Неудобно штаны через голову надевать! — решительно заявила я. — Я ж тебя навсегда не приглашаю. А вот кризисный момент чисто по-соседски помогу пережить. Возьми необходимые вещи и отправляйся ко мне. — Я протянула Ольге ключи. — Поваляешься в ванне, расслабишься немного…

Трофимова нерешительно взяла ключи и сказала:

— Спасибо тебе.

— Ничего-ничего, все будет нормально! — сказала я, увидев повлажневшие Ольгины глаза. — Ты еще не знаешь, кому ты доверилась! Ты даже не представляешь, что значит Таня Иванова! — Я шутила, и, по-видимому, это подействовало: Ольга улыбнулась.

ГЛАВА 3

Название улицы — Перспективная — было мне знакомо, и я уверенно заспешила на своей «девятке» в направлении Ленинского района. Всю дорогу до места голова моя была занята размышлениями о предстоящем разговоре, о том, как лучше вывести Дьяченко на чистую воду, если он виновен, но для начала попытаться выяснить, виновен ли он.

За этими соображениями дорога до Перспективной прошла незаметно, и, найдя наконец дом под указанным номером, я в бойцовском состоянии духа притормозила возле подъезда. Однако, начав беседу с открывшей дверь пожилой женщиной, испытала совершенное разочарование — ни о каком Дьяченко Петре Викторовиче хозяйка квартиры слыхом не слыхивала.

После ее недоуменных высказываний я сразу же начала перебирать возможные варианты в поисках причины такого поворота дела. В некоторых из них Дьяченко представлялся мне матерым преступником, живущим по поддельным документам, под чужим именем, и все такое прочее. К счастью, хозяйка квартиры оказалась женщиной гостеприимной и словоохотливой и пожелала принять самое активное участие в разрешении вставшей передо мной проблемы. Такое поведение в наше время удивительно, конечно. В основном люди или разговаривают через дверь, или сразу же захлопывают ее перед носом незнакомого посетителя. Поэтому, когда она участливо задумалась, я обрадовалась такому живому участию.

Потом, сдвинув очки на кончик носа и глянув на меня поверх них, женщина покусала нижнюю губу и протянула:

— А знаете, ведь в Тарасове две улицы Перспективных…

— Как? — искренне удивилась я. — Вы уверены?

— На сто процентов. Дело в том, что однажды я получила письмо, адресованное совершенно не мне, хотя на нем и стоял мой адрес. Я отнесла письмо на почту, где мне и объяснили возможную причину такой ошибки, по индексу выяснив настоящее место назначения.

— И каким же оно было?

— Знаете… На окраине Тарасова есть небольшой поселок Нефтяников. Официально он относится к Тарасовскому району, хотя вообще-то слит с Трубным. Многие люди на конвертах пишут просто Тарасов, а не Тарасовский район, и возникает путаница. А речь идет об одноименной улице, находящейся в другой части города.

— Вот оно что… — понимающе закивала я головой и вспомнила, что из продиктованного Кирей адреса записала только название улицы, а на то, что он сказал в начале — Тарасов или Тарасовский район, — не обратила внимания. — Парадоксально!

— Хм, — женщина широко улыбнулась. — Знаете, что является еще большим парадоксом?

— Что?

— В Нефтяниках одна улица относится к Тарасовскому району, а перпендикулярная ей — уже к Трубному!

— Да… — протянула я. — Умом Россию не понять… Спасибо вам огромное! Вы мне очень помогли! — Я улыбнулась незнакомке и попрощалась с нею, радуясь, что надежда на знакомство с Дьяченко у меня все еще есть.

Сев в машину, я вздохнула с некоторым облегчением и, сожалея о напрасно потерянном драгоценном времени, направилась в тот район, о котором говорила женщина. Останавливаясь на светофорах, я нервничала и поглядывала на часы, прикидывая, сколько еще потрачу его зря на дорогу из-за путаницы в адресах или из-за невнимательности.

Наконец оживленные улицы сменились более пустынными — я приближалась к одной из тарасовских окраин. Местами никаких зданий вдоль дороги вообще не было, и взору открывалась серая унылая степь. Однако виднеющиеся вдалеке очертания домов говорили о том, что город еще не закончился и мне следует продвигаться вперед. Пару раз, правда, я все равно останавливалась и спрашивала прохожих, в правильном ли направлении еду.

Вскоре в нескольких метрах от дороги справа показалась забрызганная грязью табличка, на которой крупными буквами черным по белому было написано: «Поселок Нефтяников».

— Слава богу! — произнесла я вслух и прибавила ходу.

Поселок начинался, как и сотни, а может быть, и тысячи других в России, с небольшой площади, окруженной несколькими магазинами. Это был своего рода местный торговый центр. Над входом в один из магазинов висела пестрая вывеска, на которой под названием фирмы — ООО какое-то там — художник щедрой рукой изобразил пышные булки и батоны, а также другие продукты первой необходимости.

Рядом находился другой магазин. Наверное, ассортимент в нем был более широким или цены более приемлемыми, так как на крылечке, в отличие от соседнего, толпились беседующие покупатели. Еще одно здание, судя по внешнему виду, тоже некогда служило помещением для магазина. Однако разбитые стекла его витрин свидетельствовали, что хозяева разорились.

Чтобы не тратить время на самостоятельные поиски нужной мне Перспективной улицы, я притормозила возле одного из магазинов и задала вопрос старушке, спускавшейся с высокого крыльца. Она с любопытством на меня глянула и жестом руки указала, в каком направлении надо ехать.

Буквально через две минуты я очутилась в небольшом дворике, между пятью двухэтажными панельными домами. В центре его находилась детская площадка, состоящая из пары песочниц и высокого столба с баскетбольным кольцом. Дома были серые и неприглядные, местами облупленные, местами заляпанные смолой, разлившейся либо при ремонте крыши, либо при заделке швов. Однако у каждого дома под окнами жильцы разбили небольшие палисаднички, и эти пятачки зелени как-то скрашивали общее унылое впечатление, производимое старыми зданиями. В палисадничке росли и плодовые деревья, и кустарники, и цветы — каждый, по-видимому, выращивал то, что ему больше нравилось.