Моя правда - Андрей Дергунов

и наркологов: голова на какое-то время встала на место. Но только на какое-то время. Туда нужно ездить периодически, ибо, как я говорил, нашему мозгу свойственно забывать все ужасы похмелья.

В общем – каждому своё. Мне не помогло, хотя я искренне на тот момент верил, что поможет. И не верил в себя…

Я разговаривал недавно с человеком, который не пьёт восемь лет. Человеком, который когда-то променял своё обручальное кольцо на бутылку портвейна. Он очень внимательно меня выслушал и на вопрос, как ему удалось преодолеть эту срань, ответил:

– Всё просто. Сам.

И ушёл. Это было именно в тот вечер, когда я слушал ненавистный мне скрежет покрышек об асфальт.

САМ! Я ДОЛЖЕН ВЫЛЕЗТИ САМ!!!

Без чьих либо советов, помощи, наставлений и прочей белиберды. Я знаю, что могу! Я знаю множество примеров, как со знаком «плюс», так и со знаком «минус». То есть я знаю людей, которые поднимались с самого дна и сейчас живут нормальной жизнью, но знаю и множество людей, которые не справились с СОБОЙ. Те, в большинстве своём на глубине двух метров, под надгробной плитой с эпитафией. И я к ним что-то не тороплюсь…

ЗА ПРЕДЕЛАМИ РЕАЛЬНОСТИ

Знаете одну простую истину: «Раньше смерти не помрёшь»?! Так вот, она достоверна на все сто процентов. В этом я убедился. И не раз.

Поздняя осень 2013-го года. Я, благодаря своему очередному заплыву потерял очень престижную и денежную работу. Дома – маленькая дочь, кормить которую мне не на что. В голове – полнейшая пустота! Ветер и ни одной здравой мысли, что делать дальше? Промотавшись месяца три в состоянии глубочайшей депрессии, я (совсем мозги в сапоги утекли) решил заканчивать с этим всем. Заканчивать жизнь в принципе.

Я где-то достал тогда упаковку «феназепама». Прочитал в интернете, что употребление его вкупе с алкашкой – смертельно. Это мне тогда и было нужно.

Я не помню, где тогда находилась Наталья с дочерью. Точно не дома. Я в тот день вообще мало чего соображал, потому как я – умер. Так я решил для себя. Меня вымотала моя зависимость, вымотала полностью, я чувствовал себя, как выжатый лимон. Надыбав неизвестно где бутылку водки, я запил ею сорок штук феназепама.

Но, либо у меня всё-таки остался ангел-хранитель, либо бесы ещё не наигрались со мной в свои чёрные игры, а я остался жив. Какая-то женщина, я до сих пор не знаю, кто, обнаружила меня недалеко от своего подъезда, валяющегося на земле с разбитой тыквой. Это мне потом рассказали. Сам я очнулся на больничной койке и только через несколько часов понял, что прошло трое суток. Трое суток я был где-то не здесь. Где, не скажу, потому как те трое суток я никогда не вспомню. Попытка номер раз – сорвалась.

Правда, после этого я не пил долгих девять месяцев. Не знаю, почему, просто отвернуло. Устроился на работу, которая оказалась ещё более прибыльной и жил так, как все. Без закидонов.

А потом – всё по-новому. Я тогда понял, что эта зараза теперь со мной навсегда, что пить мне заказано! Понять-то понял, да толку?! Всё снова покатилось по наклонной – вниз. Вот Вы скажете, что за мудак, никакой силы воли. И будете, со своей стороны, правы. Только прежде, чем так говорить, задумайтесь. Какой индивидуум, вопреки врождённому инстинкту самосохранения, будет медленно и, что самое страшное, мучительно себя гробить?! Да никакой! Нет ни одного животного на планете, которое будет целенаправленно убивать само себя. Так какой же вывод?! Да очень простой. Это делает не человек разумный, а тот «второй», про которого я уже устал говорить и с которым я так устал жить! А вот кто он? Я не знаю. Но он существует, что бы Вы не противопоставляли.

Я должен был умереть ещё не один раз. Я должен был разбиться на автомобиле, в тот свой день рождения. Я должен был сдохнуть, валяясь в кустах в Москве, когда меня чем-то вырубили (потом поподробнее). Я должен был вывалиться из идущей на полном ходу электрички, когда спал, прислонившись к дверям в тамбуре, и двери эти неожиданно открылись. И я вновь должен был умереть, в очередной раз обожравшись таблеток, вот только уже сердечных. Но нет, дорогой! Ты – жив, а значит, ещё зачем-то нужен здесь, значит, не всё ты ещё сделал.

Я, в какой-то момент просто устал жить. Не жить даже – существовать. Тупо ходить, жрать, спать, сношаться. Я просто устал тогда…Просто устал… Но только не теперь. Сейчас, перебиваясь случайными заработками, потеряв дом, семью, любовь – я, как никогда, хочу начать всё заново. Я долго падал вниз и, наконец, достиг дна. И теперь, когда вниз уже некуда, я начинаю, оттолкнувшись от дна – всплывать. И где-то там, над толщей накрывающей меня бездны, всё равно пробивается солнце. Я его вижу. Теперь. И я к нему стремлюсь!

Вернёмся, однако, к «хронометражу»…

ТРЕТЬЯ ЛЮБОВЬ

Я остановился на разводе с Натальей. Он дался мне нелегко, потому как у неё осталась наша дочь. Моя маленькая звёздочка, которой я тысячу раз пел колыбельную про Умку, которая встречала меня с работы, совсем маленькая ползла ко мне на четвереньках, и не было в тот момент отца, счастливее меня! Я и сейчас чувствую, что она очень по мне скучает, но ничего поделать не могу.

Мне всегда на удивление легко давалось общение с детьми. Не могу сказать, что это какой-то дар, но я почему-то чувствую их, детское, настроение. И всегда находятся нужные слова, чтобы приободрить плачущего малыша или ещё больше развеселить смеющегося. Забегая немного вперёд, скажу, что дочь моей любимой уснула у меня на плече всего через неделю после того, как меня узнала. Чем немало удивила как меня, так и мою любимую.

Так вот, тот период, хоть и был недолгим, но снова стал вгонять меня в тупик. Я устроился на работу, абсолютно не соответствующую уровню своего образования, и вновь попал в пьющий коллектив. Но, мало того, что пьющий, так ещё и такой, в котором мне приходилось подбирать слова для общения. Ну, разные мы люди – так бывает. Дома я видел, как переживают отец с матерью, что, конечно же, оптимизма не добавляло. И, конечно же, снова, со мной, рука об руку, шёл по жизни алкоголь. Почти каждый день.

Всё это продолжалось три месяца. Потом наступили первомайские праздники. 30-го апреля, после работы, я пошёл на улицу с целью