Путешествие из Неопределенности в Неизвестность - Сергей Карамов

– Вывести его из зала заседания! – предложил один чиновник. – Пусть охранники ему бока намнут…

Евсей Горыныч поднял щупальца кверху, останавливая недовольные возгласы чиновников:

– Полноте, довольно, уважаемые господа! Зачем так метать бисер перед свиньей?! Ну, высказался наш быдл – класс, тьфу… представитель нашего народа, хорошо, его мнение теперь мы все знаем. Толпа всегда завидовала и будет завидовать нам! Я специально пригласил его на наше заседание, чтобы он понял, как иной раз бывает нам трудно решать те или иные вопросы.

– Может, мы перейдем к следующим вопросам, а то опять засидимся до ночи? – предложил Иван Васильевич. – Уже какой километр мы едем, счет я потерял!

Некоторые чиновники засмеялись:

– Что, охота поесть сейчас?

– Нет, он пить водку желает!

Евсей Горыныч поднял щупальца, давая тем самым понять, что обмен репликами закончен и далее вести заседание будет он сам.

– Итак, уважаемые депутаты, – молвил он, – давайте поговорим о силовых ведомствах.

Оные структуры постоянно выколачивают из нашей казны немалые деньги, а где результаты их деятельности?

– Как где? – не понял Иван Васильевич. – Сколько наши агенты работают, сколько…

– Стоп! – резко перебил его Евсей Горыныч. – Не на заводском же собрании ты сидишь и говоришь с быдл-классом! В каждой службе … каждой службе должен быть собственный план работы, так? Какие планы… планы у них сейчас?

– Известно какие, – усмехнулся я, – сколько человек в день доставить в отделение милиции, скольких оштрафовать… Везде своя такса, плата…

– Прекратить нести здесь всякий вздор и постоянно перебивать меня! – заорал Евсей Горыныч, сверкая глазами и грозя щупальцами мне. – Молчать и слушать!

– Может, все-таки его выставить отсюда? – предложил чиновник с двумя руками.

– Надеть ему наручники и посадить в карцер! – предложил чиновник с четырьмя руками.

– А о коррупции вы будете говорить? – спросил я.

– И о коррупции тоже будем говорить, – подтвердил Евсей Горыныч, – ведь этот вопрос стоит в списке вопросов нашего заседания, зачитывали же все вопросы.

– По-моему, – сказал чиновник с двумя руками, – что о ней говорить? Это вроде охоты на волков… Одного покусают, все временно разбегутся потом, а далее все будут вновь в одной стае!

– Интересно подмечено, образно сказано, – одобрил чиновника Евсей Горыныч, – весьма… да, весьма…

– Но что-то сравнение нас всех с волками меня не обрадовало, – вяло произнес Иван Васильевич, не вставая с места. – Мы не волки, чтобы истреблять самих же себя. Мы – корпорация чиновников!

– Да, верно подмечено, – усмехнулся Евсей Горыныч, – корпорация чиновников, которая должна править и должна за свою работу копейки всякие получать…

Раздались возгласы осмелевших чиновников:

– Именно так!

– Копейки одни получаем!

– Правильно!

– Прибавили бы зарплату нам!

– Еще бы!

– Да!! Еще бы прибавить нам!..

– Тихо! – остановил крики чиновников Евсей Горыныч, поднимая все свои мерзкие щупальца.. – Нет, сейчас вопрос не о ваших зарплатах, у нас… вопрос… вопрос о коррупции…

– И он очень долго стоит! – засмеялся я. – Очень давно его стали обсуждать, а он всё стоит, стоит и стоять будет!

– Он над нами ерничает, этот быдл-класс? – не поняв меня, спросил Евсей Горыныч. – В последний раз я прошу меня не перебивать, а то я в самом деле этого из толпы попрошу вывести из зала…

– Ой, выведите меня сейчас, – взмолился я, – я об этом же мечтаю!

– Выкиньте его отсюда, пожалуйста! – попросил чиновник с пятью руками.

– Ладно, – согласился Евсей Горыныч, хлопая своими щупальцами.

Он приказал вошедшим охранникам вывести меня из зала заседания.

Наконец, долгожданная свобода!

Пробежав весь коридор вагона, я вошел в соседний вагон, останавливаясь у первого окошка. Поезд несся вперед с большой скоростью. Ветер обдувал мое лицо.

Простояв несколько минут неподвижно с закрытыми глазами, я направился в новый вагон.

16 км

Честно говоря, такого мерзопакостного состояния после случившегося со мной в спецвагоне для чиновников, у меня не было никогда! Ощущение было такое, что я там видел и слышал, происходило не наяву, а в каком-то фантастическом сне, конечно, не совсем далеким от нашей печальной реальности и постылой повседневности.

Входя в новый вагон, я подумал: может, снова меня ждут здесь какие-либо испытания и не лучше ли просто сойти с поезда, поехав к себе домой? Но как поехать к себе домой? Ведь в поезде я, как и остальные пассажиры, проехал определенное расстояние, полдня прошло, поэтому легко кому сказать: слезай с поезда и отправляйся к себе домой! До моего дома еще добираться надо разными видами транспорта. Может, продолжать вместе со всеми ехать в этом удивительном поезде с его совершенно разными и довольно необычными пассажирами? Сесть в другом каком-либо вагоне? Или продолжать искать вагон-ресторан, чтобы купить бутылку водки для проводника?

Хотя зачем сейчас покупать эту бутылку? Ведь я не пойду обратно через пройденные мною вагоны!

В полной неопределенности я несмело направился в новый вагон.

К моему удивлению вагон оказался общим, отдельных купе в нем не было. Все места на нижних и верхних полках были заняты, даже на боковых полках, которые менее всего котировались в таких вагонах, лежали пассажиры.

Желания остаться в таком людном и весьма шумном вагоне у меня не было. Но и уйти в следующий вагон уже сил не оставалось… Хотелось после всего случившегося уткнуться носом в мягкую подушку, закрыть глаза и поспать часок, хотелось никого не видеть и ничего не слышать…

Усталость была жуткая!..

– Эй, ты! – послышалось слева от меня.

Я обернулся, посмотрев на того, кто окликнул меня.

Это был средних лет мужчина с испитым лицом, сидящий на нижней полке и одетый в неизменный для некоторой категории жителей физкультурный костюм с тремя белыми полосками на брюках. Смотрел он исподлобья, прищуривая левый глаз.

В правой его руке я увидел наполовину выпитую бутылку водки.

– Что? – спросил я, думая, что опять придется отказываться от совместного распития водки в общественном месте и сторониться от всяких субъектов.

– Куда следуешь?

– Куда и все, – лаконично ответил я, пытаясь идти дальше, но дорогу мне преградил другой пассажир с бутылкой пива в руке, одетый тоже в физкультурный костюм.

– Постой, пассажир! – сказал весело он, хлопая неожиданно меня по плечу. – Садись с нами, пивка попьешь или водочки?

Я отрицательно повертел головой, ответив, что не пью и тороплюсь.

Это известие явно расстроило моих потенциальных собутыльников.

– Брезгаешь? – спросил пассажир, который меня окликнул. – Да, брезгуешь наш народ?

– Я просто не пью водку, понятно? – объяснил я. – От нее меня рвет.

– Как это?

– Элементарно, – ответил я, пытаясь пройти, что оказалось опять безуспешным занятием. – Пропустите меня!

Неизвестно, чем бы закончилось мое столкновение с двумя собутыльниками, как сзади раздался весьма зычный голос какой-то продавщицы:

– Уважаемые пассажиры! Вашему вниманию предлагаю сейчас следующие товары: пальчиковые батарейки, мешки для мусора, платки, носки, металлические цепочки, брелки, лейкопластырь…

– И тому подобную мелочь! – добавил один из собутыльников, начиная хохотать.

– Чего смеешься? – недовольно бросила продавщица, толкая меня и пытаясь пройти по коридору вагона. – Дорогу!

Я сел на нижнюю полку, смотря, как продавщица со своими коробками идет по вагону.

– Надоели мне эти продавцы-коробейники! – произнес я, смотря ей вслед. – И кричат, и мешают всем пассажирам…

Оба собутыльника закивали, наливая мне стакан водки.

– Ну, за знакомство? – предложили они.

– Я не пью, – ответил я, упрямо стоя на своем. – Мне бы поспать сейчас, но места нет…

Мне показали на третью полку выше верхней второй, на которой никого не было.

– Да, там свободно, – обрадованно сказал я, – но как туда мне залезть?

– Было бы желание! – ответил один из собутыльников, предлагая мне снова выпить: – Может, налить все-таки немного?

– Нет, диспут на эту тему закончен, – лаконично ответил я, вставая и начиная лезть на верхнюю полку.

– Приятных снов, трезвенник, – обиженно молвил один из собутыльников, перестав смотреть на меня, чему я был несказанно рад.

Кое-как я залез на третью полку, разложил на ней пестрый матрас, весьма дурно пахнущий, и подушку. Простыни были почему-то не совсем сухие, может, их недавно мыли и они не успели высохнуть? Но я ничему уже не удивлялся…

Поезд сбавил скорость, очевидно, подъезжая к какой-то станции, но выходить на перрон мне не хотелось. Закрыв глаза, я желал только заснуть хотя бы на час не видеть никого возле себя…

Проснулся я из-за того, что кто-то толкал меня.