Лучиана, кроткая невеста - Бертрис Смолл

Мало кто верил, что Генрих Тюдор, сын Маргарет Бофорт, когда-нибудь станет королем Англии. У его отца, короля Эдуарда, было два брата и два старших сына. Однако Эдуард внезапно умер, и на трон взошел Ричард III, герцог Йоркский, поскольку второй из братьев к этому времени уже скончался. Что же касается маленьких принцев, то они таинственным образом исчезли, освободив Ричарду путь к власти. Многие, особенно в окружении Тюдоров, считали, что нынешний правитель убил племянников, однако сам Минтон в это не верил.

Ричард всегда был нежным, внимательным дядюшкой, и дети отвечали ему любовью. Скорее всего, жестокие слухи распустили те, кто стремился запятнать соперника и представить злодеем, чтобы подчеркнуть благородство Генриха. Если мальчиков действительно кто-то убил, то совершить преступление мог только приверженец династии Тюдоров. Впрочем, Роберт Минтон никогда не произносил своих мыслей вслух. Он вырос вместе с нынешним королем и отлично понимал, что, несмотря на честолюбие и жажду власти, Генрих VII ни за что на свете не опустился бы до убийства невинных детей. Но, как бы то ни было, Ричард III из династии Йорков предстал злодеем, наделив племянника лаврами спасителя нации. Генрих взошел на трон после гибели дяди в кровавой битве, а все остальные возможные претенденты на английский престол закончили свои дни в Тауэре.

Среди разнообразных шелков, предложенных синьором Пьетро д’Анджелло, Роберт Минтон выбрал удивительной красоты рубиновую парчу и с комплиментами отправил лично леди Маргарет Бофорт. Матушка короля отличалась сдержанностью вкуса, однако ткань глубокого темно-красного цвета должна была ей понравиться. В детстве, когда Роберт был всего лишь младшим сыном графа, леди Маргарет относилась к нему с неизменной теплотой. В те безмятежные дни в Бретани, куда молодая мать отправила сына ради его же безопасности, будущего короля окружали мальчики куда более именитые и значительные.

Интересно, что бы она сказала о восхищении придворного прекрасной Лучианой Пьетро д’Анджело? Наверное, заметила бы с лукавой улыбкой:

– Итак, Робби, наши английские девушки уже недостаточно хороши для тебя?

Однако Лучиана наверняка бы ей понравилась, ведь леди Маргарет и сама отличалась спокойной рассудительностью и уважением к традициям.

Роберт Минтон ни разу в жизни не встречал девушки, похожей на Лучиану. Она была молода – должно быть, не старше двадцати. Боже милостивый, он даже не знал возраста той, по которой вздыхал! Прежде чем уехать из Флоренции, надо будет выяснить о ней как можно больше.

Утром, едва войдя в церковь Сан-Пьетро-ин-Монторио, лорд Лайл увидел синьору Аллибаторе на обычном месте. Уверенно подошел, и их взгляды на миг встретились. Они стояли рядом и почти в унисон произносили слова молитвы. Но вот священник положил облатки в раскрытые рты, и на этом месса закончилась. Роберт взял Лучиану под руку и вывел из церкви. Спускаясь по ступеням, он не мог не заметить заинтересованных взглядов окружающих, громкого шепота и даже пальцев, бесцеремонно указывающих на платье его спутницы. Действительно, его небесно-голубой цвет уже не сообщал о трауре, а подчеркивал безупречность черт и роскошные золотистые, с рыжими искрами волосы.

Синьора Аллибаторе вежливо отвечала на приветствия, с достоинством представляла своего кавалера и в то же время неуклонно продолжала путь. Оказалось, что она прекрасно умеет держаться под безжалостным обстрелом нездорового любопытства.

– Скорее всего, с минуты на минуту встретим матушку, – заметила Лучиана с лукавой улыбкой. – Кто-нибудь наверняка поспешит сообщить о том, что видел нас вместе. Думаю, стоит облегчить ей задачу и прогуляться по парку возле дома родителей, а заодно показать, что ничего ужасного не происходит.

– Неужели кто-то способен заподозрить обратное? – усмехнулся Роберт.

– Разумеется. Не забывайте, что я – красивая и богатая вдова, а это означает, что мной заинтересуются охотники за состоянием, равно как мужчины почтенные и смертельно скучные, – насмешливо ответила Лучиана. – Орианна Пьетро д’Анджело не жалеет усилий ради безопасности и счастья своих детей – разумеется, такого, каким она его понимает. Двум старшим сестрам удалось устранить ее из своей жизни, хотя она активно сопротивлялась. Мне же остается только мечтать о независимости, потому что я рядом, во Флоренции, и мама может появиться в любой момент, как назойливая добрая фея. Так что лучше позволить ей верить в собственную власть надо мною, пусть даже это совсем не так.

– Да, короткое знакомство с синьорой Орианной представило мне ее как даму строгих принципов, – согласился Роберт. – Забавно, однако, видеть, что вы прекрасно чувствуете характер матушки и знаете, как с ней обращаться.

– На это ушло немало лет, но мне помог опыт старших сестер: училась на их ошибках, – призналась Лучиана. – Вам тоже не помешает узнать кое-какие важные подробности. Как правило, дочери венецианских князей не выходят замуж за флорентийских купцов, даже самых богатых; однако у дедушки много дочерей, а наша мама среди них младшая. Соответственно, ей досталось самое скромное приданое. Наш отец дедушке понравился, несмотря на низкое происхождение, и Алессандро Веньер предложил молодому торговцу шелком жениться на красавице-княжне. В то время мама была влюблена в женатого человека, так что назревал нешуточный скандал. Слухи уже заставили несколько благородных семейств отменить запланированное сватовство. Поэтому своевольную особу поспешно выдали замуж и отправили во Флоренцию. Орианна не забыла о том, что предосудительное поведение стоило ей брака с кем-нибудь из венецианских аристократов. Ну, а мы, ее дочери, обязаны быть безупречными.

– И все же слышал, что старшая из ваших сестер сбежала с возлюбленным и только спустя некоторое время вышла за него замуж. Вряд ли подобный поступок порадовал матушку, – заметил граф.

– О, это отдельная история, – с улыбкой уклонилась от ответа Лучиана. – Ну, вот мы и пришли. – Сквозь изящную кованую калитку она ввела спутника в тщательно ухоженный миниатюрный парк. – Жители Флоренции любят свои сады. Родители создали вот этот чудесный уголок и открыли его для всех. Репутация нашей семьи такова, что никому и в голову не придет что-нибудь здесь нарушить. Каждый, кто вздумает покуситься на установленный порядок, будет изгнан без права возвращения.

Они медленно шли по посыпанной гравием аллее, по обе стороны которой росли липы. На разные голоса пели птицы. Повсюду пышно цвели розы, и в воздухе витал нежный аромат. Впервые в жизни Роберт попал в столь живописный и романтичный уголок. Увидев мраморную скамью, сел сам и пригласил спутницу опуститься рядом.