Рубин - Кристина Скай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но у Баррет не было времени для волшебства.
Вместо того чтобы наклониться к нему, она закрыла глаза, сопротивляясь голосу своего сердца, которое подсказывало ей уступить, позволить ему защищать ее от ужаса, скрывающегося в темноте.
Баррет призвала всю свою гордость, упрямо отказываясь просить о помощи, решительно отталкивая его широкую надежную грудь.
– Lat-sahib[3]? – донесся низкий настойчивый голос из темноты. – Мой господин!
Внезапно из ночного мрака возникло ужасное видение – гигантский смуглый чернобородый мужчина в тюрбане, держащий огромную изогнутую саблю.
Баррет задохнулась:
– Там, сзади!
Раджа только улыбнулся:
– Не бойся, маленький сокол. Сингх – мой человек. Он не обидит тебя.
Слегка отодвинувшись, он повернул голову и прокричал какой-то гортанный приказ возвышающемуся телохранителю-сикху, который низко поклонился, перешел на другую сторону улицы, где и остался, безмолвно ожидая своего господина.
Мысли Баррет смешались. Что еще может сделать этот человек? Приказать, чтобы небеса разверзлись и оттуда спустилась золотая лестница? Побледнев, она попыталась сдержать волну истерики.
«Держи себя в руках! В конце концов, это Лондон в двадцать седьмой год просвещенного господства великой Виктории, а не средние века!»
– Ты боишься меня? В этом причина?
– Нет. – Ее голос был странно хриплым. – К моему огромному стыду, я... я только хотела бы, чтобы я боялась.
У него вырвался звук, который мог быть и смехом, и вздохом, и проклятием. Возможно, это было все вместе.
– Ты не права, маленький сокол, нет ничего позорного в том редком чувстве, которое мы разделяем. Оно так же старо, как род людской, так же естественно, как движение луны или повторение муссонов. – Его голова медленно склонилась. – Я нахожу, что ты исключительно честна – для мэм-сагиб, которую держали в корсете и жестких нижних юбках. И ты держишь себя в еще более жестких рамках. Но я нахожу все ответы, которые мне нужны, здесь, Angrezi. В пульсе, который резко бьется под моими губами. В твоей дрожи. Нет, такие, как ты, не могут лгать так легко. – С негромким стоном он провел языком по ее подбородку, коснулся уха. – Поедем со мной, – просил он, прикасаясь к ее лицу, усиливая ее жар своим жаром.
Дыхание Баррет вырвалось мучительным стоном. Вот она – опасность, подумала она лихорадочно. И эта опасность была гораздо страшнее всего остального, она заставляла ее предавать саму себя.
– П-прекратите, – произнесла она с большим трудом.
– Поцелуй меня, императрица.
Это был и резкий приказ, и робкая просьба; и таинственная сила его желания разлилась по телу Баррет подобно крепкому рому, освобождая поток ее собственной страсти. Пробуждая чувства, которых она никогда не ощущала и никогда не ожидала ощутить.
«Так легко, глупышка. Только скажи «да»».
Ее сердце бешено стучало. Ее дыхание почти остановилось. И сердце, и кожа бушевали, требуя уступить. Его зубы задели ее ухо, и она задрожала.
– Ах, мое сердце, если бы ты была моей, я бы украсил твою одежду небольшими серебряными колокольчиками и посадил бы тебя на украшенного драгоценными камнями слона. Ты носила бы расшитый золотом шелк и изумруды без счета. А потом, моя красавица, ты не носила бы ничего, кроме влажного душистого тропического ветерка. Для меня. Тогда я научил бы тебя наслаждениям, которые ты даже не можешь себе представить.
Его слова вырывались темным потоком, горячили и без того пылающую кожу. Они испытывали решимость Баррет. Согласие дрожало на ее губах. Тело ответило само, прижавшись к его телу, к пульсирующей стали его желания.
– Уедем со мной.
– Н-нет, – заикаясь произнесла она. – Я... я не могу. Я не должна!
Но Баррет не могла отделаться от чувства, будто она очертя голову погрузилась в волшебный сон или перенеслась на страницы странной экзотической книги. Она нервно усмехнулась.
– Я п-предполагаю, что вы слышали о капитане Ричарде Бартоне и его странных аравийских рассказах?
Она никогда не смогла бы забыть смуглого авантюриста с цыганскими глазами, которого встретила на одном из научных вечеров своего дедушки. Темные брови раджи вопросительно поднялись.
– Да, я слышал о нем. Но какое отношение он имеет к нам?
Снова раздался ее нервный смех.
– Только то, что вы могли бы стать его самым странным и самым лучшим персонажем!
Боже, она должна освободиться от этого наваждения, подумала Баррет. Еще несколько минут, и она потеряет последние крохи рассудка!
– Более странным, чем ты думаешь, meri jaan. – Его слова прозвучали тихо и задумчиво, скорее для него самого, чем для нее. – А теперь я тоже должен идти. Настало время для...
Он не закончил фразу. Стиснув челюсти, индус смотрел на бледное лицо Баррет.
– Твой ответ не изменился?
Она смогла только кивнуть. Почему-то подумала о чудесах и поняла, что чудо сейчас было так близко, как никогда уже не будет. Но даже при этой мысли она не поколебалась.
Странный блеск появился в угольно-черных глубинах глаз ее защитника.
– Нет, даже если бы я пообещал тебе тот камень, которым ты любовалась через окно? Что, если бы я предложил тебе двадцать таких камней, дорогая?
На противоположной стороне улицы сикх поднялся с корточек, безмолвно напоминая радже, что настал крайний срок. В голосе раджи послышались грубая настойчивость и раздражение.
– Даже из-за «Глаза Шивы» ты не изменишь своего решения? Этот большой рубин не привлекает тебя, Angrezi?
– Он привлекает меня, и вы привлекаете меня. – Лицо Баррет вспыхнуло от такой откровенности. Но, глядя в его темные обжигающие глаза, она не смогла обманывать его. – Несмотря ни на что, я не могу.
У человека, стоявшего перед ней, вырвался глубокий вздох. Его руки обхватили ее вспыхнувшие щеки. Баррет задрожала, смущенная загадочным обаянием этого мужчины.
В последние недели она повидала слишком много, чтобы все еще верить в волшебство или мечты. Ее тело взбунтовалось, но ее мысли, вернувшись к образу хилого, седого старика, укрепились. Этот человек был воплощением гения и рассеянности. Он мог умереть, если она не отыщет способа спасти его.
Прошла долгая напряженная минута. Наконец Баррет почувствовала, что сильные пальцы расслабились, услышала индийское проклятие и отступила назад. Индус поклонился ей изящным официальным поклоном, большой сапфир на его тюрбане вспыхнул холодным огнем. Баррет молчала, чувствуя боль под маской его гнева, боясь, что не сможет больше сопротивляться его чувствам.
Странные темные глаза остановились на ее лице.
– Это было безумием. Прости меня, англичанка. Тебе не нужно больше бояться шакалов, я пошлю с тобой Сингха. – Он помолчал. – Конечно, если ты все-таки изменишь свое решение до утра...
