Осеннее небо - Павел Смолин

— Знаешь, мне каждый раз немного не по себе, — Сказала девушка, когда мы направились уже к настоящему дому.

Я открыл рот и издал характерный горловой скрежет. Девушка сымитировала обиду и постучала по мне кулачками. Милаха! Завтра, кстати, после уроков я отправляюсь в расположенную неподалеку от торгового центра школу бокса. Почему я сразу так не сделал? Сам же стебался над людьми, любящими козырнуть "тайными техниками", а сам зачем-то поперся в подпольную школы якудзы к напрочь отбитому сенсею. Ребенок, чего с меня взять.

В планах образовалась большая брешь — никаких "попаданческих" активностей не горело, все "вброшенное" продолжало где-то болтаться, и, пока оно не принесет дохода, батя на новые "игрушки" денег не даст. Остается только ждать и переводить Гарри Поттера — уже два тома — на английский. Ну их в задницу, этих японских слоупоков, может хоть западный мир признает мой гений.

— Хочешь, найдем другое место? — Предложил я. Не очень хочется, чтобы Хэруки было "не по себе".

— Нет, так даже лучше! Будто у нас — секретное укрытие, защищеннное духами! — Улыбнулась девушка.

По пути зашли в книжный, где я купил выпуск журнала Animal House с первыми главами "Берсерка". Вернувшись домой, пошел показывать его активно готовящемуся к "смотринам" отцу — сидя в комнате, он выбирал галстук. От свидания, кстати, он меня отговаривал, но ну его нафиг — у меня не так много выходных, чтобы "урезать" один из них из-за визита к теще.

— Сын, ну и как ты себе это представляешь? — Тяжело вздохнул батя, выслушав мое предложение, — "Хонда" не занимается изданием манги. Приду я такой к совету директоров с этим, — Он махнул в воздухе украшенным мужественной фигурой Гатца журналом, — И скажу: "Нужно срочно организовывать свое издательство манги и заключать контракт с этим"… — Он полистал журнальчик, — Миурой! Да еще и такой, по которому он каждые полгода обязуется проходить полное медицинское обследование! С чего вообще такое дурацкое требование?

— Просто мне нравится эта манга, и я бы хотел, чтобы ее автор дожил до финала, — Улыбнулся я.

— Сын, я не против тратить деньги на твои проекты — ты одарен и ищешь себя, я, как отец, рад этому и всегда тебя поддержу. Кроме того — по сути, эти деньги тобой и заработаны. Но сейчас нужно подождать, хорошо? Работать в "минус" мы себе позволить не можем, — Подойдя, мягко объяснил отец, потрепав меня по голове.

— Ладно, но к "Берсерку" мы обязательно вернемся! — Пообещал я.

— Обязательно! — Улыбнулся он, — А пока, раз уж тебе скучно, вот! — Он вручил мне пяток автомобильных каталогов, — Дизайнерам понравились твои эскизы, поэтому давай, рисуй еще — чем больше — тем лучше!

Почему бы и нет? Каждый из нас должен вносить свой вклад в благополучие "Хонды", ведь от этого зависит благополучие нас всех. "Хонда" — одна большая семья! Стоп-стоп-стоп! Батя, прочь из моей головы!

До самого вечера просидел в комнате, листая каталоги и малюя на листочке отсутствующие в этом времени машинки — такое, на мой взгляд, может сделать любой перерожденец, если хоть иногда ходил по улицам. Завтра надо будет подключить к делу сестренку — сегодня она весь день в гостях у Такаоки-тян — с ее родителями мы, кстати, познакомились — вполне приятная семейная пара "под сорок". Такаока-тян — их единственный ребенок, поэтому они очень рады, что их дочь сблизилась с такой замечательной девочкой из столь достойной семьи. Мрачный бекграунд Чико их совсем не испугал — наши окинавские знакомые, дедушка и бабушка Такаоки, дали сестренке самые блестящие рекомендации, а беглый осмотр нашего дома окончательно уверил чету Такаока, что мы не самые плохие люди в Японии.

Наконец, наступил долгожданный вечер — солнышко клонилось к закату, когда мы с батей покинули дом. Оба — в костюмах, причем мой был куплен вчера за какие-то на мой взгляд странные деньги. Переживает батя, старается. Мне же, по большому счету, плевать — если я прилюдно не блевану в тарелку, назвав после этого мать Хэруки овцой — все уже пройдет удачно. Агент влияния в виде деда семейкой Аоки рулит железной рукой — это он меня сам так успокоил. Само собой, ничего подобного делать я не собирался.

По случаю теплой погоды, разместились в саду — здесь был небольшой закуток с беседкой и грилем, куда нас провел дед, на правах главы семейства принявший от отца какой-то подарок — я даже не спрашивал, что там. Дыхание перехватило, ибо сегодня я впервые увидел Хэруки в юкате. Светло-зеленая ткань была украшена красиво вышитыми цветами разных оттенков розового. Пояс — темно-зеленый, прическа — какая-то прямо сложная и высокая. Красиво!

Мама Хэруки так же принарядилась в юкату — у нее она была красно-черной, а шею украшало какое-то "изящно-феншуйное" колье. Говорят, что если хочешь узнать, как твоя жена будет выглядеть в старости, нужно посмотреть на ее мать. Если это так, то я полностью доволен — Хэруки — поздний ребенок, поэтому ее матери уже сорок два года, но выглядела она, в худшем случае, на двадцать пять. Отец Хэруки — высоченный, почти на полголовы выше бати, мужик в кимоно и написанным на красивом, мужественном лице, абсолютным спокойствием. Раскланялись, нормально поздоровались и уселись за стол. Теща похвасталась, что весь ужин приготовлен целиком ею, хотя в последнее время у нее совсем не было времени тренировать кулинарные навыки.

На столе была в основном гребаная рыба, что меня немного расстроило, но вкус был хорош — сразу видно, кто натаскивал Хэруки в кулинарии в те времена, когда они с мужем еще не переехали в Токио — это случилось как раз после "инцидента в средней школе". Вечером целиком рулила мама Хэруки, активно расспрашивая меня и отца касательно планов на жизнь и доходов. Ответы ее явно удовлетворили. Далее, по неведомой мне причине, Ринтаро-сенсей "вынул" из-за стола батю и под каким-то предлогом увел того в дом, оставив меня наедине с тещей и тестем.

Последний, кстати, почти ничего за весь вечер так и не сказал, сидя с видом "в моей голове интереснее, чем здесь". Мама Хэруки же, видимо, решила воспользоваться ситуацией:

— Твой отец немного низковат, — С доброй улыбкой высказала она претензию. Напряженная поначалу и расслабившаяся в процессе Хэруки снова напряглась.

— Еще вырастет! — Беззаботно хохотнул я.

— Признаться,